И я успела увидеть и запомнить пять первых имен баронов из списка, который вручил графу господин Груже.
* * *
Без сомнения, мне не хотелось уподобляться крысе. Только этим можно было объяснить мое нежелание спускаться под землю.
– Не упрямься, прелесть. – Джерар с несвойственной для него мягкостью тянул меня за руку, уговаривая спуститься по лестнице – вниз в чернеющую пасть каменного коридора.
По моим расчетам, мы все еще находились в пределах восточного района. Я поймала себя на том, что, разглядывая вереницу домов на очередной улице, размышляю, а подпадает ли и эта мостовая с поблескивающей грязью между деформированными плитами, по которой я ступаю своими нечестивыми ногами, под компетенцию капитана семнадцатого отряда? Ходит ли он этими путями? Глядит ли на темные окна и проходящих мимо людей своим равнодушным взором?
– Мы воспользуемся тоннелем под рекой. – Джерар кивнул на уходящие вниз ступени. – Полминуты прогулки, и снова окажемся на поверхности.
Я освободила руку от хватки юноши, подражая его наигранно ненавязчивой манере, и сделала приглашающий жест в сторону прохода.
– Благодарю, благодарю. – Джерар, насмешливо улыбаясь, засуетился. – Как мило с твоей стороны пропустить меня вперед.
– Исключительно для того, чтобы обезопасить себя ровно на одного негодяя, способного накинуться на меня сзади.
– Ты только прикажи, прелесть, и я накинусь.
Я мрачно посмотрела на спину, скрывающуюся в темноте. Джерару была чужда сладость молчания. Его нескончаемые речи, пронизанные ехидством и изобилующие непристойностями, напоминали стрекотание самца цикады, страстно взывающего к своей далекой самке.
– Вот так.
Впереди замерцал белый свет. На ладони Джерара лежал светоч-камень, испускающий успокаивающее сияние. Тут же избрав этот свет в качестве ориентира, я устремилась за бодро вышагивающим впереди спутником. Где-то над головой шумели стремительные воды реки.
Граф Бланчефлеер не казался особо обеспокоенным нашей с Киром встречей с солдатами Столичного Воинства. Вопросов мне он никаких не задавал. С другой стороны, Кир уже рассказал ему обо всем, и я в этом плане была бесполезна.
И что же дальше? Господин Груже ясно дал понять, что присутствие в рядах королевского воинства таких людей, как Орвилл и Ригель, обременяет его и, несомненно, будет обременять и в будущем. Мне ничего неизвестно о ситуации, сложившейся в столице, и о связях, которые вообще существуют в высших и военных кругах, но даже сейчас я вполне могла предположить, что командующий Орвилл и капитан Ригель вмешивались во все то, с чем были не согласны. Вспоминая характер капитана семнадцатого отряда, я даже могла представить, насколько фееричны и полномасштабны могли быть эти вмешательства. Тогда Этан Орвилл – человек, которому готов подчиняться сам Ленс Ригель – не зря вызывал у Груже праведную дрожь.
Однако даже после того, как один из его помощников лично повстречался с Ригелем, граф Бланчефлеер не проявил к нему интерес. Может, он, в отличие от Груже, уверен, что от капитана не будет никакого вреда? Поэтому-то он и сосредоточился на договоре и на баронах? Каким образом граф собирается сделать Груже мэром?
Зачем я вообще размышляю над этим?
Наверное, потому что закрывать глаза на то, что происходит под самым носом, то же самое что сдаться на милость судьбе.
Я запомнила имена баронов, которых вожделел господин Груже. Графу Бланчефееру не пришлись по вкусу мои ухищрения, а значит, он предпочел бы, чтобы список не был мне известен. Моя натура уже неосознанно рвалась к любым источникам новых сведений, поэтому порой мои действия были весьма порывисты. Но трюк с мимолетным прочтением списка был основан исключительно на вспышке злобы. Да, я злюсь, когда трогают дорогих мне людей.
