Тряхнув головой, разжала пальцы. Острый кончик ромбика воткнулся в тонкую кожу ладони и, в месте прокола выступила капелька крови, которая на моих глазах впиталась в серебро, будто в губку, и иероглиф вспыхнул ярким светом.
Я испуганно дёрнулась, и серебряный ромбик упал на пол. Больше он не сиял и даже не отсвечивал.
Что это было, и что за странная вещь попала мне в руки? Может, стоит вернуть её на место и забыть?
Тут в горле зародился очередной низкий рык, и я спешно зажала рот ладонью. Ладно, ладно, пусть он останется со мной, но верну я пока всё так, как было, а потом решу, что с этим делать.
Аккуратно положила ромбик обратно в медальон, щёлкнула замочком, смыкая половинки, и хотела засунуть украшение обратно в мешок, но не смогла. Рука не поднялась. Пока боролась сама с собой, услышала, как меня позвали со двора. Пришлось в срочном порядке надевать его на шею и прятать под балахоном. Холодный металл коснулся голой кожи, распространяя пугливые мурашки, но я постаралась не обращать на это внимание и поспешила вниз, оставив мысли о загадочной находке на потом.
Вечером, наконец, увидела Руда. Он зашёл на кухню, неся два полных ведра с рыбёшкой, и я с трудом подавила усталый стон. Снова мне предстоит копошиться в вонючих кишках Бирюзовки!
Чем она интересно питается, что потом так невыносимо воняет?
Заметив рыжика, неловко ему улыбнулась, пытаясь таким образом загладить несуществующую вину перед ним. Мне не трудно, а ему пусть будет приятно. Я так по нему соскучилась. Ведь в этом огромном мире кроме него у меня никого нет.
Руд моей попытки примериться не поддержал, лишь небрежно кивнул рыжей головой и исчез за дверью, где обычно разделывали рыбу, дабы не портить вкусные ароматы кухонной залы.
Я закрыла глаза и закусила изнутри губу. Ну и пусть! Подумаешь, мальчишка меня стыдится? И что? Разве жизнь на этом заканчивается?
Но почему-то эти мысли не помогли, лишь больше на душе разливалась холодная пустота. Был единственный близкий человек, которого считала за брата, и тот пропал. Но я взрослая девочка, переживу и это.
На чистку рыбы, как ни странно меня не позвали и, закончив все дела, потащилась на чердак. К бабуле не пошла, настроение было поганым и не хотелось никого видеть. Незаметно припрятав в штанишках пару кусков хлеба, забралась в своё убежище и положила краюхи в углу, чтобы подсушить. Устало улеглась на солому и увидела первые звёзды, которые зажглись на быстро темнеющем небе.
Насущный вопрос, который волновал меня всё больше и больше: куда бежать?
За главными воротами усадьбы шла широкая дорога, которая, если с неё не сворачивать, вела мимо ещё одного поместья вплоть до небольшого городка Свитилки. Что дальше, Руд мне не сказал, так как сам в этом городе не бывал, а вырос в деревне, близ помещичьей усадьбы хозяина. Но мне в этот город дороги нет. Если будут искать, первым делом пойдут туда.
Хотя зачем меня искать? Сиротинка-приблуда, бесплатно выполнявшая черновую работу, это конечно хорошо, но тратиться на её поиски не целесообразно. Однако, глупо исключать такой исход дела, поэтому в город не пойду.
С другой стороны усадьбы, после небольшого подлеска была широкая топь, где особо смелые собирали морошку. Туда без хорошего проводника соваться не стоило, да и не знаю, как далеко эта топь расстилалась. Значит, и туда не пойду.
Если двигаться на восток и пройти пару деревень, попадаешь ещё к одному помещику, а дальше миль через десять стоял город Вельх. Говорят там можно встретить оборотней.
Я как узнала, что в этом мире помимо людей живут настоящие оборотни, чуть с чердака не свалилась.
Про самих оборотней и их уклад, Руд знал мало и то, добыл знания через пятые руки, поэтому эта раса оставалась для меня ещё одним белым пятном среди сотни других белых пятен этого мира. Одним меньше, один больше, но в Вельх тоже не пойду. Тем более за городом, недалеко от него проходила граница с оборотнями.
