— Ты права, лучше бы мы не встретились и не испортили друг другу жизни, — он аккуратно положил руку на живот Максима. Малыш улыбнулся, засучив ножками. — Но сложилось именно так. Теперь мы связаны.
— Нет, не надо, — замотала я головой, смаргивая слёзы с глаз. Ну что такое? Опять плачу словно девчонка. — Я так не считаю. Тогда мне было страшно, я сказала это от страха. Но если бы не наш брак, не случилось бы Максима, я бы не встретила Анет, не познакомилась бы с сестрой, не узнала бы правду о себе.
— Я… рад, что ты так считаешь, — на его губах мелькнула тень улыбки. — Тебе не нужно бояться. Ты войдёшь в дом Грамон. Я сумею защитить вас…
— Доминик, ты не понял. Я боялась тебя. И до сих пор боюсь. Другие опасности как раз не кажутся страшными.
— Поэтому ты сбежала, — хрипло проговорил он.
— Отчасти… Я так измучилась. Вечная жизнь во вранье, страх за отца, перед тобой, опасения за твою и свою жизни, ужас перед беременностью, полное незнание мира. Это был малодушный поступок. Мне просто хотелось спрятаться от всего и всех. Я думала, освобожу тебя, и ты найдёшь хорошую девушку, влюбишься…
— Другие мне давно не интересны, — качнул он головой.
— Мне тоже… — я опустила взгляд, ощутив, как щёки тронул румянец от усилившегося волнения.
— Нам предстоит растить вместе сына, Валери. Стоит наладить общение, — вкрадчиво заговорил он. — Я постараюсь прислушиваться к тебе и больше не пугать. А ты пообещай мне больше не врать.
— У меня нет причин тебе врать, — я вновь посмотрела в чёрные глаза Доминика.
В них загорелось завораживающее пламя. Мы замолчали, глядя друг на друга. Не знали, что ещё сказать. Он прав, мы связаны. Пусть и невольно, но я обрекла его на зависимость от меня. Но и мне никуда от него не деться, ведь у нас общий ребёнок. И он решил напомнить о себе громким хныканьем.
— Его нужно покормить, — я потянулась к сыну. — Надо поменять грудь, лечь с другой стороны, — пояснила, волнуясь всё сильнее.
Доминик кивнул и отодвинулся к краю кровати, будто приглашая. Я легла к нему спиной, освободила грудь и придвинула к себе сына. Он тут же принялся за завтрак. Меня же потряхивало от ощущения присутствия Доминика. От того, что не вижу его, не знаю, что он сделает дальше. На миг меня вернуло ощущениями в нашу первую ночь. Тогда я тоже не понимала, чего ждать от фальшивого мужа.
— Расскажи мне о нём побольше, — Доминик придвинулся ко мне.
Моя спина соприкоснулась с его грудью, ухо защекотало горячее дыхание, и по телу побежали мурашки.
— Что ты хочешь знать?
— Всё, — он перекинул руку через мою талию и положил её на спину сына, обнимая нас одновременно. — Я пропустил роды и первые месяцы его жизни. Хочу знать всё о нём. И чтобы именно ты мне рассказала.
— Ну… твой сын похож на тебя, — протянула я, пытаясь собраться с мыслями. Так странно, кажется, что не было года в разлуке и в то же время не покидает мандраж словно перед чем-то новым и волнующим. — От меня он не взял ничего. Твои волосы, глаза, рога, ручки, ножки. Вообще всё.
— Он демон, родился в истинном союзе. Мои гены победили, он чистокровный.
— Вот-вот, демонёнок, — буркнула я.
— Он ещё маленький, Валери, с возрастом появится что-нибудь и от тебя. Например, провидческие способности.
— Но это не внешне.
Доминик коротко рассмеялся, мне тоже стало легче. Напряжение отпустило.
— Он очень быстро развивается, того и гляди скоро сядет, а там и поползёт. Любит молоко, как видишь. И…
Максимилиан сжался, весьма знакомо нахмурившись. Я уже знала, что сейчас он наполнит штанишки, местный аналог памперса.
— Вот, он внезапный, как ты, — хохотнул Доминик, наверняка раньше меня почуяв запах детской неожиданности.
