Зеркало посветлело и в нем возникло помещение, где она однажды сидела, кабинет Бенгальда на первом этаже королевского дворца. Кандирд сидел в кресле Бенгальда за его столом и мрачно вертел перед собой пальцами, пытаясь состроить какую‑то фигуру. Сбоку от него сидел на высоком стуле немолодой мужчина в темно–сером строгом костюме, в каких ходили люди главного прокурора и деликатно поправлял его, когда что‑то не получалось.
Но изображение было каким‑то нечетким, и стоявших в зеркале дриад находившиеся в кабинете мужчины явно не замечали и не слышали.
— Это он? — с любопытством шепнула за спиной Илли сестра, — ничего, но похож на обычного парня. С виду не сказала бы, что принц. А почему они на нас не смотрят?
Илли вопросительно оглянулась на мать, начиная подозревать, что догадывается о причине такого странного поведения зеркала.
— Заперто зеркало, — сочувственно вздохнув, подтвердила ее подозрения мать, — они очень четко выполняют твои инструкции, дочка. Можешь еще посмотреть на своего принца, да идем отдыхать. Позже я попробую пройти другим путем.
— Кандирд! — Ворвавшийся в собственный кабинет Бенгальд был оживлен и озабочен, — потом научишься языку жестов, сейчас иди встречать гостей. Я не могу, через полчаса приезжает Джер.
— А кого там привезло в такую рань? — нехотя оторвался от своего занятия младший принц.
— Филдирцев. На юбилей. Королева со свитой.
— А не рановато они? Еще пять дней.
— Канд! Ты сам прекрасно знаешь, все кто живет далеко, выезжают с запасом. Мало ли что может задержать! А если не задержало — чтож им, в окрестной деревушке ждать назначенного дня? Иди, развлеки их часочек, как встречу Джера, приду на помощь.
— Неужели ты решил, что я поверю? — саркастически фыркнул принц, — да вы как встретитесь, самое малое полдня из покоев не выйдете.
— Что мне делать с Джером полдня в покоях? — Наигранно возмутился старший, — ты хоть при моих людях таких ужасных вещей не говори. Ну, идешь, или нет?
— А где Рантильд?
— Казначея проверяет, — терпеливо пояснил Бенг, — они меня вдвоем убьют, если я им стану мешать. А Анги уехал проверять, как устроились войска.
Младший с тоской вспомнил, как возмущалась Илли, когда он мешал ей копаться в бумажках и мрачно вздохнул. Придется идти, ясно же, что Бенг не отвяжется.
Что Бенг его крупно подставил, Кандирд понял, едва вошел в гостиную королевы, и разглядел присутствующих. Ну, саму королеву Антуллию он увидеть ожидал, потому загодя приготовил учтивую улыбку и несколько комплиментов на приятную тему, почему в Филдире женщины всё молодеют? Как будто он сам не знает, что с помощью природных магов. Как приветствовать ее фрейлин и нарочито некрасивых воспитанниц, даже в уме не держал. Скажет что‑нибудь банальное, они же все равно ничего иного не ждут от "милого простодушного мальчика" каким назвала его Акселиния пять лет назад. Но обнаружив кроме королевы и придворных дам принцессу Ельзбетту, Канд почувствовал, что скулы сводит, словно он случайно вместо яблока откусил лимон. Ну Бенгальд, эта шутка тебе даром не пройдет.
Вот уже пять лет, как у него такая реакция на принцессу Лиззи или "просто Лизу", как иногда, приторно улыбаясь, звала дочь Филдирская королева. Тогда, в прошлый юбилей, Лиззи было всего четырнадцать и она не нашла ничего лучше, чем объявить Кандирду, что считает его своим доверенным лицом. Потому что он честный и справедливый и ему можно доверить все тайны. Канду абсолютно не нужны были ее тайны, но сказать об этом прямо королевской любимице он не мог. Леодия чрезвычайно дорожила дружественными отношениями с Филдиром, к тому же ее король приходился королеве Интарии дальним родственником. Поэтому в прошлый раз он делал всё, чтоб как можно реже попадаться на глаза настырной девчонке, хотя это было не так‑то уж просто.
— Кандирд! — Принцесса уже заметила его и приветственно махала ручкой, затянутой в кружевную перчатку, — Мы так рады тебя видеть!
Хотел бы он честно сказать то же самое!
Но пришлось выдавить на губы самую учтивую улыбку и благодушно кивнуть в ответ.
— Его высочество совсем не изменился, — мило улыбнулась Акселиния, и Кандирд не стал задаваться вопросом, было ли это комплиментом или все же шпилькой.
— А я только что подумал то же самое про вас, ваше величество. Определенно в Филдире волшебный воздух, вы молодеете с каждым годом.
— Если ты скажешь, что я тоже помолодела, рассержусь, — надула губки Лиззи, и он с величайшим удовольствием сказал бы это, чтоб она рассорилась с ним навсегда, но вынужден был сказать совершенно другое.
— Увы, так я сказать не могу, потому что просто не узнаю эту старушку, — пошутил Канд, и только намеревался сообщить, что неимоверно занят и уезжает на пять дней, как принцесса порывисто вскочила с кресла и спросила дорогую тетушку Интарию, можно ли ей погулять с Кандиком?!
— Только полчасика, не больше, — приветливо улыбнулась ей Интария, бросив сыну извиняющийся взгляд, — его величество выдал сегодня Кандирду очень важное поручение.
— Спасибо, матушка, — мысленно поблагодарил младший принц королеву, выходя с Лиззи под руку из гостиной, — но почему ты не сказала — десять минут? Или пять?
— Канд, если ты меня не спасешь, то мне уже никто не поможет, — трагичным тоном объявила Лиззи, едва они ушли по аллее парка достаточно далеко, чтоб не ничего не слышали вездесущие придворные.
В честь приезда Филдирской королевы Лангорд был вынужден отменить для них вход во дворец строго по пропускам, поставил лишь охрану у лестниц на верхние этажи. Справедливо рассудив, что достаточно с них и первого.
— Вообще‑то преступников у нас ловит его высочество Бенгальд, — попытался улизнуть от великой чести стать спасателем Кандирд.
Возможно, он и был простодушным мальчиком пять лет назад, но с тех пор получил бесценный опыт общения с четырьмя фаворитками и отлично догадывался, что ничего хорошего такое начало разговора ему не сулит.
— Канд! — Капризно надула губы Лиззи, — но Бенгальд мне не настолько хороший друг как ты! Неужели ты не можешь в честь старой дружбы сделать для меня небольшое одолжение?
До встречи с Илли Кандирд как‑то не задумывался над тем, что говорят придворные дамы, считая легкую болтовню особенностью мышления знатных сеньор. И даже постепенно привык, что все, кроме матушки и слуг, все время городят какие‑то непроходимые дебри из непонятных оханий, просьб, жалоб, претензий и неуемных восторгов. Однако после того, как провел в общении с сеньоритой секретарем несколько дней и с изумлением обнаружил что может легко разговаривать с ней на любую тему, не тратя усилий на извлечение смысла сказанного из причудливой шелухи лишних слов, просто не желал разговаривать иначе.
