эльфийские целебные источники. — Туда невозможно попасть простой женщине, даже ведьме. Не мечтай поправить там свой пух, он и так прекрасен. — А, если? — Туда невозможно попасть, эльфы пропускают только своих высокородных и изредка высокородных человеческих королев. — И всё же? — Что именно ты бы хотела узнать? В моем распоряжении только сплетни из порта. — Меня туда приглашают. — А дети? — С детьми. — А Матиас? Одной тебе будет тяжело, ты же не оставишь наш "вылуп" на светлых эльфов? — Сойдёт за лиану, он зеленый, его тоже приглашают. — А я? — А ты купишь для нас всех карету. — Какую карету? — Ты знаешь, я ещё толком не придумала, всё это слишком внезапно… Я хочу обязательно не темную, удобную для меня и деток, так чтобы влезла коляска, удобную для лошадок, их ты тоже купишь, с удобным местом для кучера и мягкую на ходу. — Я еще планировал заскочить в порт, там могли появиться срочные дела… — Я в тебя верю! Ты все успеешь! Детям побывать в Великом Лесу на источниках будет очень-очень полезно. — Но… — Я в тебя верю. — А если что-то случится по дороге? Поломка колеса, да мало ли что? Да и кучер, это должен быть надежный мужчина. А то как я смогу вручить твою жизнь и судьбу детей в руки чужака? — На кучере можешь сэкономить, я отлично справлюсь сама. — Марцелла! На дорогах могут быть ямы, а если колесо угодит в такую? — Справлюсь. Ведьма я или кто? Давай сюда Гошу, Серж уже сыт. А твоими стараниями из малыша можно будет сделать космонавта без дополнительной подготовки. — Лучше — Сигизмунда, Гоша странное имя. Космонавт — это кто? — Тот, кто летит до Луны. Всё, иди собираться и обедать. Жду тебя обратно с каретой и лошадками, а потом отправлю в феод. — Как скажешь. Но охрану и кучера я тоже найму. — Хорошо, тиран и деспот.
Жорж
Последняя, крайняя надежда на чудо. Долгая дорога, сумасшедшие деньги на подкуп, на взятки, аудиенция у самой королевы, пустынная дорога. Час, быть может, немногим более, отделяет меня от чуда или же от главного поражения, приготовленного жестокосердной богиней судьбы. Только богам и ведомо знать, что грядет, что будет. Как многого я добился, сколько одержано побед, скольких проблем удалось избежать. Карета мерно качает на своих колёсах мой бесценный груз, дороже золота и всех драгоценных каменьев мне надежда. Локон любимой выбился из высокой прически, переливается искрами, золотится и манит, веки смежены от долгой дороги, утомительного пути. Она потеряла надежду, быть может, и зря, но кто знает. Только великие боги располагают судьбой тех, кто ногами попирает плодоносящую землю.
Эрлик Вот что у меня за жена? У всех в порту жёны как жёны! Да даже жена капитана соблюдает традиции так же неукоснительно, что и жены матросов. Кухня, дети, храм всех богов, разговоры по вечерам у домашнего очага и всё. Моей же просто не сидится на месте. Порой меня накрывает полное ощущение, что она ведет себя в этом доме, как кошка, которую угораздило влезть на разогреваемую сковородку, всё перебирает лапами, не знает, как уместиться и в конечном итоге сбегает незнамо куда. Уж думал, что после долгой дороги притомится, посидит дома. Нет! Ей срочно нужно в Великий Лес. Вот где я сейчас добуду ей удобную карету? А если еще и дети будут в неё — такими же неугомонными, летящими сразу во все стороны? Впрочем, ещё хуже, если они будут в меня — идущими напролом в неутолимой жажде приключений. От души я побился головою об стол. — Господин! Чем я могу Вам помочь? — Боюсь, что ничем. Вот скажи мне, Матиас, где раздобыть карету? С лошадьми вместе, чохом! — На Императором дворе. Там, бывает, продаются лишние или вышедшие из моды, только дорого, хотя если с браком, такие тоже бывают, то дешевле. Я, правда, сам не видел, но ребята, с которыми учился, рассказывали. У одного эльфа-полукровки отец служил на каретном дворе. — Да? Как интересно. И часто их там продают? — Не знаю, но вроде бы довольно часто, если есть знакомства. А вы решили купить? — Решил. — Давайте я напишу записку тому господину, отцу моего одноклассника. Быть может, он и захочет помочь Вам. — Спасибо, Матиас, что бы я без тебя делал, пиши скорее, я надеюсь, сегодня еще успеть в порт! У нас новое судно, а я даже не знаю толком, что там стряслось с мачтой.
Записка у меня, амулет переноса сразу в порт — тоже, я у ворот императорских конюшен. Дело за малым, купить карету и лошадей, а затем отправить их к Дому. В руке комкаю писульку нашего няня, даже не читал её толком, слишком много слов о том, какой я расчудесный господин. Когда начал читать то, что Матиас понаписал, от стеснения покраснели даже уши.
Огромное простое здание без излишеств имеет только один лаз в своем монолите — огромные, цельного дерева ворота, что крепко заперты изнутри. Ждать времени нет, грохочу кулаком прямо по створкам, эхом глухим ударам отзывается лязг замка изнутри. Тихий шелест шагов едва слышно долетает из-за створок. Я стою и теряю время, оно спешит просочиться сквозь пальцы. Страшно подумать, каким ослом я буду в глазах супруги, если не исполню её, по сути, небольшую прихоть, едва ли не первую сколько-нибудь серьёзную просьбу за весь наш счастливый брак. Наконец-то тишину этого места нарушил скрипучий голос: — Кто? — Мне подсказали, что у вас можно приобрести карету. — Не торгуем, все излишки распроданы. — Но как! Мне очень надо, я заплачу, сколько скажете. У меня есть рекомендация. — От кого? — Молодой дриад, Матиас. Он учился вместе с сыном кого-то из ваших конюших. — Матиас? А Вы-то откуда его знаете? Он Вам кто? Парень сгинул. — Он мой раб. Дверь поспешно отворили, и в узкую щель просунулась широкая рука немолодого мужчины. — Давайте сюда вашу рекомендацию. Скомканную так неосторожно записку я вложил в раскрытую ладонь. Время продолжило утекать, минута, другая, третья. Чтоб этому Матиасу! Не мог написать короче, сейчас ещё придется краснеть за все его похвалы. — То, что он пишет, правда? — Я ниже третьей строчки не читал. — Ясно, проходите, сейчас отворю. Просто каретный двор стоит на отшибе, вот и стараемся не пускать незнакомцев, сами должны понимать. Магическая защита, конечно, есть по всему периметру, но и экипажи стоят немалых сумм в золоте. Парнишку-то можно будет как-нибудь навестить? Они с моим оглоедом раньше были дружны. — Навещайте, думаю, жена против не