Я задохнулась от возмущения, чуть развернулась к нему, но не смогла произнести и слова, потому что осознала, как близко его лицо находится от моего. Твёрдые губы кривились в улыбке. Я помнила их поцелуи и ласки, что заставляли меня биться в исступлении. Со взаимопониманием у нас складывалось тяжело, но в постели всегда горела страсть.
Смешавшись, я вновь повернулась к сыну. Доминик наверняка заметил мою заминку, но не стал ничего говорить. А меня потряхивало от неопределённости. Всего один откровенный разговор, и границы размыло, лишая меня ориентиров. Вчера всё было просто, он принуждает меня и угрожает, я сопротивляюсь. А что делать теперь? Играет он или действительно пересмотрел своё отношение после того, как узнал всю правду? Его будущее закрыто от меня, дар больше не подскажет, чего ждать от бывшего… мужа. Пора признать, что мы успели стать настоящими супругами, пусть и не на бумагах. Но что бы ни происходило в прошлом, я снова боюсь обжечься чувствами к нему. С другой стороны, выбор небольшой, либо строить из себя недотрогу, избегать его и тем самым злить, либо попытаться наладить отношения. А там… всё станет понятнее.
— Пошли, помоем его, — предложил Доминик.
— Правда? — удивилась я. — Ты не боишься детских какашек?
— Я нянчил племянников Матео. Мне не впервой.
Доминик поднялся с кровати. Не знаю, что нас ждёт, но без него сразу стало холодно. И было холодно весь этот год.
Глава 19.2
Купание сына прошло успешно, а я думала, Доминик шутит, но он действительно помогал. В середине водных процедур появилась Абелия. На необычное для императора занятие она даже бровью не повела. Укутала малыша в полотенце, сказала, сама его переоденет и велела нам озаботиться собственным внешним видом. Именно велела. Но император не возмущался.
— Абелия говорила, что знает тебя с пелёнок, но…
— Не думай, что она ведёт себя непочтительно, — чуть улыбнулся Доминик. — Абелия действительно мне как… бабушка. Верная, добрая. Я бы хотел, чтобы она отдыхала, но она сама пожелала принять участие в воспитании моего сына. Ей можно доверять безоговорочно.
Его слова укололи. Мне он как раз не доверял, справедливо, но всё равно иррационально грустно.
Доминик отправился в свои покои, а я занялась собой. Сборы прошли споро, я умылась, расчесала волосы, нанесла крем на лицо и нырнула в первое попавшееся платье. Пока что Абелия была для меня посторонней, потому было сложно оставлять на неё сына. Но женщина действительно располагала к себе, относилась ко мне просто, без надменности и укора за мой побег, деликатно выясняла привычки Максима и практически сразу прониклась к нему тёплыми чувствами.
— Как Доминик в детстве, — усмехнулась она, когда я вышла из купальни.
— Мелкая копия, — согласилась я.
— Я про то, что он снова голоден, — пояснила она, продолжая улыбаться.
— О, это я его с утра не докоромила, он наложил в штанишки.
К счастью, в Кириусе имелся местный аналог памперсов. Не такой удобный, но всё лучше обычных тряпок. Ночью меньше всего хочется вставать и мыть ребёнка.
Я вновь принялась за кормёжку. А потом мы с Абелией на пару собрались и отправились гулять по саду.
— Похоже, Максимилиан унаследует вашу стихию, — отметила она, когда мы двинулись по дорожке среди высоких фигурных кустов.
Малыш сидел в коляске, тоже любезно приобретённой в подарок императрицей, и с интересом оглядывался. Охрана шла впереди и сзади на почтительном расстоянии.
— Думаете? В ауре пока не видно стихию.
— Я помню каким… огненным был Доминик в детстве, Максимилиан намного спокойнее.
— Ну, хоть что-то от меня.
Мысленно же я порадовалась, что избежала общения с огненным демонёнком. Земля намного ближе и спокойнее. Потому сам Доминик уравновесил ею свою стихию.
Стоило вспомнить о бывшем, как он появился сам, нагнал нас на дорожке. В первую очередь улыбнулся сыну и погладил его по макушке. Малыш невероятно обрадовался отцу.
— Валери, сегодня пройдёт важное обсуждение с императором и императрицей. Тебе стоит присутствовать, — заявил внезапно Доминик.
— Меня допустят на важное обсуждение?
