глаза от боли, когда зубы впивались в ее сосок, но не издала и звука и никак не показала, что я сделал что-то не то. По ее виду складывалось впечатление что для нее это просто рутина и сеанс лечения.
Соскочив на пол девушка быстро оделась и убежала. Не успел я начать думать, как получилось, что надменная девица решила пожертвовать собой и помочь человеку, как дверь снова распахнулась и вошла мать Фила. Женщина, также ничего не говоря сначала померила температуру, а потом забралась в кровать в одежде и откинув одеяло без следа стыда или брезгливости принялась надрачивать мой член. Если бы мог говорить, то задал бы вопрос, но из глотки вырывался только свист и даже мычать я не мог. Эльфийка хоть и была в возрасте, но при их внешности невозможно точно сказать сколько ей лет. Лишь по поведению взрослую даму можно отличить от юной барышни. Ее огромные глазища цвета небесной лазури смотрели на мой напрягающийся конец, который будто не обращал внимания на состояние общего здоровья организма и несмотря на бессилие поднимался готовый к бою.
Андовиан знала свое дело. Ее нежная ручка проходила по стволу пениса, а большой палец при этом натирал набухающую головку. Порой и вся ладошка оборачивалась вокруг крайней плоти и гладила, вызывая приятные ощущения от которых напрягались мышцы ног. Хотелось, чтобы женщина подключила к действу свой маленький ротик с накрашенными губами. Я так и представлял ее теплый и влажный рот в который бы запихал свой член и держа ее за волосы отдолбил до самого горла спуская прямо в ее пищевод. Но вовремя пришло осознание что это близкая родня моего ушастого друга. И если даже сейчас он войдет в эту комнату, то мне не жить. Хотя она сама пришла и занимается развратом.
Налитое кровью естество смотрело прямо вверх и крепко стояло. На конце появилась капелька смазки, которая помогла усилить ощущения от все возрастающей скорости движения ладонью. Долгое время воздержания сыграло свою роль и после того как эльфийка зажала ствол из меня плевками стала вырываться сперма, забрызгивая мой живот. Вытерев тряпочкой семенную жидкость, женщина встала и вышла, будто ничего такого и не произошло.
Так и потекли дни. Два раза в день заходил кто-нибудь из эльфиек и кормил своим молоком, а потом приходила другая и дрочила мне. Никто ничего не объяснял. Даже заходящие проведать друзья просто сидели рядом или иногда держали за руку. Хотя, чего общаться с живым трупом? Я все ясно понимал, но говорить и шевелиться не мог. Это точно не было способом наградить спасителя. Уж слишком заметно походило на плановую процедуру. Чтобы понять в чем суть ушла пара дней. Каждый сеанс вычищал энергетику от темной магии. Крупинки тьмы собирались в паху и выталкивались вместе с семенем. Почему меня так раньше не лечили? Теперь я понимаю почему эльфийская школа целительства считается самой лучшей.
Только через неделю такого незамысловатого существования глава рода дала выпить какой-то настойки и по телу сразу расползлось тепло и онемение прошло. Тетя Фила, сбросив свою маску отчуждения и высокомерия мялась как девочка, ожидая результата. В отличии от остальных она не занималась моим лечением видимо предположив, что это слишком низко для правительственного чиновника.
— Как ты Джон? — впервые на моей памяти эльфийка обратилась ко мне по имени. — Мы так и не познакомились как принято. Прими извинения за недостойный прием гостей. Мое имя Анистерин.
— Что произошло и как я тут очутился? — честно говоря настроения вести светские беседы не имелось.
— Древо. Оно явилось к нам и сказала забрать Избранного. Позаботиться о том, кто спас наш вид от ужасной участи. Мы повернули назад, когда увидели, что волки растерзали двух темных. Потом Древо раскрылось, и мы наши тебя лежащим на земле. Принесли в Ангкор. Это было тяжело, но мы справились. — ушастая присела на кровать и совсем уже не походила на ту холодную куклу что я знал.
— Кого? А за что я избран? — постепенно возвращался контроль над телом и получилось перевернуться на бок чтобы было проще разговаривать.
— Ты очистил источник. Это спасло тысячи эльфов от истребления. Кроме того, ты спас меня и мой род. За это заслужил благословение от святыни. Это огромная честь и каждый из нашего народа будет воздавать тебе должное. — женщина склонила голову под мой недоуменный взгляд.
— А то что я человек уже значит не играет роли? — как-то быстро они мнение поменяли. Древо конечно выполнила свое обещание о том, что я не пожалею.
— Последний кто удостаивался чести общаться с Древом Жизни, давно умер. Это было почти 3 сотни лет назад. Даже для эльфов это большой срок. Теперь не имеет значения какой ты расы. — не поднимая взора пояснила Анистерин.
— И на что это дает мне право? — интересно насколько большие полномочия у избранного ушастым богом или его подобия.
— А что ты хочешь? — лукаво улыбнувшись спросила тетушка. — Богатства? Славы? Или может хочешь прислугу из эльфиек?
— Нет это, пожалуй, лишнее. Будет неплохо если никто не узнает про случившееся. В том числе и для вас. Темные могут заинтересоваться как так вышло что провалился их план. И еще одно. Теперь Древо в безопасности? — не хочется, чтобы все было напрасно если можно снова повторить ритуал и загубить, то ради чего я чуть не сдох.
— Древо сказало, что теперь его сил хватит для собственной защиты и оберег Ангкора и окрестностей. Это она просила передать тебе. — Анистерин достала из кармана желудь и протянула его мне.
— Так вот про что она говорила… — больше самому себе сказал я. И где именно его посадить? Тунгорин вообще-то не маленький. — Ладно, как только встану на ноги мы еще поговорим о делах. А пока не могли бы вы… Черт побери! Я же говорю на эльфийском!
— Все ждала, когда ты наконец заметишь, что мы спокойно общаемся на одном языке. — весело улыбнулась эльфийка и прикрыла ладошкой ротик. Кажется, я и вправду теперь свой раз она так свободно показывает эмоции.
— Дай угадаю Древо? — это самый вероятный сценарий.
— Именно. — подтвердила женщина. — По легендам избранный знает саму суть нашего народа. Он больший эльф чем все остальные.
— Стой! А уши у меня не начнут расти? — пришлось ощупать себя, чтобы убедиться, услышав такие вести.
— Хах. Не думаю. — усмехнулась глава рода. — Ладно, я
