Правда, на мой взгляд, лучше бы они пошли на свадьбу Огнада и Клэренс и отвлекали Элора от Валерии.
И вот с этой точки зрения предусмотрительность Элора не радовала.
– Зачем ты их запер? – спросила я по пути в административный корпус.
Задумавшись, идущий на полшага впереди Элор признался:
– Не знаю, что на меня нашло. Просто вдруг все эти споры, придирки показались такой глупой тратой времени…
Время… Внутри всё разом похолодело: его у Элора могло оставаться немного.
– …и я просто не нашёл в себе силы как-то это решать. – Он задумчиво посмотрел на административный корпус. – И вся эта возня с местными проблемами тоже пустая трата времени… Ладно, ты иди, а я попробую вразумить отца и вернуть нам управление ИСБ.
– Вернуть нам? – переспросила я, помня, что он вроде как сам отказывался.
– Да, отец не оценил мой выбор заместителя. Так что в следующий раз, если буду вызывать, являйся незамедлительно. – Он отступил на несколько шагов и исчез в золотом пламени.
Время… оно идёт, а принц Линарэн до сих пор ничего не придумал.
Накативший с этой мыслью холод поселился в каждой клеточке тела.
На аллее я осталась одна… Подумав, зачерпнула магии из кристалла и телепортировалась в Нарнбурн. Мне срочно нужно было ещё одно белое покрывало!
И я нашла, причём довольно быстро. Обратная телепортация сожрала много, но сокровище важнее! Дрожа от нетерпения, я ворвалась в комнаты Элора, миновала гостиную, ввалилась в спальню…
Моего сокровища там не было!
Выронив замену, я бросилась обыскивать комнаты, но…
Элор куда-то спрятал моё сокровище! Он… он…
Я зарычала. Только это не помогло.
Он что, догадался, что я попытаюсь вернуть моё чудесное покрывало?
Или просто сразу отнёс его во дворец?
Если догадывался, то в башне я мою радость не найду.
– Аа-р-р-р!
Опять гневный вопль-рычание не помог.
«Ладно, надо проявить разумную осторожность, усыпить бдительность, а потом ударить… в смысле, украсть», – я покачала головой: воровать собираюсь, как Элор свои пёрышки.
– Р-р-р!
Постелив новое белое покрывало у себя в комнате, я взялась складывать подаренные покрывала (десять штук!): будет что под Элора подкладывать, и уж эти покрывала он отнять не сможет, потому что они – подарки мне.
***
Сегодня, как назло, в Академии дел практически не было, из-за этого возникало обманчивое ощущение, что можно не торопиться, и меня то и дело холодили мысли об ограниченном времени Элора, о том, что моё сокровище может сейчас мокнуть или как-то иначе портиться, ведь никто не позаботиться о сокровище лучше его дракона. Ожидание разговора с Дарионом вплеталось в это всё лёгким раздражением.
Даже если он не собирался оправдываться в опеке Валерии.
Даже если он не собирался выспрашивать меня о мотивах Элора.
Элором в моей кровати он точно должен поинтересоваться, несмотря на невозможность сексуальной близости. А я объяснять не хотела. И врать тоже.
В обеденный перерыв в дверь постучали. Я как-то сразу поняла, что это Дарион, хотя полагала, он зазовёт меня вечером для разговора в менее официальной обстановке.
– Войдите!
Это действительно был он. Слегка помятый после вчерашнего, мрачный.
Дарион решительно подошёл к креслу для посетителей и за миг до того, как сесть, наложил на нас звуконепроницаемый щит.
На этом его решительность будто кончилась. Тревожно скрипело под Дарионом кресло, а он сцепил пальцы и как-то странно смотрел на меня.
Молчал.
Я не понимала, почему немного злюсь на него, хотя принимаю его мотивы.
Аранским нужна избранная для наследника. Дариону хочется обратный билет во дворец.
Всё более чем прозрачно, его действия разумны. Он и мне местечко возле потенциальной избранной аккуратно выбивал.
И всё же было чувство, будто что-то не так, у событий какая-то неведомая подоплёка.
Наверное.
Я не могла сказать точно, не могла даже объяснить, в чём причина этого смутного предчувствия.
