Найди меня - Мелани Лекси

Я покачала головой. Не думаю, что внешность остановит Мэтью. С другой стороны, мы не узнаем, пока не встретимся. Интересно, а как он сейчас выглядит? Как его зовут и сколько ему лет?..

Размышляя об этом, я умылась, аккуратно уложила волосы и надела любимое светло-голубое платье, выгодно подчеркивающее большую грудь и тонкую талию. Возможно, Мэтью бы подумал, что это слишком откровенно, но ведь мы живем в 1970, правда?

Наскоро позавтракав и в пятый раз проверив, не забыла ли я взять с собой новенький томик «Больших надежд», я, наконец, вышла на улицу. Улицы Лондона были заполнены людьми и транспортом — все спешили на работу. Добираясь до Трафальгарской площади, я прошла по улице Пикадилли мимо дома, в котором находилась наша в Мэтью квартира. Не удержавшись, я остановилась и подняла голову, всматриваясь в знакомые окна. Интересно, кто там сейчас живет? Наверное, кто-то из внуков Артура… Я стояла, а в голове от чего-то проносились картинки прошлого: вот мы с Мэтью впервые вместе приехали в Лондон, и он привел меня в эту квартиру, показывая свои дневники, а вот десять лет спустя в этой же квартире я прорыдала всю ночь, когда Мэтью отправился в Африку, а еще через двадцать лет я впервые приехала сюда в одиночестве после смерти Мэтью, чтобы отправиться на площадь…

Точно! Я тряхнула головой и поспешила в сторону Трафальгарской площади, напомнив себе, что у меня есть гораздо более важное дело, чем придаваться бесполезным воспоминаниям. Добравшись на место, я остановилась у колонны адмирала Нэльсона и, выудив книгу из сумочки, огляделась по сторонам. Лица, спины… Мужчины, женщины. У многих в руках были газеты, но никого с книгами я не видела. Наверное, Мэтью еще не пришел. Ничего, я ждала столько лет, подожду еще немного.

Прошел час, второй, третий… С каждой минутой моя надежда таяла, а отчаяние стремилось захлестнуть меня с головой. Нет, я еще подожду, Мэтью придет.

Я провела на площади весь день, вымокла до нитки и жутко устала. К шести вечера я поняла, что ждать дальше бесполезно. Я не хотела плакать, но не смогла сдержаться и разрыдалась прямо на обратном пути в гостиницу. Все было зря, Мэтью не пришел.

Интересно, почему он не появился? Может, Мэтью еще не родился? А может, он приходил в те годы, когда здесь не было меня, а сейчас уже умер? Может быть, он еще слишком молод или живет в стране, из которой невозможно попасть в Англию?

А может, Мэтью просто не захотел? Он всегда был рациональнее меня и прекрасно понимал, что пытаться найти друг друга таким образом — это все равно что искать иголку в стоге сена.

Я покачала головой, споря с самой собой. Нет, мой муж бы никогда не сдался. Если Мэтью не пришел, значит, не смог.

Я вернулась в номер и устало опустилась на кровать. Я не знала, что чувствую сейчас: боль, разочарование или опустошение. А может, все сразу? Разумеется, я понимала, что скорее всего мы не встретимся в этот раз, но как же сильно я надеялась… Я вытащила из сумки дневники и фото, разложила их на кровати, а после снова легла. Мне нужно было держаться сейчас за что-то, чтобы не утонуть в отчаянии, и эти вещи станут моими якорями. Я перебирала фото, читала дневники Мэтью и постепенно приходила в себя.

Ничего, это ничего. Значит, в следующем году я попробую еще раз. Я буду искать его до тех пор, пока не найду. Или пока не умру.

Я сдержала свое слово, возвращаясь на Трафальгарскую площадь каждый день на протяжении еще семнадцати лет, но так и не встретила там Мэтью. С каждым разом разочарование становилось все сильнее, а дозы антидепрессантов, которые я принимала, чтобы хоть как-то жить, тоже увеличивались. Со стороны казалось, что у меня все отлично: я стала хорошим хирургом и работала в одной из лучших больниц Милана, но кроме работы в моей жизни больше не было ничего. Хотя нет, вру, моим верным спутником стало одиночество.

Кое-что изменилось в мае 1988 года. Я давно догадывалась, что больна, но до последнего не обращала внимания на симптомы. Я прошла обследование лишь после того, как терпеть боль стало уже невозможно, и ни капли не удивилась своему диагнозу. В этой жизни я курила даже больше, чем, когда я была Мэри, и отлично понимала, что рано или поздно это может привести к раку легких. Так и случилось.

Я не испугалась, не паниковала и даже не плакала. В тот день я просто вернулась домой, еще раз пересмотрела все фотографии из прошлой жизни и пролистала дневники Мэтью, а после надежно упаковала их и закопала в лесу недалеко от дома. Вгрызаясь лопатой в тяжелую землю, я думала о том, что это похоже на похороны веры в то, что я когда-то найду Мэтью. Я не смогла сделать этого за целую жизнь. Я покачала головой и сморгнула слезы. Ничего, значит, я сделаю это в следующей.

По дороге домой я уже знала, что сделаю сегодня вечером. Прости, Мэтью, я обещала тебе не поступать так, но эта жизнь не оставила мне выбора. Конечно, лечением я могла бы ненадолго продлить свои мучения, но я слишком устала. Надеюсь, ты поймешь меня, в конце концов ты когда-то сказал мне, что делал подобное пять раз.

Как только я вошла домой, я налила себе стакан воды и запила им все оставшиеся в упаковки антидепрессанты. Там было около двадцати таблеток, и я была точно уверена, что эта доза смертельна. Я ничего не почувствую, а просто засну.

Мои веки тяжелели, но мне не было страшно. Я знала, что иду в новую жизнь.

Я найду там Мэтью.

Я поежилась и поплотнее закуталась в плед, вынырнув из своих воспоминаний и жалея, что у меня сейчас нет дневников и фото, ведь они могли бы меня успокоить. Ничего, Лекси, еще десять дней, и ты полетишь в Милан и вернешь себе их, а после этого сядешь в самолет до Лондона и вновь отправишься на Трафальгарскую площадь десятого июня в надежде найти там Мэтью.

История повторяется, но как же я надеюсь, что в этот раз у