Оказывается, на пляже он не был с начала лета. Родителям некогда, а в одиночку не сбежишь. Хотя я от его бабули слышала, что как-то случилось разок - перехватили мальчишку в троллейбусе на полпути к реке. Скандалище разгорелся такой жестокий, что даже своевольный пацан теперь не решался сбегать куда-то и уныло проводил свободное время на улице с такими же несчастными друзьями-товарищами, которым не повезло попасть в лагерь или хотя бы в Дома отдыха с родичами. На июнь-то Данька был пристроен в школьный лагерь. Неудивительно, что злится: родители за границу едут, а его здесь оставляют!..
Уже на выходе из подъезда, задумчиво глядя на тёплый вечер и подставляя лицо мягким солнечным лучам, я спросила:
- Даня, не возражаешь, если мы на рынок заскочим? Мне надо фруктов купить. Ты, наверное, тоже не будешь возражать против, скажем, бананья и апельсинов?
- Хочу мороженое! - заявил Данька, а подумав, добавил: - И бананов тоже.
- Про мороженое я и не подумала, - пробормотала я - и вдруг вздохнула от наплыва счастья: отпуск! Отпускные! Мороженого можно сколько угодно! Не слишком жарко, но и не дождливо! Настоящее лето! И, слушая разноголосицу вечерней улицы, спросила: - Дань, а какие самые вкусные мороженые? Или нет! Давай купим такие, которые никто из нас ещё не ел! Будем их дегустировать!
- А что такое дегустировать? - тут же спросил мальчишка.
Дегустацию мы начали на остановке, пока ждали нужный троллейбус. Вообще-то я не люблю заходить с мороженым в транспорт, но сейчас время довольно позднее, народу маловато в мою сторону. Если сядем на одно сиденье, никого не потревожим.
Данька, с рюкзаком за плечами, держал маленькую сетку с помидорами, матерчатую сумку с огурцами держала я. Мы ели мороженое, делясь впечатлениями и суперсерьёзно размышляя, будем ли его брать в следующий раз, когда я вдруг за спиной услышала радостный женский возглас:
- Лиза! Привет!
Моя улыбка мгновенно увяла. Правда, оборачиваясь, я постаралась быть приветливой. Просто очень уж неожиданно.
- Привет...
- Слушай, Лиза, я тебя совсем потеряла! - всё так же радостно сказала Сима, с удовольствием разглядывая меня. - Звоню-звоню, а у тебя, оказывается номер другой! Слушай, я тебя так искала, так искала! Ты мне так нужна! На домашний звонила, твоя мама молчит, как партизан на допросе, ничего про тебя не говорит. Я уже вот сейчас к тебе на работу сбегала, а у тебя, оказывается, как раз отпуск! Понимаешь, мне тут срочно нужно сшить кое-что! Ты теперь свободная, сшей, а? Говори давай адрес - меня к тебе завтра Мишка подвезёт, журналы привезу...
- Журналы? - успела я втиснуться в краткую паузу.
- Ну да! Там у меня три журнала! Хочу на лето прибарахлиться, а ты пропала! Лиза, я там такой чудный костюмчик нашла! Юбочка - ммм... Прелесть!
- Сима, понимаешь...
- А ещё там есть брючный костюмчик - троечка! Ты не представляешь, как он мне подходит! Прямо на мою фигурку! Идеально! Слушай, Лиза, ты что-то похудела немного, но тебе ещё немножко надо бы! Меньше есть надо, тем более - в отпуске. Так что займёшься работой - не до еды будет! Представляешь, как выгодно? Красота! Тебе ж всё равно делать нечего, а тут хоть денюжку заработаешь! Это не то, что мы! Всё работаем и работаем, а денег всё нет и нет! А ты и отдыхаешь, и зарабатываешь!
Она радостно болтала, счастливая оттого, что наткнулась на меня так внезапно, и уже вытащила мобильный телефон, чтобы записать мой новый номер. А я не знала, что делать. Смотрела на неё с неловкостью и пыталась сообразить, как сказать, чтобы её не обидеть, что мне не хочется в отпуске шить для кого-то, потому что сама решилась наконец что-то сшить для себя. Ведь старые вещи на мне, пусть и совсем чуть-чуть похудевшей, всё равно ощутимо болтались. А ещё стыдно перед Данькой, который внимательно слушал Симу и озадаченно поглядывал то на меня, то на неё. Если подруга надавит на меня и я не смогу отказаться (а кажется, именно к этому всё идёт), мальчишка будет здорово разочарован. И тогда...
В общем, неожиданно оказалось, что я уже не только не могу контролировать отчаянного выражения своего лица, а ещё и постепенно, но точно зверею от дурацкого, противоречивого положения. И, кажется, моё озверение собирается прорваться чем-то очень нехорошим. Или слезами, или воплями.
Прорваться не успело. Вмешался Данька.
- Тёть...
- ... А ещё нашла в старом журнале такую обалденную блузку...
- Тё-оть...
- Даня, ты что?
- ... Там такие рюшечки! - Сима со счастливой улыбкой поцеловала свои пальчики, с маникюром - изысканным рисунком. Блеснули золотые кольца. - Слушай, Лиза, давай быстрей твой номер, и я побежала, а то ты меня здорово задерживаешь. Меня вон Мишка на машине ждёт, нам некогда! Это ты теперь у нас гулёна, отдыхаешь, а нам отдыхать некогда. Везде надо успеть, везде забежать. Ну, что же ты, копуша! Где у тебя телефон? Завтра привезу ткани и...
И она завизжала.
Данька с размаху выплеснул на её ноги остатки подтаявшего мороженого. Хорошие такие остатки - чуть не треть стаканчика!
- Ты... Ты... - заикалась она, охрипнув от визга.
- Тёть, я проблемный ребёнок, ясно? - тихо и зловеще сказал Данька. - Привезёшь журналы моей Лизе, я их сначала в клочья раздеру, а потом сожгу. А ткани свои привезёшь - вымажу всем, что мажется. А потом клеем склею. И скажу, что так и было. Понятно, тёть?
- Ты!.. - Подбежал разъярённый Михаил, муж Симы. - Ах ты...
- При ребёнке ругаться будешь? При нервном проблемном ребёнке? - хладнокровно спросил Данька, пока Мишка искал нужные слова выразить своё негодование. Внезапно мальчишеские глаза, и так большие за очками, резко увеличились, наполнившись слезами, лицо скривилось - и он зарыдал, в голос!
Остановка в лице толпы, человек на двадцать, немедленно с огромным интересом подвинулась, подтянулась посмотреть, что происходит. Я, сама перепуганная, старалась утешить "проблемного ребёнка", ревущего громко, с наслаждением, насмерть несчастного, чуть не бьющегося в истерике, и только чуть позже поняла, что ожидающие транспорта люди обрушились на Симу и Михаила с руганью и гневными воплями из-за обиженного ими, плачущего навзрыд ребёнка. Те сбежали от греха подальше и немедленно укатили, благо машина стояла и правда неподалёку.
Нас же с Данькой чуть не на руках внесли в подошедший троллейбус, полупустой - основная толпа ждала другого троллейбуса. Даже с сумками помогли. Мы сели на заднее сиденье, подошла кондукторша...
Глядя на успокоенное лицо мальчишки, деловито вытирающего моим платком мокрое лицо, я с опаской подумала: а ведь он манипулятор. Что буду делать я, если он захочет устроить такой спектакль со мной?
