Раздосадованную на себя, и на свою неопрятность, она с силой сжала грудь и чуть не вскрикнула от боли. Натруженные за ночь ткани, припухли и особенно, ее маленькие и нежные соски. В ее комнате стояло большое и старое, в деревянной рамке зеркало бабушки. Мария выскользнула из постели и немного задумавшись, потянула вверх за полы и высоко задрала ночную рубашку. В отражении зеркала она старательно рассматривала свое обнаженное тело. Хоть и вертелась она перед ним боком, становилась задом, обнаженной попой, но ее взгляд неизменно останавливался между ногами. Там, в окружении ослепительно белых тканей, явно просматривался плавный валик, слегка обросший очень редким волосиками у лобка, который нависал, над ее пухленькой пипкой. Именно она привлекла ее пристальное внимание.
Вскоре рубашка валялась на полу, а Мария сидела на старом и низком табурете перед зеркалом, отперевшись босыми ногами в холодное стекло. Она принялась изучать свое тело. От волнения, у нее сбивалось дыхание. Такой она увидела себя впервые. Самое необычное было в том, что она все это время имела все эти складочки и ложбинки в своем теле и даже не догадывалась об их назначении. Сейчас она напряженно изучала строение своего лона.
Ее поразило в нем все. Особенно интересное и необычное было то, что она впервые увидела за своими растянутыми в стороны губками. Когда она осторожно потянула их в стороны, то чуть не закричала от изумления. В отражении зеркала она впервые увидела, что за мягкими валиками кожи ее писуньки у нее имеется чудесный розовый цветочек, который напомнил ей нежную розочку с нежно розовыми, развернутыми лепестками. Эти нежные лепестки напоминали ей крылышки птички, которые эта птичка сложила у себя за спинкой и они двумя тонкими дольками свисали над входом в ее гнездышко, лоно. Птичка имела тонкую шейку и головку, которая спряталась в глубине ее тела. Она даже осторожно прикоснулась к этим крылышкам и впервые почувствовала необычное волнение и тепло в этом месте. Пальцы ощутили мягкие и необычайно нежные ткани. Стоило ей их слегка потянуть, как она тут же ощущала горячие приливы, от которых сразу же прерывалось дыхание и так сильно и приятно тянуло снизу. Она уже увлеклась, как тут до нее дошел не очень-то приятный и резкий, кисловатый запах. Ой! Она присмотрелась и увидела, что за всеми складочками виднелись сбитые комочки белой массы, очень напоминающей по своему подобию, свернувшиеся сгустки кислого молока. Они походили на комочки, она их часто видела, когда приготавливала творог или готовила сыр. Она обнюхала пальцы, которыми провела по этим следам и поняла, что ей надо немедленно все привести в порядок и хорошо вымыться там. Она спустилась на кухню и подогрев воду в большом медном чайнике принялась полоскать свою птичку, как она стала все там называть, над небольшим тазом.
Она не знала тогда, что и как называется там в ее теле. Уже позже, будучи на переменке в женском лицее сирот, она случайно подслушала разговор двух девочек, которые обсуждали свои девичьи проблемы. Это произошло случайно. Она одиноко стояла за углом старого школьного сарая, а те девочки у стенки того же сарая. Они ее не могли видеть. Ее внимание привлек вопрос одной из девочек.
— Глория, — видимо так звали одну из девочек, — У тебя уже видны малые губки из писи? — Спрашивала одна из девочек у другой.
Мария напряглась вся от этого вопроса, так как у нее эти самые губки, как она теперь узнала, просто вызывающе торчали посреди из складочки ее пирожка. Она их увидела случайно и все пыталась узнать, хорошо ли это?
— А у тебя? — Вопросом отвечала другая девочка.
— А у меня не только малые губки видны, но и над ними пальчик вылез, вот такой!
Видимо девочка показывала, какой.
— Сама ты пальчик! Это твой пальчик называется клитором. Поняла? А то пальчик, видите ли, у нее вылез! Как скажет, так просто умора!
— А вот и пальчик! Не веришь? Давай зайдем за сарай, я тебе покажу.
Мария тут же вскинулась, в панике, пронеслась бегом за стеной сарая и выскочила на площадку, как ни в чем не бывало. А что бы себя не выдать, даже не посмотрела на этих девочек, хотя ее просто разрывало от любопытства и желания узнать, кто же они такие. Из их разговора она впервые узнала, а вернее догадалась об этих названиях частей органа у девочек. Так, крылышки ее птички, сразу же стала называться малыми губками, а то, что она принимала за головку, носило загадочное и немного грубоватое название, такое, как клитор. Оно, это название, напоминало ей строго пастора, который все время поучал и предупреждал девочек о рукоблудии. Так она и стала, потом его называть, свой клитор, пастором. Именно этому названию она осталась благодарна.
А все из-за того, что ее чуть было, не вывели на чистую воду и чуть не опозорили. Однажды она залезла на сеновал и, зарывшись в душистом сене, игралась со своей пипочкой, но не заметила, что в том, же стожке спрятались две девочки. Видимо тоже не просто так. Она всегда разговаривала сама с собой, когда игралась с собой ручками и те девочки, как не прислушивались, так и не смогли понять, почему она игралась одна в стоге сена. Она уже привыкла играться со своей графиней. Так она стала ласково и уважительно называть свою взрослеющую писю. К ее графине частенько теперь заходили в гости господа офицеры, это ее пальчики. Они сначала заходили по одному, а потом научились и заходили то парой, а то лезли сразу по трое. Они, перед входом в тронный зал, где восседала королева, считай, матка, обязательно увлекали в танце двух придворных дам, с шикарными формами и мягкими платьями. Если бы кто-то прислушался к ее любовной игре, то бы подумал, что девочка играется в сказку. Она уединялась и, играясь ручками, проговаривала примерно так.
— Входите, входите, господа офицеры! Королева ждет и скоро будет готова вас принять. Только сначала вы потанцуйте немного с придворными дамами. Вот, так! Вот, так. Шире движения, потяните и покрутите даму в танце. Вот, так, вот, так! А теперь вместе! Закрутите и потяните их в танце. Вот, так! Вот, так! А! Господин пастор пожаловали! Не угодно ли вам, приподнять свою шляпу, перед господами офицерами? Ничего, ничего с вами не станется, надо только как следует приподнять вашу шляпу! А еще разик, потренируйтесь-ка. Раз и два! Раз и два! Ну, все господа! На сегодня достаточно и хватит. Пусть господин пастор уходит, теперь вам пора! Входите подальше, побегайте, пошевелитесь и располагайтесь. А вот и королева! Вы уже припали к ее щечке. А вот, так! Вот, так! Дотроньтесь и поцелуйте ее нежненько в щечку. Ах, господа, как же вы хорошо это делаете. Прошу вас, не все сразу. По очереди, по очереди и пожалуйста, не замирайте на месте, а шевелитесь и танцуйте, танцуйте. Вот, так, вот, так! Вот хорошо, вот как хорошо!!!
