говоря уже о том, что если Дарк убьёт Лео, то в убийстве гостя обвинят меня, и отмываться я буду очень долго, если не до гробовой доски.
— Ну, так не выпускай из виду этого Дарка. Те же арбалетчики на галерее пусть дежурят постоянно. Чтобы в случае чего было что предъявить королевскому представителю. То есть кого. Какая разница, как нас покинет очередной дракон: своим ходом или вперёд ногами? Главное, чтобы покинул, и у тебя из-за этого не возникли неприятности.
— И как это сочетается с милосердием Единого? — прищурилась я.
— Прекрасно сочетается, — буркнул Энрико. — Некоторые иерархи вообще высказывали сомнения в том, что у драконов есть искра. А разум без искры…
— Ну, это уже перебор, — нахмурилась я, припомнив аналоги подобных высказываний из земной истории.
— Как знать… — протянул брат, невидящим взглядом уставившись на гобелен, за которым недавно скрывался Розье. — По крайней мере, на человеческие законы они легко плюют тогда, когда им это выгодно. Да и в храмах их не видать.
— Хватит! Драконы такие же разумные существа, как и мы с тобой. И я больше не желаю слушать о бредовых расовых теориях!
— О чём? — округлил глаза Энрико.
— О глупостях таких слушать не желаю, — поправилась я. — Драконы поклоняются каким-то другим богам? Их корчит и крючит, когда они переступают порог храма?
— Вроде бы нет.
— Тогда нечего изображать их дьявольскими созданиями. Они и без того не больно-то приятные твари.
— Фух… Слава Единому! — нарочито громко выдохнул Энрико. — А я уж было подумал, что драконье притяжение окончательно отбило у тебя способность трезво мыслить.
— Ничего у меня не отбило, — буркнула я. — Я сама понимаю, что Розье может не говорить мне всей правды. Не хочу в это верить, но умом понимаю. Однако это не означает, что он вообще не имеет права на справедливость.
— Я этого не говорил!
— Вот и отлично. Розье покинет нас, либо когда выясниться, что он лжёт, либо когда сам этого захочет. Потому что так будет справедливо.
— А если он пытается сыграть на твоих чувствах? — вкрадчиво предположил Энрико.
— А что это меняет? Если пытается, значит, лжёт и на самом деле вовсе меня не любит. Третьего не дано. Ты не находишь?
— Ну, в чём-то ты, конечно, права.
— Да, мне тоже так кажется, — я тряхнула головой, пытаясь отогнать всколыхнувшуюся в душе тоску. Да, Розье вполне мог лгать о любви. Ему ведь так нужна была Окрыляющая, а тут вот она я, берите голыми руками.
— Не сердись, — Энрико поднялся и, подойдя, положил мне руку на плечо. — Я желаю тебе только добра. Бесы с ним, пусть будет хоть дракон, хоть чёрт с рогами. Лишь бы он сделал тебя счастливой.
— Хватит об этом. Расскажи мне лучше о складах, которые стоят на моей земле вместо храма. Это меня сейчас интересует сильнее, чем диспут о наличии искры у драконов и мрачные перспективы моей личной жизни.
— Да я еще сам не знаю, что там с этими складами, — поморщился братец, возвращаясь на своё место. — Но почту сегодня привезли, я видел в твоём кабинете, так что можем ознакомиться вместе.
— С удовольствием, — покривила душой я и мы перебрались в кабинет.
За разговором о делах время пролетело быстро. Найдя, чем занять голову, я с радостью выкинула из неё дракона и туманные мечты о будущем счастье. Других проблем хватало. И самая меньшая из них, это обнаглевшие купцы и чиновники. Вдвоём с Энрико мы сочинили грозный ответ на невнятные оправдания градоначальника, в котором прозрачно намекнули, что баронесса человек милосердный, но коллекционирует загребущие ручонки и при случае будет не прочь пополнить коллекцию.
Заодно разобрались и с прочей корреспонденцией, включая десяток приглашений на всевозможные балы и приёмы. В последнее время их поток превратился в тоненький ручеёк. Сказывалась близость столичного сезона и недели переворота, в которые традиционно выплачивались годовые налоги. Мой молодой казначей метался как наскипидаренный между замком, крупными городами и кладовыми, стремясь доказать свою полезность.
Когда в дверь успела проскользнуть Леона, я даже не заметила. Только подскочила, услышав её тихий голос над самым ухом:
— Шевалье Дарк помылся, переоделся и заснул.
— Какое счастье, — фыркнула я, отдышавшись. — Только это не повод так меня пугать! Встретимся ним за завтраком, когда выспится, только и всего.
— Как вам будет угодно, госпожа баронесса, — поклонилась Леона. — А лекаря приглашать?
— Какого лекаря? — опешила я.
— Можно хорошего, — философски проговорила женщина. — А можно плохого. Это уж что вам будет угодно… получить в итоге.
— Тьфу, ты, — выругалась я, заслужив недовольный взгляд Энрико. — Говори ты прямо, балаболка. Зачем Дарку лекарь?
— Так у него рука левая грязной тряпкой замотана, и запах такой нехороший, — пожала плечами Леона. — Он, правда, слуг нагнал, сказал, что сам вымоется.
— А тебя он, значит, не нагнал?
— Нагнал, от чего же не нагнать. Но вы же велели глаз с него не спускать. Я и не спускала.
Я не стала интересоваться, на каком расстоянии она «не спускала», чтобы даже запахи учуять.
— Ладно. Подождём. Если сам о лекаре спросит, тогда пришлёшь. Нормального лекаря, не коновала деревенского, — уточнила я. — А если нет… Ну, на нет и суда нет. А что там Розье? Не пытался к другу пробраться?
— Нет, ваша светлость. Он вообще тих, как ягнёнок. Словно подменили мужика. То есть дракона.
— Понятно. Хорошо. Значит, к завтраку их пусть пригласят. По отдельности. Нечего им без присмотра переговариваться.
— Хорошо, госпожа баронесса, — кивнула Леона и бесшумной тенью выскользнула за дверь.
— Присутствие этой женщины заставляет меня нервничать, — высказал мои мысли Энрико. — Вроде и не виноват ни в чём, а она как зыркнет в мою сторону, сразу начинаю вспоминать, не натворил ли чего.
Я хмыкнула, но комментировать его слова не стала. Леона и правда оказалась незаменима в роли тайной службы. И чем дальше, тем больше слухов стекалось в её руки. Порой мне казалось, что она знает всё и про всех. Но поскольку вся информация выдавалась мне по первому требованию, меня это всеведение не беспокоило. Женщина ни разу не дала мне повода усомниться в её верности.
