тайлантов наблюдают за ней.
Как и все остальные в этом замке.
Но сбежать отсюда она жаждет.
И придумает идеальный способ, как покинуть это место навсегда.
***
В последнее время некогда главная фаворитка Императора перестала проводить с ним время. Ей было тошно находиться в его объятиях и ощущать вкус его поцелуев. Особенно после Кровавой арены. После того момента они особо не виделись, и не потому, что Софиан избегала встречи с ним. Эрамгедон изучал нового Посла звёзд и готовился его атаковать. Правда его самого смущало отсутствие некогда слишком сильно назойливой фаворитки…Он привык к ее обществу, привык, что она постоянно крутилась возле него, лезла обниматься, молила нежностей от него и дарила ему их сама. И те слезы на Кровавой арене…они не выходили из его головы. Эрамгедон не понимал, что случилось с его верной помощницей, но сейчас был сильно увлечен Послом звёзд.
Тем временем, Софиан напряженно думала над побегом. Но сбежать одной она страшилась. Девушка увидела среди слуг знакомого парня Феодосия, и хотела предложить ему сбежать вместе.
Но для начала она пыталась изучить каждый потайник дворца, чтобы отыскать лучший выход из этой жестокой тюрьмы.
Ей было душно и плохо в этом месте. Она хотела свободы.
Она хотела к Антону.
Пока слуги были заняты своей работой, за которой тщательно следила Вероника, девушка отправилась бродить по замку. Но куда бы она ни вышла — повсюду стояли тайланты. У любого входа, у любого выхода, у любого окна первого этажа.
Кроме темницы. Но там часто находилась Вероника.
Ее сердце грела мысль сбежать в момент ухода Эрамгедона. Но тогда за дворцом будет надзирать Даниэлд. Самый мерзкий тип для нее…Тот, кто точно не упустит возможности не похвастаться перед Императором. А ещё Вероника, Мариам…
Софиан мрачно бродила по балкону. Над замком нависло грозное темное небо Финикса. У входа стояли пугающие воинственные тайланты.
Они были везде.
И ей казалось, что они следят за ней.
Что они слышат каждую ее мысль.
«Такими темпами стану параноиком» — тяжело вздохнула она и направилась в темницу к Феодосию.
«Может нам вместе удастся найти выход отсюда…»
***
Эрамгедон сидел на своем троне мрачный и задумчивый. Его ум свирепо терзала Софиан. Он не понимал, что с ней произошло, и его эта резкая перемена в ней его пугала.
— Вызывали, Ваше Величество?
К трону подошёл взволнованный Даниэлд. Эрамгедон вздохнул и, даже несмотря на своего канцлера, заговорил:
— Мне кажется, Софи от меня отдалилась. Она печальная и грустная в последнее время. Меня отталкивает. На Кровавой арене она вообще слезы пустила! Мне это не нравится! Но разгипнотизироваться она тоже не могла…
— Да, не могла. Вокруг замка нигде нет знака Легендам. А замок она не покидала.
— Только один раз, когда летела вместе с Сабиной эвакуировать туземцев взорванной деревни. — мрачно отчеканил Эрамгедон.
Даниэлд пожал плечами.
— Корабль не пролетал под знаком, значит она не могла прийти в себя. Может ей просто не поздоровалось?
— Без малейшего понятия. Сейчас гадать бесполезно, — раздражённо махнул рукой Эрамгедон, — ты должен за ней сейчас следить. Выяснить, в чем причина ее резкого изменения. Когда я вернусь обратно, ты все мне доложишь.
— А как мне успевать? — недовольно пожал плечами Даниэлд. Он был возмущен таким приказом. — Я и канцлер, и должен возиться с Изабел, которая вот-вот приедет, и ещё за этой девчонкой следить?!
— Заставь Софиан тоже принимать участие в приезде Изабел. Пусть она будет у тебя на глазах. Не упусти ее. Или… — его глаза опасно сверкнули. — сам знаешь, что тебя будет ждать за непослушание.
Этот взгляд словно пронзил его холодом. Даниэлд тотчас кивнул и поклонился.
— Хорошо, я буду за ней следить!
— И замечательно. — довольная улыбка блеснула на статном великолепном лице Эрамгедона. — Начинай прямо сейчас.
***
Прошло несколько дней с тех пор, когда Феодосия, Стафана и Пита схватил Даниэлд. Феодосий каждый день терпел унижения, которые выводили его из себя. Глядя на то, с каким удовольствием Вероника и Мариам калечили ни в чем невинных работников дворца, у Феодосия сердце болезненно пульсировало в горле. Не было сил смотреть на эти пытки. Персонал замка настолько напуган, что даже дышать боялся в присутствии Вероники и Мариам. Особенно после того, когда Вероника угрожала отправить всех к Эрамгедону. Феодосий был готов взорваться от ярости. Он старался бережно выполнять свою работу, которую ненавидел всем сердцем. Но больше его раздражало, что к его труду относились несправедливо! Он сегодня перемыл весь этаж замка грязными тряпками, на которых накопилось много волос и дохлых насекомых, так Мариам, хохоча, опрокинула на пол еду, которую приготовили повара для свиты Императора, и заставила Феодосия заново перемывать, угрожая, что за непослушание отправит его на Кровавую арену. Сжимая яростно губы, кусая их до крови, Феодосий, с трудом заставив себя, перемыл. Но терпеть уже не мог.
Больше всего он ненавидел кормить монстров. Для чудовищ, которых отправляют на арену, выделили целый этаж темницы, где по соседству жил персонал. Каждый день по нескольку раз юноша навещал этих мерзких созданий, от которых изнутри его сковывал страхом, и давал им кормежку. Если чудовища недоедали, могли спокойно откусить любую часть тела. У одного официанта уже случилось такое. Он лишился руки, но Мариам и Вероника в ответ только засмеялись и заставили работать дальше. А когда заметили, как пострадавший официант истекал кровью, отправили его к этому монстру лично. Феодосий не мог тогда уснуть, слушая за стенкой предсмертный крик коллеги и омерзительное чавканье чудовища.
Не выдержав этого кошмара, некоторые слуги решили устроить бунт. Решили заявить, что они не собираются работать в таких условиях. Феодосий присоединился к ним вместе с малышом Денти, с которым теперь проводит время вместе. Но для бунта нужно много народу, а большинство слуг боятся даже подумать о мятеже, заявляя это тем, что революция закончится для них очень плохо…ведь недавно маленький бунт окончился плачевно — всех отправили на арену.
Феодосий и Денти жили в одной камере. Малыш Денти не мог нормально засыпать, слушая страшный храп чудовищ за стеной. Ему было страшно, что монстр выберется наружу и зайдет ему в камеру. Феодосий невинно смеялся и успокаивал Денти, обращаясь с ним так, как когда-то обращался со своим братом Элтоном. Но сам испытывал такие же страхи, как и Денти. Феодосий чувствовал, как бессонница высасывала из него все силы.
— Как ты думаешь, сэр Андрей спасет нас? — спросил в один поздний вечер Денти, прижимаясь к Феодосию.
— Конечно, он нас спасет, — искренне улыбнулся ему Феодосий,
