Бек Макмастер - Поцелуй стали (ЛП)

– Я не смогу тя защитить. Ежель тя увидят, то запрут. Те снова не сбежать.

– Эт не те решать. Мы знаем о последствиях, и готовы заплатить, – сказал Уилл.

Блейд попытался в последний раз, глядя на Дровосека:

– А ты? Как же Ларк?

В ответ тот медленно поднял громадный топор, увенчанный шипом.

– Мы дали Эсме деньги. Есичо – она знает, как исчезнуть вместе с Ларк и Тоддами, – сообщил Уилл.

– Вы все чертовы идиоты, – прорычал Блейд, протискиваясь мимо. – Ладно уж, айда потанцуем с Эшелоном. Будете моей свитой: Король дураков и его развеселая компания шутов. Ежели они с хохотом не попрут нас из Башни, эт будет чертово чудо.

* * *

Бэрронс ждал Блейда за воротами дома Кейна, выглядывая из позолоченного экипажа и побелев от боли. С пояса голубокровного свисала рапира, и на нем была та же тяжелая броня, что и на Блейде, выкрашенная в красный цвет с выгравированным золотым ястребом – эмблемой дома Кейна.

– Ты опоздал, – проворчал Бэрронс и посмотрел на троих здоровяков позади Блейда. – Смело, но может сработать.

– Меня особо не спрашивали, – пробурчал Блейд, и его сердце сжалось в груди. Он пытался не думать об этом, но увидев Бэрронса… – Ты че-нить узнал? Она жива?

– Жива. Викерс держит ее в темнице. – Бэрронс поджал губы. – Она в плохом состоянии, Блейд, мой информатор сообщил, что мерзавец избил ее до крови.

Господин представил, как срезает усмешку с бледного лица Викерса, а потом глубоко вздохнул и выдохнул. «Убей», – шептал его демон. «Еще нет», – ответил Блейд, подавив желание уничтожить мир, и вместо этого спросил:

– Он будет со мной биться?

Бэрронс пригласил его в свой кричаще яркий экипаж:

– Я попытаюсь его заставить. Если не станет драться с тобой, сам брошу ему вызов.

Блейд посмотрел, как Лео старается не наступать на правую ногу.

– Ты даже помочиться стоя не могешь, какая к чертям дуэль.

– А ты?

Господин нащупал на поясе кинжал:

– Долго этого ждал, у нас с ублюдком свои счеты.

– Как и у меня, – ответил Бэрронс. – Негодяй перерезал горло моему отцу.

Блейд оглядел величественный фасад дома Кейна:

– Я думал, герцог в полном здравии.

– Захворал. – И, понизив голос, Лео мрачно продолжил: – Щепотка лауданума и болиголова в его бладвейне. Знай он о моих планах, подвесил бы вверх тормашками и выпорол. У них с Викерсом соглашение, а я его нарушу.

– И надолго зелье его вырубит?

– Не так долго, как хотелось бы. Нам лучше поспешить. Пусть твои люди следуют за моими.

Блейд передал приказ подручным и запрыгнул в экипаж. Бэрронс последовал за ним явно менее проворно. Неизвестно, насколько серьезна его рана, но аристократишка не сможет сам драться на дуэли.

Блейд нащупал рукоятку кинжала. Та идеально легла в ладонь.

* * *

Башня из слоновой кости высилась почти до небес. Каждый этаж поддерживали мраморные колонны и готические арки, а подышать воздухом можно было на балюстраде. Поговаривали, что половина дел в этом мире совершалась здесь во время долгих медленных прогулок – как друзей, так и врагов.

Бэрронс, пытаясь сохранить должное изящество, вышел из экипажа и, слегка прихрамывая, пошел к двойным дверям. Блейд двинулся следом, рассматривая окрестности. Двое металлогвардейцев у парадного входа и около двадцати по периметру. Все огнеметы.

По пути Бэрронс объяснил, что металлогвардейцев в башне нет, они опасны и не могут действовать самостоятельно, лишь по четкой указке оператора. Ледяная гвардия состояла из грязнокровных из менее знатных семей Великих домов. Мальчиков, которые не имели права на кровавый ритуал, но которых инфицировали случайно.

Хотя Бэрронс шел ко входу так, словно даже не думал, что его могут не пустить, Блейд затаил дыхание. Пара дам, прогуливавшихся на площади, посмотрели на них и вытаращились, будто узнав лицо господина. Так и должно быть. О его дерзком противостоянии Эшелону давно нарисовали и издали множество карикатур, не забывая добавлять хозяину трущоб рога. Одна из женщин даже глянула на его голову, будто хотела увидеть именно их, пока спутница не утащила ее прочь, явно в предвкушении скандала.

– Ну вот. Теперь они всем растрезвонят, – прошептал Бэрронс.

Огромные готические арочные двери на мгновение накрыли их с Бэрронсом своей тенью. Повисла странная тишина. Блейд посмотрел на центральный башенный шпиль. Пара лестниц поднималась спиралью, переплетаясь. На каждом этаже оказалось полно комнат, но внутри башня была полой. А на самом верху находился едва заметный снизу атриум.

Члены Эшелона в ярких одеждах подходили к перилам, желая посмотреть, что вызвало такую суматоху. Они обмахивались веерами, и перья в головных уборах то и дело качались, когда их владельцы склонялись друг к другу и перешептывались, прикрывая руками рты.

Нервы Блейда натянулись, и в нем встрепенулась тьма. Онория где-то под этой крышей. Ему хотелось побежать и изрубить мечом всех этих павлинов, словно горячим ножом по маслу. Устроить в башне невиданное кровопролитие, дать им понять, что такое истинная жажда крови. Преподать урок, чтоб неповадно было красть его женщину…

На мгновение мир господина разделился на две части: в одной были только тени, а другой сверкал красками.

– Блейд? – Он едва почувствовал руку Бэрронса на своей и заметил настороженный взгляд голубокровного. – Ты что-то сказал?

Блейда охватил страх, но стоило моргнуть, и зрение прояснилось. Они уже одолели пол-лестницы, и он не помнил, как это произошло.

– Нет, эт не я, – выдавил Блейд.

– Над было на лифте поехать, – пробормотал Уилл, глядя на ногу Бэрронса.

Тот уже не хромал, но все равно шел с трудом. Считалось, что к атриуму ведет тысяча ступеней.

Бэрронс покачал головой и для пущего эффекта набросил алый плащ на руку:

– Слишком быстро. Я хочу, чтобы они успели собраться. Сегодня заседание совета. Мне надо, чтобы они находились в атриуме. Для вас это тоже важно.

– Ага, ток ты уверен, что доберешься до верха? – спросил Блейд.

– С болью нельзя бороться, нужно ее принять, чтобы победить, – ответил Бэрронс, словно машинально цитируя заученную фразу.

– Кто эт сказал?

– Герцог Кейн. – Бэрронс не сводил глаз с лестницы и любопытных голубокровных, вышедших из каждой чертовой комнаты в башне. – Он вбил в меня эти слова с детства, чтобы я никогда их не забыл.

– А че он сотворит, када узнает, что ты его так подвел?

Бэрронс опустил голову:

– Не знаю.

Маска молодого заносчивого голубокровного спала, и теперь в темных глазах Лео светился усталый цинизм.