— Так что, раз мы теперь в Совете, то можем не ввязываться во все это вампирское политическое дерьмо?
— С одной стороны, да, но с другой, это означает серьезней относиться к другим Мастерам и их эго, если не хочешь, конечно, дать повод к разговорам о восстании?
— Ты же знаешь, что не хочу, — ответила я.
— Тогда помни, пожалуйста, что имеешь дело с ним и его людьми.
— Боишься, что я буду с ними груба или напугаю их?
— Ты, и груба? Мa petite, с чего бы мне опасаться? — Сарказм в его вопросе был не то, чтобы очень выражен, но все же слышался.
— Буду паинькой. Очень мило с их стороны, что посодействовали нам в столь сжатые сроки.
— У них и не было выбора; старый Европейский Совет увидел бы в таких претензиях тяжелое оскорбление и поступил бы соответственно.
— И под «поступил бы соответственно»…?
— Ты встречалась с послами совета, ma petite. Что, по твоему мнению, они сделали бы с Мастером, который вел себя с ними не вежливо?
— Напугали бы до усрачки, пытали, издевались, свергли, если бы у них был кто на замену, или просто ради того, чтобы посеять хаос.
— С одной стороны, мы препятствуем действиям старого Совета у нас, и это вызывает опасение к Совету Соединенных Штатов, здесь. Они боятся, что от власти мы потеряем голову, но, с другой стороны, они будут предоставлять услуги и всячески умасливать в надежде ублажить нас и задобрить, чтобы не вызвать наше недовольство ими.
— Итак, с одной стороны, репутация старого Совета подмачивает нашу, напугав всех, но с другой, из-за того же страха вынуждает их лучше себя вести.
— Exactement[1], — сказал он.
— Подожди, мы должны были предоставить еду посещавшему нас Совету. Они собираются предложить нам еду для ardeur-а?
— Я не обговаривал это, но если не предложат, тогда не выкажут нам того же уважения, которым удостаивали старый Совет.
— Ты используешь это как тест, чтобы увидеть, как поведет себя Фредерико по отношению к нам, к тебе. — Я старалась, чтобы это не прозвучало как обвинение.
— Не я инициатор этого визита, ma petite, но теперь, когда это дело решенное, да, это — тест для местного Мастера. Выясним, хорошо ли мы правим или наши законы слабы, и тем самым решим, насколько сильно хотим удержать бразды правления.
— Я предпочла бы не использовать посещение Микой умирающего отца в качестве теста на лояльность для местных вампиров.
— Не только вампиров, ma petite, и местных веров. Наш Мика разъезжает по стране, проводит переговоры с представителями различных групп животных, помогая им решать их проблемы. Он способствует улучшению отношений между простыми людьми и сообществом оборотней. Он стал публичным лицом движения и часто привлекается для разрешения споров в сотнях миль от наших земель.
— К чему ты клонишь, Жан-Клод?
— Мы уже выяснили, что причина, по которой у тебя нет еще одного короля любого другого вида животных, связанного с тобой метафизически как Мика, в том, что у тебя уже есть свой мохнатый король. И через тебя, он связан с многими животными, не только с леопардами.
— Знаю, знаю, мы привязали к себе верживотных всевозможных видов, а в метафизическом понимании Мика истинный король леопардов, способный править благодаря сверхъестественной силе, а не только при помощи силы воли и действий. Если бы у меня в постели не было верживотного — настоящего короля, то эта привязка бы не сработала, но я думала, что она задела только ликантропов Сент-Луиса. Хочешь сказать, что верживотные по всей стране попали под действие силы Мики и даже сами того не подозревая?
— Нет, я о том, что, когда он в разъездах встречает их, сила истинного короля следует за ним. Люди стремятся быть защищенными, ma petite. В Америке учат, что каждый человек должен быть героем своей собственной истории, но большинство людей не подходят для этого. Они хотят и нуждаются в том, за кем будут следовать. Если им повезет, они находят кого-то достойного, кто их поведет; а если не так удачливы… — Он позволил мысли повиснуть незаконченной.
— Мика достойный, — сказала я.
— Да, он достойный и сильный и думает обо всех группах, о глобальных проблемах.
— Не думаю, что Мика звонил и договаривался с группами веров в своем родном городе.
— Поэтому это сделал за него я.
— Тебе, вероятно, следует сказать ему, что ты сделал это.
— Я так и сделал, — ответил Жан-Клод.
— И что он на это сказал?
— Он был благодарен за помощь, и сказал, что политика была не тем, чем была занята его голова.
— Да уж, что верно, то верно, — вздохнула я.
— Но это не отменяет того факта, что этот визит является политическим, ma petite.
— Вот дерьмо, хочешь сказать, что, так как Мика не в состоянии, то уделять внимания политике должна буду я.
Он усмехнулся:
— Не совсем, но с Фредо я говорил не о твоем выборе охраны, а о возможных политических ловушках. Он сказал, что сообщит, каких охранников ты возьмешь и добавил, что раз это политический визит, их надо разнообразить. Я сказал ему, что твоя безопасность важнее политики, так что пусть примирится с твоим выбором телохранителей, кем бы они ни были.
— Знаешь, я абсолютно уверена, что ты даже не поинтересовался, кого мы отобрали.
— В выборе солдат, ma petite, я доверяю тебе безоговорочно.
— Спасибо. А я в области политики — тебе и Мике. Паршивые времена настали, раз предполагается, что в этой поездке самая ясная голова — у меня.
— Увы, — согласился он.
Вдруг мне в голову пришла мысль и я заикнулась:
— Я кормилась на Рафаэле, короле крыс и Рисе, лебедином короле. Если бы это произошло до моей встречи с Микой, могли бы они стать моими «королями» в том смысле, что сейчас Мика?
— Я в это не верю, но наверняка сказать не могу. Я знаю, что крысы и лебеди единственные группы животных, у которых один правитель на всю страну. Знаю, что ты не часто кормишь на них ardeur, но когда ты это делаешь, я чувствую энергию каждого, кто связан с их королем.
Меня передернуло, и не от счастья. Это было самое странное чувство, ощущать людей за сотни миль вдали, отдающих свою энергию их королю, а через него мне. Некоторых из лебединых или крысолюдов, я знала в лицо, хотя никогда не встречала их за пределами метафизического обмена энергией.
— Считаешь, Мика становится королем для всех?
— Я уверен, что у него есть уникальная возможность стать… Верховным правителем для многих общин ликантропов в этой стране. А так же уверен, что у него в рабочем проекте — воспользоваться моделью правления веркрыс.
