— Ты хочешь сказать, тяжёлыми вакуумными бомбами теперь владеют наши местные террористы и борцы за свободу? Нет, похоже, Сестра решила всё-таки не ждать контакта с Землёй. Если он вообще должен был быть, — не удержался я. — Ты что, действительно не была в курсе готовящегося удара?
— Кверр, я полгода торчала на этой планете, добывая нужные сведения. Откуда бы мне знать? — проворчала она, впервые, пожалуй, соглашаясь со своей шпионской миссией. — Если это всё готовилось до моего отбытия, мне звание не позволяло обладать такой информацией, а если после — тем более никто не стал бы ставить в известность рядового исполнителя. Так что в курсе начала войны я была не больше, чем ты. Или, хочешь сказать, ты верил, что всё это накопление вооружений и шпионские игры могли закончиться чем-то другим?
— Нет, зачем. Просто как истинный патриот был уверен, что первым сорвётся наш Вечный Владыка, вечного ему покоя. А видишь как оказалось; Сестра поступила с истинно женским коварством.
— Слушай, патриот, давай поговорим о коварстве и политике в другом месте, — не выдержала Яра. — Меня раздражает этот вой. Какие есть предложения?
— Надо залечь поглубже и добыть информацию. Если началась война, не так-то просто будет убраться с этой планеты; даже если мы добудем корабль, не получится его провести под шквальным огнём, собьют. Или обороняющиеся, или атакующие. Вот если Сестра объявит ультиматум или согласится выпустить каких-нибудь беженцев, можно будет упасть им на хвост.
— А ты, оказывается, оптимист, — усмехнулась женщина, в третий раз проверяя боекомплект «Пульса». Нервничает. Очень хорошо её понимаю.
— Ну, я же решил вместе с тобой отсюда драпануть? — отозвался я с ответной ухмылкой. Её от этого почему-то ощутимо перекосило; нет, ну неужели у меня действительно получается настолько мерзкая рожа, что даже опытную шпионку пробирает? Надо посмотреть на себя в зеркало при случае. — Не был бы оптимистом, уже бы давно отправился к духам. Кстати, вот тебе ещё пример; радуйся, в этой катавасии Неспящие про тебя скорее всего забудут. Ладно, всё, хватит болтать, — правильно истолковав зверскую гримасу на лице женщины, я махнул рукой. — Двинулись.
Нельзя сказать, что меня от нервов пробило на «поболтать», хотя трескотня ни о чём и успокаивала. Меля языком, я прикидывал варианты дальнейших действий.
Ох уж мне эта женская внезапность! Не могла Сестра нанести свой удар завтра, когда нас либо уже не было бы на этой планете, либо не было в живых. То есть, в любом случае нам было бы плевать на войну. А как теперь выкручиваться?
Но глаза боятся, а руки, — то есть в данном случае ноги, — делают. Пока я предавался мрачным размышлениям о будущем, мы успели добраться до ближайшего мусорного коллектора.
— Интересный выход из положения, — прокомментировала женщина. — Или здесь у тебя, о великий мусорный бог, припасён свинченный на коленке межзвёздный корабль класса Аль?
— Будешь умничать, здесь оставлю, — пригрозил я, через тщательно замаскированный пульт управления закапываясь в настройки автоматики коллектора.
— Пригрози этим своей матери, — огрызнулась она. Я великодушно не стал указывать на грубость и бестактность данного замечания, не до того как-то было.
— Всё, можно идти, — разрешил я. — Иди сюда, а то потеряемся. Держись крепче, закрой глаза и лучше не дыши.
— Сколько не дышать?
— Минуты полторы, — прикинул я, притягивая женщину к себе. Эх, всё-таки, до чего же хороша, плутовка! Так и обнимал бы; и не только обнимал, чего уж там. Но, увы, сейчас вообще не до развлечений. А заманчиво, да. — Три, два, один! — отсчитал я, задержал дыхание, и у нас под ногами разверзлась бездна. На мгновение Яра свободной рукой сжала меня гораздо сильнее, чем это было нужно; и я сумел вполне оценить совсем не женскую силу своей благоприобретённой напарницы. Надо бы её при возможности на спарринг подбить, что ли; ужасно интересно, что она умеет.
Путешествие по вонючим кишкам города продолжалось недолго. По запутанной системе автоматизированных сортировочных тоннелей, в конце концов утыкающихся в перерабатывающие системы, чисто теоретически можно попасть в любую часть города. Другое дело, что приятным это путешествие назвать сложно: на поворотах изрядно швыряет о стены, воняет соответственно, да ещё и выбраться из этих тоннелей на поверхность можно в ограниченном числе мест. Пожалуй, добираться таким маршрутом до соседнего космодрома я бы не рискнул, а вот до резервной автоматической станции управления — вполне.
На станции, куда мы выбрались из промежуточного отстойника через технические коридоры, было чистенько и, что особенно приятно, пустынно: ни одной живой души. А ещё здесь почти не пахло; или, скорее, пахло исключительно от нас двоих. Побитые и помятые, мы выбрались на гладкий светлый пластик пола, испытывая чувства, аналогичные чувствам вернувшегося из долгого и сложного рейса дальнобойщика.
— Вот чем дольше тебя знаю, тем сильнее убеждаюсь в справедливости твоего прозвища, — вздохнула Яра.
— Ты ещё не все мои таланты знаешь, — обнадёжил её я. — Ладно, располагайся тут, а я выясню, что в мире делается.
Женщина буркнула что-то одобрительное и занялась рекогносцировкой, а я занял кресло оператора (автоматика автоматикой, а возможность ручного управления у нас присутствует практически всюду) и окунулся в информационные потоки.
Не знаю, за какие такие заслуги духи послали мне Кверра, но сейчас у меня была возможность в полной мере оценить их милость. Никогда бы не подумала, что система сбора мусора — это такая идеальная информационно-транспортная сеть. А ведь если подумать, всё очень просто: мусор, он действительно собирается отовсюду, все системы здесь автоматизированы, человеческий фактор почти исключён, и в результате имеется доступ практически в любую точку города. Причём доступ быстрый и незаметный.
Мой спутник в этой системе ориентировался отлично. Вот уж действительно — мусорный бог. Таракан.
Чем дальше, тем больше интересовала меня его личность.
Он был не просто опытным и хорошо подготовленным человеком, это и так очевидно. Я, кроме того, готова была свою душу поставить на то, что Кверр вышел из самых верхов местного общества. Может быть, из военной аристократии, или из рода богатых промышленников. Сквозило в его внешности и повадках что-то неуловимое, так примелькавшееся мне за последние месяцы, проведённые на самом верху здешней социальной пирамиды. Было бы интересно взглянуть на этого Лерье не в безликом грязно-сером комбинезоне, а, скажем, в элегантном белом мундире Стражей Вечности, они же личная охрана Вечного Владыки, или в дорогом костюме, сшитом вручную по нему.
