Или хотя бы попытайся. Я на вашей стороне.
— На нашей стороне только мы, — отрезала она и подняла на меня взгляд, крепко сжимая медальон в руке. — И никто больше.
— Тогда позволь мне стать одним из вас. Я могу охотиться, могу собирать съедобные растения, могу делать всё, что скажете. Буду подчиняться тебе, а не наоборот. Обещаю.
— Вот как? И в чём же твоя выгода? — спросила Так. Теперь, когда мальчишки закончили собирать награбленное, Мак подошёл ближе к нам, прихватив две трети добычи. — Ты можешь спокойно прожить в лесу хоть всю жизнь без нашей помощи. Зачем тебе делиться?
Я помедлил. Не потому что не мог придумать ответ, но потому, что ответ слишком близок к правде, а признать её непросто. Но либо я скажу правду, либо потеряю всё.
— Я слишком давно один, и это уже стало невыносимо. Я обещаю не обманывать ваше доверие, не грабить вас и не бросать. Я буду вам помогать, а вы в ответ не будете сваливать на меня все шишки, если я сделаю что-то не так. Но я буду стараться не давать вам повода, — добавил я. — Это всё, чего я хочу. Друзей. Семью. Дом, пускай даже без крыши и стен.
Лицо Так смягчилась, она чуть разжала кулак с медальоном. Повисла тишина, но пока она не затянулась, Перри приблизился ко мне и взял за руку.
— Мы здесь одна семья, — застенчиво произнёс он. — Ты можешь стать её частью, если не будешь слишком много есть.
Я хмыкнул.
— Я постараюсь приносить столько еды, чтобы никто из вас даже не задумывался о том, что кому-то может не хватить.
Мальчик просиял, и мы все вчетвером уставились на Так. После продолжительной паузы, когда никто ничего не говорил, она устало вздохнула.
— Ох, ладно. Пока держишь свои обещания, можешь оставаться.
Мальчишки громко обрадовались. Я хлопнул Так по плечу.
— Ты не пожалеешь.
— Надеюсь.
Она развернулась и пошла в лес. Нам оставалось только последовать за ней. Я ухмыльнулся. Она могла строить из себя кого угодно, но я знал правду: одна совсем не такая плохая, какой хочет казаться.
* * *
Мы провели остаток дня в лагере. Я показал Маку, как правильно готовить крольчатину, чтобы не пересушить мясо. Перри и Спраут наводили порядок, время от времени устраивая мальчишеские драки. А Так осматривала награбленное, но всё время держала медальон при себе.
Это было даже мило — почти по-домашнему уютно, как никогда не было на Олимпе. Совет всегда делился на группы из двух-трёх богов и собирался вместе только на заседаниях, чтобы решать серьёзные вопросы. А мальчишки смеялись и играли, и это создавало впечатление настоящей семьи. Так была для них скорее старшей сестрой, чем мамочкой, но они всё равно её слушались. Перри иногда предлагал ей поиграть вместе с ними, но она упрямо отказывалась.
Она как-то по особому держалась. На её губах играла таинственная улыбка, а поведение стало более расслабленным, уверенным, не такой нервным, как раньше. Словно ей удалось совершить невозможное. Я скользнул к ней.
— Выглядишь счастливой, — сказал я, и её улыбка тут же пропала. — Откуда ты знала про графа?
— А тебе-то что?
Я пожал плечами.
— Просто любопытно. Мне показалось, ты его недолюбливаешь.
— Как и многие.
— За что его не любишь именно ты?
Она вздохнула.
— Ты невыносим, ты в курсе?
— Мне уже говорили. Но ты не ответила на мой вопрос.
Она крутила в пальцах кончик своей косы, глядя в огонь. Уже смеркалось, и если бы я захотел, то мог бы вернуться на Олимп. Но пока что в ближайшем будущем я планирую оставаться с ними.
— Он убил мою мать, — произнесла она после долгого молчания. — Из-за него погибли их отцы, — она кивнула на мальчишек, которые либо старались не обращать на нас внимания, либо не слышали её тихого голоса. — Вот почему мы объединились.
— Как он это сделал? — спросил я. Она странно на меня посмотрела.
— Война? — произнесла она как нечто очевидное. — Разве из твоей деревни никого не забрали? Где был ты?
Я нахмурился.
— С чего ты взяла, что я вырос в деревне?
— Ну тебя же не волки не вырастили, правда?
Ну как сказать.
— Так этот человек… Граф, он отправил ваших отцов на войну?
— И убил мою маму, — добавила она. — Это важно.
— И причём здесь медальон?
Она опустила взгляд на подвеску, с некой тоской проводя большим пальцем по синему камню.
— Я же сказала, он…
— Стоит целое состояние, — закончил я. — Но я всё ещё не верю, что причина в этом.
— Твои проблемы, — она подняла глаза на сиреневое небо. Звёзды только-только начинали проглядывать. — Можешь присмотреть за мальчиками? Мне нужно прогуляться в одно место.
— Да? Куда?
— Я знаю парня, который может скупить то, что нам не пригодится.
— Например, медальон?
Она сжала ладонь. Нет, она никому его не отдаст.
— Ага, например, его.
— Давай пойду с тобой. Тебе не стоит ходить одной.
Её глаза сверкнули.
— Почему это? Из-за того, что я девчонка, и мне нужна твоя защита?
Я фыркнул.
— В тот день, когда тебе понадобится моя защита, солнце взойдёт на западе. Я к тому, что хорошо умею торговаться, вот и всё. Я позабочусь о том, чтобы ты получила максимальную прибыль.
Она выругалась себе под нос.
— Если я соглашусь, ты перестанешь задавать дурацкие вопросы?
— Только если пообещаешь быть честной со мной.
— Когда это я тебе врала?
Я указал на медальон.
— Минуту назад.
Она вскочила на ноги.
— Я подумаю об этом. Так ты идёшь или нет?
С лёгкостью поднявшись, я ухмыльнулся.
— Ты не пожалеешь об этом.
— Уже жалею. Мак, ты за старшего, — крикнула она, уже направляясь вглубь леса. Я подмигнул мальчишкам
