Пока не расплакалась, я схватила Лилу за ошейник, собираясь уйти.
- По крайней мере, теперь в твоей жизни на одну ненормальную вещь меньше. Счастливо оставаться.
И промаршировала мимо, собираясь найти того, кто бы подвез меня домой. Впервые мне удалось оставить за собой последнее слово и уйти красиво. Но все равно чувствовала я себя дерьмово.
Помощник шерифа Келли вез нас с Лилой обратно на ферму Гуднайтов в тактичном молчании. В недобрых чувствах я подозревала, что он был рад видеть, как Маккаллоху дают от ворот поворот – по крайней мере со стороны это выглядело именно так, ведь ушла-то я. Чего бы не сделала, если бы меня не спровоцировали.
– Ничего так приключеньице, – наконец произнес полицейский. Наверное, при рождении его нарекли Очевидностью.
Я уставилась в окно, поглаживая мягкую шерсть собаки.
– Я просто рада, что Лила смогла помочь отыскать мистера Маккаллоха.
– Ага. Мне приходилось пару раз работать с мисс Гиацинтой, когда кто-то пропадал без вести в горах или на реке. Вы, Гуднайты, отлично справляетесь с поисками.
– Это я уже слышала, – рассеянно отозвалась я.
На горизонте вставало солнце. Казалось невозможным, что столько всего произошло в короткий промежуток времени от заката до рассвета.
– Жаль, что находите вы в основном проблемы.
Келли удалось привлечь мое внимание.
Он остановился у ворот фермы Гуднайтов, сдвинул рычаг переключения передач в положение «парковка» и перевел на меня взгляд маленьких росомашьих глаз.
– Мне вправду уже надоело слышать упоминание твоего имени в связи с совершенно нелепыми слухами и свидетельствами очевидцев, мисс Ами.
Старомодное обращение из его уст меня вовсе не удивило. Келли хотел, чтобы я считала его служителем закона старой закалки: мол, он сам себе хозяин и устанавливает правила.
– Думаю, после этой ночи, – предупредил он, – тебе лучше какое-то время не высовывать носа с фермы. Студенты уезжают домой, и на реке скоро все утихнет. Сомневаюсь, что и мистер Бен будет сгорать от желания видеть тебя в окрестностях своего дома. – Он на секунду замолчал и продолжил: – Да, обычно мы не обращаем внимания на посещающих закусочную подростков восемнадцати-двадцати лет, если они не пьют, но формально я мог бы тебя наказать. Как и твою сестру. Вряд ли мисс Гиацинте понравится по возвращении из Китая обнаружить племянниц за решеткой.
Я была совершенно не в настроении выслушивать угрозы от этого коротышки-полицейского, всего на два поколения ушедшего от скотокрадов и контрабандистов спиртного.
– Помощник шерифа Келли, – отрывисто начала я, тем не менее сохраняя вежливый тон, – вы не вправе сажать нас за решетку, поскольку мы не пили. А если вы задержите нас, придется вам наказать и «Пристанище», а ведь из их налогов, готова поспорить, складывается значительная часть вашей зарплаты. Также мне, возможно, придется упомянуть о постоянном курении травки у тамошнего черного хода – вероятно, люди уже задавались вопросом, почему вы этого упорно не замечаете. Поэтому сейчас я выйду из машины и пойду в дом, потому что тоже не желаю больше видеть вас.
Сегодня я просто фонтанировала эффектными прощаниями, но ни одно из них не облегчало паршивого настроения.
Дейзи уехала, но оставила записку: «Сорвалась по звонку. Не бросила бы тебя, но это ребенок. Да пусть Господь и Святой Лука благословят порошок тетушки Гиацинты от головной боли. Люблю, целую, Дейзи».
Кузина написала сообщение на бумаге с принтом в виде черепов, а вместо кратки над третьей буквой имени в подписи нарисовала маргаритку. По крайней мере она не стеснялась признаваться в своих странностях. Наверное, Бену это придется по душе.
Да и наплевать. Жаль только, что мне уже кажется, будто моя зона комфорта осталась где-то далеко позади.
Кем бы я стала, если бы не была нормальной? Привратником между мирами? Той, кто завсегда решает проблемы? Фин думала, что я как-то связана с мятущимися духами. Неужели придется разбираться еще и с проблемами жителей загробного мира?
Черт, я уже разыскиваю одно угрюмое неблагодарное привидение. И это будет продолжаться вечность, если я его не «отбускаю». Миссия Сан-Саба казалась вполне подходящим местом для начала поисков «ла шахты» и отличным поводом на время убраться подальше от ранчо Маккаллохов. Возможно, поездка прочистит мне мозги.
Я покормила наш зверинец, забросила кое-какие вещи в рюкзак, оставила записку для Фин и зашагала к двери. Но, проходя мимо кофейного столика, заметила, что Дейзи оставила на маминой посылке экземпляр «Духов холмов». Из книги торчала закладка – еще один листочек с черепами, – и по неразборчивому почерку кузины я поняла, что эту записку она написала еще утром, с больной головой.
«Прозвище – чепуха. Он не монах. Потому не знаю, насколько этому можно верить. Но если здесь все же правда, береги себя».
Когда Дейзи говорила беречься призрака, я к ней прислушивалась.
Во что я ввязалась? Определенно, тетушка Гиацинта не стала бы трижды просить меня приглядывать за чем-то по-настоящему опасным. Я пробежалась глазами по отмеченному Дейзи тексту, и пальцы затряслись.
Читая на ходу, я вышла на улицу к Стелле, отогнав от себя псов, которые, казалось, задались целью путаться у меня под ногами. И это за всю еду, что я им скормила, вот неблагодарные мохнатые морды! Засов на калитке застрял, но я на секунду прервала чтение, с силой дернув задвижку, вырвалась на улицу и тут же закрыла за собой.
Чтиво оказалось не таким уж захватывающим, а язык – настолько витиеватым, чего, собственно, можно было ожидать от автора по имени Доротея Дыроколл. Но я проглотила заметку, как горькое лекарство.
В книге говорилось, что призрак был монахом, но не объяснялось, почему он сопровождал экспедицию в Техас на поиски золота. Как мы и предполагали, на них напали на обратном пути и перебили всех, кроме «Безумного Монаха». Автор писала, что монах предал спутников, тайком уговорившись с апачами или французским исследователем – а то и с теми, и с другим – убить членов экспедиции и сбежать с золотом. Вот только новые союзники отплатили предателю той же монетой и бросили его подыхать.
Я так увлеклась повествованием – или, скорее, безумными теориями, возникавшими в голове по мере развертывания истории, – что лишь краем уха услышала тарахтение двигателя приближающегося квадроцикла и предположила, что это, должно быть, дети развлекаются, или прибыл наемный помощник тетушки Гиацинты, наведывавшийся на ферму дважды в неделю, или еще кто-то совершенно не важный. Но я ошиблась.
