- Да, своего рода мы являемся монархами нашей маленькой территории.
- Зачем это все нужно?
- Мы контролируем своих вампиров, Совет контролирует нас, Старейшие контролируют Совет - разделение власти. Таким образом, у Старейших все под контролем.
- Какой еще Совет?
- Совет - это вампиры, которые прожили достаточно долгую жизнь, чтобы, по мнению Старейших, заслужить эту должность.
Я не могла поверить, что так могут жить вампиры. Что у нас теперь появилась какая-то... политика. Почти как у людей. Мы всегда были свободны словно воздух. А теперь... а теперь Старейшие придумали себе новое развлечение.
- Значит, у каждого из вас пятерых есть вампиры, с которыми вы можете делать все, что угодно?
- Можно и так сказать, но кроме этого мы еще и заботимся о своих вампирах.
Теперь было понятно поведение Лолиты. Лео действительно стал ее собственностью. И это меня ужасно расстраивало.
- Я сегодня видела Лолиту, которая мне сказала, что Лео принадлежит ей, и что она не позволяет мне с ним встречаться. - Я испытующе посмотрела на Юлиана.
Он нахмурился:
- Она так сказала?
- Да.
- Она имеет на это право. Теперь Лолита его мать, - уточнил он.
- Я его мать! - выпалила я и вскочила с дивана.
- По нашим новым законам, это уже не имеет значения. Его матерью считается она. Они связаны кровью и ее волей. Каждый вампир сейчас должен быть с кем-то связан.
- И тебя это вполне устраивает, так ведь? Теперь Лео не является твоим соперником.
Я сжала кулаки от досады. Юлиан осторожно поднялся с дивана:
- Мне действительно нравится такая перспектива.
Он положил ладонь мне на шею, упершись большим пальцем в подбородок, так что бы я смотрела ему в глаза. Его дыхание щекотало губы. Неужели, он надеялся, что я приму все так, как есть?
- Но это не честно! - возразила я, оттолкнув его руку от своего лица - Почему вы не можете поделить меня? Почему мы не можем быть все вместе? Когда у тебя была я, Лолита и Таша мы не делили тебя.
- Это другое! И потом, если ты не забыла, то я отдалился от всех, чтобы быть ближе к тебе. Но ты создала этого смазливого Лео, который забрал тебя у меня!
В его глазах показались первые искорки знакомой злости.
- Почему же ты не ревновал меня к другим моим детям?
- Ты никогда не была близка с ними так, как с Леонидом.
В словах звучала горечь ревности. И сейчас, я отчетливо вспомнила свои чувства, которые толкнули меня на долголетний сон.
- Так как тебя не было в тот момент, когда формировались семьи, у него был выбор к кому примкнуть. Он выбрал Лолиту. Теперь он принадлежит ей.
Его слова меня больно укололи. Почему он выбрал именно ее? Мне сложно было в это поверить. Я помнила, как светились сегодня его глаза, я чувствовала его любовь. Он хотел быть со мной.
- Что можно сделать? Можно это исправить?
Юлиан сел на диван и сложил руки на груди, уставившись куда-то в пустоту:
- Он сделал свой выбор.
- Могу ли я иметь свою территорию? И как вообще будут обстоять дела со мной, если я пропустила всю эту дележку?
- Твою судьбу будет решать Совет. Мне сложно сказать, что он решит. И даже если у тебя будет своя территория, это еще не значит, что Лео будет твоим. В этом случае Лолита должна отпустить его, что вряд ли произойдет.
Теперь еще другие вампиры будут решать, как мне жить дальше. А потеря Лео казалась безвозвратной. Меня определенно не устраивали новые законы.
- Когда состоится Совет?
- Скоро. Когда именно я скажу тебе позже, когда узнаю сам. - Он поднял на меня свои темные глаза. - И конечно, я бы хотел, чтобы ты перешла ко мне. Но это лишь только мое желание.
Я очнулась в каком-то кошмаре. Все стало другим, каким-то чужим. Не хотелось больше ни думать, ни спорить. Я отвернулась от Юлиана и подошла к окну. Все слишком усложнилось, и мне тяжело было принять эти сложности нашего нового мира.
Улица внизу пустовала. Ночь близилась к концу - уже чувствовалась тяжесть наступающего рассвета. Вампиры по-разному переживают время дня. Одни, словно умирают каждую ночь, и таких основное количество. Другие, как я - теряют силы, но остаются в сознании. Третьи - могут бодрствовать, а таких единицы. Но для каждого из нас ультрафиолет губителен. Не смотря на то, что я столько проспала, мои силы с рассветом покинут меня, и я превращусь в живой неподвижный труп.
Юлиан подошел ко мне сзади и прижал к себе. Теплое дыхание защекотало затылок. Было так приятно и спокойно в его крепких и любящих объятьях. Это сейчас было все, чего я хотела.
- Близиться рассвет, - прошептал Юлиан. - Хочу предложить тебе свою постель.
- Хорошо, - не раздумывая, ответила я.
Спальня Юлиана находилось в подвале клуба - каждый вампир спокойно спит только под землей. И прежде чем попасть в подвал, мы прошли охрану, две железные двери, одна из которых имела какой-то "кодовый замок". Вообще-то, вампир должен скрывать место своего дневного сна. Сейчас, видимо, это стало не важно. Поэтому такие меры безопасности меня не удивили, хотя показались не достаточными.
Комната была маленькой. Тусклый свет исходил от четырех маленьких лампочек, встроенных в потолок. На четырех стенах висели бардовые, плотные шторы в сборку. Они свисали с самого потолка и собирались складками на полу, создавая подобие уюта. Больше в спальне ничего не было, кроме... кровати, причем, с вызывающе алым постельным бельем. Я была удивлена, когда увидела в спальне кровать. Обычно мы спим в гробах - это как наследственная привычка и мера безопасности. Гроб должен быть из прочного материала, должен закрываться изнутри, и главное не пропускать свет. И когда Юлиан говорил о постели, я не принимала его слова буквально.
- Ты спишь на ней? - спросила я, разглядывая большую и высокую кровать на толстых ножках в форме маленьких дракончиков. - Нет, она конечно красивая...
Юлиан встал с противоположной стороны кровати.
- Она очень удобная, - сказал он и принялся расстегивать рубашку.
Юлиан медленно и соблазнительно вытаскивал пуговицы из петель, будто хотел подчеркнуть, от чего я сегодня отказалась. Только нам не обязательно было раздеваться сейчас, мы собирались просто спать, на другое я через несколько минут способна не буду.
- Почему не спишь в гробу?
- Я спал в нем пятьсот лет. Если что-то меняешь в своей жизни - это затягивает.
Обнажив свой красивый торс, Юлиан принялся снимать сапоги.
- Зачем ты раздеваешься? - сощурив глаза, спросила я.
