по чашке сока. Мой взгляд остается прикованным ко входу в пещеру, пока я двигаюсь туда, где я знаю, лежит свобода. Если я смогу миновать охрану, я смогу убежать на одной из тех машин в здании. Я никогда не водила мотоцикл, но я готова пройти ускоренный курс, чтобы убраться отсюда к чертовой матери — место, которое я изо всех сил пытаюсь понять.
Кажется, никто не хочет быть здесь, кроме меня. И из того, что я поняла, в мои планы не входит играть роль кухонной служанки перед остальными. Меня собираются использовать, чтобы попасть в Шолен.
Как бы мне ни хотелось увидеть, как этот город наконец уступит реальности, которая окружает его идеальные стены, я не готова жертвовать собой ради кучки байкеров-психопатов, чтобы сделать это. Если Легион пронюхает, что я предоставила кому-либо доступ к их драгоценному сообществу, я буду прикреплена к посту в качестве урока для всех.
Ред передает что-то молодой женщине, возможно, моего возраста. Она отправляет в рот то, что ей дали, и направляется к одному из байкеров, который сидит в стороне, перекусывая куском мяса. Девушка опускается на колени рядом с ним, ее голова склонена, когда она берет его за руку. В свою очередь, он ставит тарелку, и они вдвоем проходят мимо охранника, который похлопывает байкера по спине, когда пара исчезает в длинном темном туннеле.
Эта сцена скривляет мои губы, напоминая мне о Дамиане и о том, как его дружки из маленького Легиона похлопывали его по спине, когда я соглашалась встретиться с ним в переулке или в каком-нибудь другом малоизвестном месте. Если мне нужно было угадать, Ред подарила ей кружево королевы Анны. В Шолене оно использовалось в качестве контрацептива, особенно популярного среди молодежи, и папа часто держал его под рукой в клинике.
На противоположной стороне пещеры женщины, разливающие сок, выходят из пещеры, неся арбузы мимо охранника, и цветок надежды покалывает мою грудь. Я быстро направляюсь к нему, но останавливаюсь, вспомнив, что мой дневник где-то в комнате Риса.
Я качаю головой. Прости, папа. Я не могу упустить возможность сбежать.
Пересекая пещеру, я останавливаюсь, когда охранник выбрасывает руку, которая ударяет меня в грудь.
— Я следую за остальными. Я киваю головой в сторону женщин, которые продолжают идти через пещеру впереди.
— Не она, Чудак. голос Ред скользит по моему позвоночнику, и я поворачиваюсь, чтобы обнаружить, что она стоит позади меня, подбоченившись.
Язвительный ответ застревает в уголке моего рта, быстро заглушаемый легким движением и топотом приближающихся ко мне ботинок.
Рис несет по пещере две сложенные коробки, доверху набитые овощами. Его глаза прикованы ко мне, пока он шагает по пещере. Их интенсивность слишком велика, и я отворачиваюсь, пока он не проходит.
Позади него тот, кого Рис называл братом — тот, кто обнимал меня за день до этого. Проходя мимо, он останавливается, чтобы поцеловать Реда. За ними тянется вереница людей, раненых, истекающих кровью от порезов, с рубцами и ушибами от побоев. Каждый из них кажется перемещенным, когда они входят в пещеру, несчастный и сломленный. В основном женщины и только пара детей. Мужчин нет.
Молодая светловолосая девушка, лет пятнадцати-шестнадцати, поднимает на меня глаза, как будто отказывается встречаться со мной взглядом, ее платье изорвано в клочья и забрызгано кровью.
Ригс и трое других байкеров замыкают шествие — все они несут припасы и раны, полученные в бою. Сканирование пещеры приводит к осознанию того, что я не заметила вчера. Здесь на каждого мужчину приходится примерно по две женщины. Как будто они запасаются женщинами.
От их вида у меня разогревается кровь, и я бросаю ответный взгляд на Реда, поскольку то, что раньше было сплошным замешательством, внезапно становится явным.
Повстанцы. Те, кто совершал набеги на ульи, крал их припасы.
Дыню вырывают у меня из рук, и я обращаю свое внимание на пожилую женщину, которая обменивает ее на миску дымящегося бульона, кусок мяса и дынный сок в чашке.
— Для Риса. Отнеси это ему.
Гнев бурлит в моей крови, такой горячий, что я могла бы устроить ад в этом месте. Вместо этого я несу этот гнев с собой через пещеру и обратно в комнату, где я проснулась ранее.
Захлопнув дверь, я нахожу Риса, стоящего ко мне спиной и стаскивающего с плеч кожаный жилет. Когда он поворачивается, красное пятно отмечает травму, к которой он наклоняется, как будто испытывая боль.
Хорошо.
— Вот твой ужин. Яд, бегущий по моим венам, просачивается в мой голос, когда я пересекаю комнату и направляюсь к нему.
Он падает в одно из кресел рядом со своей кроватью и машет тарелкой с едой.
Я встаю перед ним и выливаю миску с бульоном, мясом и соком ему на колени, отбрасывая поднос в сторону, но как ни странно, он даже не вздрагивает от обжигающей жидкости.
— Надеюсь, ты будешь гореть в аду, придурок.
Его губы гневно растягиваются, зрелище, которое вызывает улыбку на моем лице, пока я не оборачиваюсь и не вижу Реда, стоящего позади меня.
Ярость окрашивает ее лицо, и все, что я вижу, это вспышку ее кулака, летящего в мою сторону.
Тупая боль пульсирует в моей челюсти, и я поднимаю руку, чтобы потереть ее. Звон цепи заставляет меня открыть глаза, посмотреть на наручники на моих запястьях, и я откидываю голову назад, прислоняясь к ржавому столбу, к которому я снова привязана.
Черт возьми.
Мерцание бра на стене позволяет мне увидеть, что этот столб тоньше, вбитый в щебнистый слой песка.
За столбом длинный туннель без света в конце — не пещера Риса — и я прямо посреди него, лежу на мягком песчаном ложе. Нахмурившись, я переворачиваюсь на живот, дергая за стойку.
— Давай, спящая красавица. Голос Рэда официально стал моим наименее любимым звуком в мире.
Я закатываю глаза и опускаю взгляд, чтобы увидеть, что она стоит у моих ног, ключи болтаются у нее на бедре.
— Я действительно тебя ненавижу.
— Я раздавлена. Правда. Она опускается на колени рядом со мной, и в ту секунду, когда моя связанная рука сжимает брелок, ее лезвие оказывается у моего горла.
— Перерыв на ссание. И если ты попытаешься что-нибудь предпринять, я без колебаний расскажу остальным, что с тобой сбежала Бешенная.
— Ты забираешь меня из пещеры? Недоверие в моем голосе не наигранное. Я нахожу глупым, что она рискнула.
— Мы идем группой. Так безопаснее.
— Я не собираюсь ссать перед кучей сексуально озабоченных мужчин. Я выбираю умереть от отравления мочой, спасибо.
— Это всего лишь женщины. Там есть маленькая тинаджа, где мы набираем воду и купаемся.
Я с отвращением отшатываюсь от этого.
— Ты пьешь из той же воды, в которой моешься?
— Если только здесь кто-то не заболел? Да. На случай, если ты пропустил это, у