– Что ты от меня скрываешь? – прямо спросила я.
Иногда прямолинейность – лучшее оружие.
Едва заметно улыбнувшись, словно получил долгожданный вопрос, Дарион неловко потёр лоб:
– Сейчас я не могу тебе об этом сказать.
– Почему?
Он посмотрел на меня так грустно, с таким сожалением… вздохнул. Поднявшись с натужно скрипнувшего кресла, Дарион обошёл стол и присел рядом со мной на корточки. Даже так наши лица оказались почти на одном уровне. Нездоровая бледность не портила его немного грубоватой, но эффектной красоты.
– Ри, я люблю тебя. Может, я не умею это правильно выражать, не могу помочь тебе справиться с прошлым, порой просто не знаю, что делать, как поступить, как реагировать на твои поступки. Но я очень тебя люблю. И я хочу, чтобы ты помнила об этом, если вдруг возникнет ситуация, в которой может показаться, что я задумал что-то дурное…
Он говорил искренне. От таких разговоров чешуя полезла, я вглядывалась в тёмные глаза Дариона, но это не давало ни малейшего понятия о его чувствах. И тогда он просто снял свой ментальный амулет, позволяя почувствовать и его безмерную нежность, и безмерную печаль, и всё это с нотами тревоги, волнения и ощущения, что совершает большую ошибку.
Что-то определённо происходило.
– Только не говори, что ты ввязался в заговор! – В его эмоциях полыхнуло что-то такое, от чего я закрыла лицо руками и судорожно вздохнула. Только заговора в империи не хватало. Но надо мужаться. Я опустила руки на колени и попыталась взглянуть на всё рационально. – Ладно, рассказывай, во что влез.
– Тебе нельзя об этом знать, даже то, что я говорю об этом с тобой сейчас вот так – уже плохо. Но я хочу, чтобы ты знала: я не задумал ничего дурного.
– Почему сейчас? Это как-то связано с тем, что Валерия может оказаться избранной принца Арендара?
Может, предположение о том, что принцу эту красавицу подсунули, не так уж далеко от истины, и Дарион в этом участвует?
– Нет, – он вроде не лгал. Вроде. – Артефакт вполне может не признать её избранной. Но её надо сберечь.
Её надо сберечь – сама формулировка, эмоции. Ассоциация: кабинет Элора, документы о поступлении нового сотрудника в особый отдел ИСБ. Сотрудника Видящего. «Его надо сберечь», – сказал Элор, подписывая бумаги, по которым этому пареньку назначали охрану. И хотя он поступил на службу тайно, хотя его охраняли, от смерти это не спасло.
В предках у Валерии были Видящие.
И ситуация слегка перевернулась: заполучить ручную Видящую, никому об этом не сказать, а потом с её помощью красиво разоблачить служителей культа Бездны, ведь она сможет увидеть невидимые в пассивном состоянии метки на их лбах. Получить награду за то что сберегли ценный кадр и раскрыли преступников. Даже логика в этом есть: учитывая стопроцентную и быструю смертность новых Видящих после Ночи слепоты, очевидно, что агентов среди всех структур, от Академии до ИСБ, у культистов хватало.
В этом случае в деле должен быть замешан как минимум Эзалон (а у Дариона с ним дружеские отношения, раз он рассчитывал, что тот без вопросов обеспечит нам двоим алиби), а как максимум – сам ректор Дегон. Изгнанник собственного рода жаждет вернуть власть на старости лет?
Впрочем, я могла ошибаться. Дарион не выглядел настолько отчаявшимся, чтобы планировать такое сомнительное мероприятие.
Может, он просто отвлекал меня от реальной цели? Заявление о необходимости сберечь Валерию было искренним, но она же студентка, Дарион её наставник, он мог действительно желать её защитить – как свою подопечную, как и любого другого из его подопечных.
– Почему бы не рассказать всё мне? Или хотя бы часть? Считаешь, я легко тебя предам после того, как согласилась стать женой? – я надеялась вывести его на разговор, но Дарион глубокомысленно напомнил:
– Даже самый лучший менталист может оказаться под чужим влиянием.
