Я резко вздохнула.
— Это несправедливо. Я единственная, кто...
— Она забрала тебя. Ты не покинула это место по своей воле. Ну же, Джасинда. Случилось бы что-то, если бы твоя мать не увезла тебя в какую-то пустыню?
Я сглотнула и отвернулась к окну. Я ненавидела то, что не могла с ним поспорить на этот счет. Ненавидела видеть и понимать его логику, какой бы она ни была.
— Ни один из нас не изолирован. Подумай об этом. Действия одного влияют на всех нас.
Вот поэтому я отличалась от всех остальных. Почему я была той, кто поставил всех под угрозу.
Слегка проведя по губам, я произнесла сквозь пальцы:
— Тебе это не надоело? Ты никогда не хотел сделать то, что действительно хочешь? Ты не думаешь, что ты это заслуживаешь? Почему ты должен ставить интересы стаи превыше всех? Превыше себя? Ты хоть когда-нибудь проводил границу? Ты можешь рационально принести одну жертву, но когда их две? Или три? Когда ты скажешь «довольно»? — Я покачала головой.
Кассиан непонимающе уставился на меня.
— Мы те, кем являемся, Джасинда. Это то, из-за чего мы выживали столь долгое время. И тот факт, что ты задаешь такие вопросы, которые бы никто не задал... — он поднял голову. — Хотя, возможно это и делает тебя такой особенной. Вот почему я разговариваю с тобой сейчас и почему забочусь о тебе.
Я удержала его взгляд.
— Что ж, так вот из-за чего ты... — я пыталась подобрать слова и покраснела, — ты влюблен в меня из-за того, что я тот человек, который держит всех в опасности?
Улыбка появилась на его губах.
— С тобой не скучно, это уж точно.
— Кассиан...
Мои нервы натянулись как струны, когда я увидела, как Северин вошел в дверной проем позади Кассиана. Они оба в моей комнате... это не то, что я могла бы представить себе когда-нибудь. Кассиан это понятное дело, но Северин...
Мама выглядывала из спины Северина с выражением вызова на лице. Что бы они ни обсуждали, вряд ли ей это понравилось.
— Мы здесь закончили, Кассиан.
Взгляд Северина скользнул по мне. Я почувствовала, как всё внутри начало бурлить. Но не показала отвращения. Я выдержала его взгляд, давая понять, что не была беспомощной и слабой, что не заслуживала осуждения.
Северин указал Кассиану на дверь.
— Подожди меня снаружи.
Мгновение Кассиан смотрел на меня тяжелым взглядом, а затем покинул комнату.
Мама переступила порог, держа руки скрещенными на груди. Они были такими худыми. Я и не замечала, как сильно она исхудала.
Северин холодно посмотрел на неё.
— Я бы хотел перекинуться парочкой слов с Джасиндой.
— Ну что же, делай что хотел, но в моем присутствии.
Северин ощетинился.
— Ты уже доказала, что, как мать, можешь дать весьма сомнительное воспитание, Зара. Нет необходимости делать вид, будто ты заботишься о своей дочери сейчас.
Пораженное выражение пронеслось по лицу моей матери, прежде чем ей удалось скрыть его. Она выглядела очень бледной, и на фоне её кожи глаза сияли как гигантские сверкающие озера.
С тех пор как наш отец был убит, у неё остались только мы с Тамрой. Каждое решение она принимала только в наших интересах... ну, или думала, что в наших. Возможно, она и сделала несколько ошибок, но я никогда не сомневалась в её любви к нам.
Во мне всё закипело, и тело стало нагреваться.
— Никогда не смейте разговаривать с моей матерью в таком тоне, — предупредила я.
Северин посмотрел на меня свысока.
— Будь осторожна, Джасинда. Ты должна поблагодарить Кассиана за то, что прощена. А ведь я хотел увидеть твое наказание...
Он снова посмотрел на маму и продолжил:
— …И ваше изгнание.
— Мне не нужны ваши одолжения, — зарычала я, не в состоянии умело парировать его слова.
— Джасинда... — начала мама, понизив голос и взяв меня за руку холодными пальцами.
Черты лица Северина окаменели.
— Проявляй ко мне уважение. Я лидер стаи! Ты ходишь по тонкому льду, Джасинда. Я ожидаю от тебя идеального поведения сейчас... — его голос замер в преднамеренной скрытой угрозе. Я поняла: чуть что — и он с радостью отрежет мне крылья.
Я отказывалась показывать, что он воздействует на меня, посылая струи страха по венам, из-за чего моя кожа натянулась, жар задрожал под плотью, будто свернувшийся змей, ища освобождения.
— От неё не будет никаких проблем, — сказала мама голосом, который я никогда не слышала. С душераздирающей болью...
Рот Северина расплылся в самодовольной улыбке.
— Может быть, на этот раз у тебя получится удержать её в узде, — сказал он, и, кивнув на прощание, вышел.
И я наконец поняла, что теперь в этом доме не чувствовала себя комфортно и безопасно. Он просто перестал быть нашим. И Северин отдавал приказы здесь, будто так и должно было быть. Он думал, что имел право запугивать нас.
Впервые я спросила себя — всегда ли это было в стае, или она просто теперь стала такой?
Мгновение мы стояли в тишине, затем мама, обессиленная, села на кровать, что сильно меня взволновало. Прошло много времени, с тех пор как она в последний раз превращалась, и она начинала ощущать свой возраст.
Мама взяла в руки плюшевого медведя, которого папа подарил мне на седьмой день рождения. Я забыла забрать его, когда мы в спешке уезжали, но сейчас радовалась, что оставила его здесь. Радовалась, что хоть что-то знакомое и любимое ждало меня дома.
Мама издала приглушенный вздох, такой отчаянный. Ее плечи поникли. Она что... сдавалась?
Наконец мама заговорила, ее голос был пустым, как и глаза.
— Я хочу, чтобы ты была в безопасности, Джасинда. Я не хочу тебе навредить.
— Я знаю, — кивнула я.
— Но сейчас мне кажется, что я единственная, кто причинил тебе столько страданий.
Я отчаянно покачала головой: мне была не по душе эта новая, побежденная версия мамы. Она стала кем-то, кого я больше не узнавала. Не хотела узнать. Все вокруг менялось, и мне нужно было, чтобы она оставалась прежней.
— Нет. Это не так.
— Я пихала и толкала тебя в разные стороны, несмотря на твои желания, лишь с одной целью — защитить тебя, — она покачала головой. — Может, я сделала все еще хуже, чем было. И теперь мы снова здесь, — она сделала вялый жест рукой. — Ты такая же рабыня стаи, как и раньше. Только на этот раз все гораздо хуже. Они больше не будут относиться к тебе, как к великому дару. Они будут относиться к тебе как к неверной.
— Мам? — Мой голос слегка дрожал, я сглотнула. — О чем ты говоришь?
Она подняла глаза от медведя.
— Не позволяй им обращаться с тобой, как с побитой собакой. Следуй их правилам, заляг на дно. Чтобы потом вернуться на вершину. Делай то, что должна.