Отец учил меня, что полезны любые даже на первый взгляд кажущиеся незначительными сведения. Что ж, мой маленький и почему-то очень смутивший меня трюк помог мне стать обладателем сведений о пяти людях, имеющих влияние на Ее Святейшество правительницу Королевства Скорпиона Янанку Соль. Если Груже получит их расположение, то он обеспечит себе доступ к высшему лицу Королевства. Не знаю, приведет ли достижение этой цели наше Королевство к лучшим временам или это станет началом его краха. Но, находясь при графе Бланчефлеере, я смогу увидеть все то, что он делает для исполнения договора – то, как ищет подход к баронам, – сумею понять способы, которыми он пользуется, а значит, смогу предсказать опасность, которую он может представлять для моей семьи и меня. Научусь предугадывать его ходы и буду на шаг впереди.
Путь по тоннелю, как и обещал Джерар, не занял много времени. Или погруженная в мысли я просто не заметила, как оно пролетело.
Вслед за Джераром я преодолела лестницу, ведущую наверх, и приготовилась спасать глаза от света. Однако этого не потребовалось. Снаружи успело потемнеть. Место, в котором мы оказались, напоминало темницу под открытым небом. Небольшое пространство, обнесенное высокими каменными стенами. Над аркой, через которую мы прошли, тоже располагалась каменная стена. Над нами стремительно темнели небеса, предупреждая о скором наступлении ночи.
Джерар поднял светоч-камень выше, и я заметила простенькую деревянную дверь в конце «каменной темницы». По обе стороны от нее на стене висели мутные стеклянные светильники, дающие света даже меньше, чем отблески от светоч-камня в глазах моего ненавистного спутника.
Юноша зашагал к двери, и я почти бегом последовала за ним.
– Пришли. – Джерар одним рывком развернулся ко мне, и я едва успела остановиться. Пришлось даже упереться в его грудь ладонями. – Что тебя так напугало, прелесть?
– Напугало?
– Едва уговорил тебя спуститься под землю.
– Это не страх. – Я сделала маленький шажочек назад. Юноша, улыбаясь, шагнул следом. – Все гораздо прозаичнее. Времяпровождение с тобой не приносит мне никакого удовольствия, Джерар. Вот и все.
– Ах, назвала меня по имени? Неужели госпожа Сильва наконец-то решила относиться ко мне с менее угнетающим формализмом?
– Прими на свой счет, – отчеканила я. – Фамильярность в моем случае можно смело оценивать как факт того, что у меня нет к тебе ни капли уважения.
– Чудесно. – Джерар резко прижал меня к стене, обхватив ладонями щеки. Маленький светоч-камень вдавился в мою кожу. – Это окончательно рушит все барьеры между нами, не считаешь?
– Период жизни самцов цикад недолог. После спаривания они ослабевают, а затем умирают, – выпалила я.
Джерар поморщился.
– Своими премудростями ты убиваешь все настроение, прелесть.
Он отпустил меня и постучал в дверь. Три удара через секундную паузу и два быстрых без всякого промедления.
Дверь со скрипом отворилась. Свет ослепил мои глаза, а затем меня поволокли внутрь.
Святые Первосоздатели, в какую беду я попала на этот раз?
Пока я пыталась прозреть, кто-то ловко стянул с моих плеч легкий плащ, а чья-то рука, приобняв оголенные плечи, подтолкнула вперед.
Кожи коснулся ветерок. Внутри носа защипало от холодной свежести. Я словно очутилась посреди оранжереи или в центре диких джунглей. Я осторожно потерла глаза и огляделась.
Дверь, от которой начал бы воротить нос даже Сантьяго, любящий пускать в дело любой мусор, открыла путь в огромное помещение, которое поражало своей кричащей роскошью. В многоугольных отверстиях в стенах были помещены светоч-камни, по полу змеилась дорожка из пушистого багрово-алого ковра, из выкрашенных в темный цвет кадок, ютившихся у потолка, свисали кривые зеленые лозы с мелкими нераскрывшимися бутонами.
Джерар стоял рядом со мной, обнимая меня за талию. Я поспешно стряхнула его руку.
– Что это за место?
– Обитель патоки, сласти и бесконечного наслаждения. – Джерар принюхался и довольно зажмурился, будто всуе почувствовал эту таинственную сласть.
– Публичный дом? – бесстрастно уточнила я.