Остаётся север, там, на огромной территории простирался лес, который никто ещё не проходил до конца. Как раз это для меня. Подальше ото всех и поближе к дикой природе. Сколько протяну в лесу, гадать не хотелось, но, сколько протяну, всё моё. Авось повезёт и поживу немного. Уже умирала раз, второй было не страшно, но жалко. Жалко, что оказавшись в магическом мире, полным чудес и неизведанных тайн, нет возможности спокойно и с комфортом всё узнать.
Наметив маршрут своего отчаянного побега, зевнула и улеглась спать.
Раздобыть бы штаны с рубахой, оставить памятное воспоминание о себе Хольду и его хозяину, нормально попрощаться с Рудом, сказать добрые слова бабуле и больше ничего меня в этой усадьбе не держит.
Глава 8
Неожиданно объявился Рудив. Он избегал меня четыре дня и поскрёбся в чердачную дверь на исходе пятого. Острая обида на мальчишку прошла. Хотя я и понимала, что обижаться на него было глупо, но сердце нет-нет, да сжималось.
Руд пришёл, когда я уже приготовилась спать. Пришлось вставать и ползти открывать.
У меня и так мало чего светлого в этом мире, хотелось сохранить в сердце приятное воспоминание о рыжем мальчишке, который заботился о Хроне Коровиной от всей своей взбалмошной, но доброй и открытой души.
— Не спишь, Хронь? — он неловко пригладил рыжие вихры.
— Как видишь, — радостно улыбаясь, я отползла в сторону, уступая ему дорогу.
— Как поживаешь? — защебетал рыжий птах, попутно делясь своими историями за последние дни.
Я слушала его болтовню, счастливо улыбалась, а мальчишка неожиданно замолчал и окинул меня задумчивым взглядом.
— Ты изменилась, Хроня, — выдал он очередную порцию своей проницательности.
Пожала плечами:
— Не заметила в себе ничего нового. Может ещё пару кило скинула?
— Может быть, — согласился Руд и замолк, вглядываясь в темноту за окном.
После небольших раздумий, решила не откладывать важный разговор в долгий ящик. Кто знает, вдруг уходить потребуется второпях, и не успею попрощаться? Хольда эти дни видно не было, но как долго он будет отсутствовать и что предпримет, вернувшись?
— Рудив, я вот, что хотела сказать…
— Что-то случилось? — рыжик заметно напрягся, почувствовав неладное.
— Да ничего пока не случилось.
Пока.
— Та-а-ак, а ну быстро говори, что ещё надумала? — всерьез всполошился мальчишка.
— Рудив…
— Да знаю я, как меня зовут! Говори, давай!
— Я через неделю сбегу отсюда, — сказала на одном дыхании.
Парнишка открыл рот от удивления и расширил свои глазищи.
Ну вот, сейчас начнётся…
Я вздохнула и отвела взгляд:
— Тебе тут не попадёт за меня? Вдруг подумают, что ты мне помог?
Рыжик похлопал глазами и как засмеётся, да так отчаянно, что мешок под ним заходил ходуном.
— Ну, ты… ты… даёшь, Хронька! Ха-ха-ха! Ну, рассмешила, дурёха!
— Сам дурак, — буркнула себе под нос, — а я тебе правду сказала.
Мальчишка резко перестал смеяться и, схватив меня за плечи, развернул к себе.
— Не вздумай! Слышишь? — грозно выкрикнул он. — Я тебя никуда не отпущу. Куда ты пойдёшь, глупая? Денег нет, родных нет, защищаться не умеешь. Пропадёшь в первый же день!
— Руд, посмотри на меня, мне уже почти четырнадцать и я давно не ребёнок.
Рыжик окинул меня быстрым взглядом и убрал руки с плеч.
— Да, Хроня, ты уже не ребёнок, — выдало это недоразумение и отвернулось, пряча румянец, выступивший на щеках.
Я рассеянно погладила пещерный мох в горшочке. Хольд тоже это заметил и не только он.
— Я тут никто, понимаешь? Я даже не работник, а так, приблуда бесплатная. Меня можно бить, колотить — никто слова против не скажет.
— Я скажу! — сердито рявкнул Рудив.
— В том-то всё и дело, рыжик. Скажешь, а толку? Только себе хуже сделаешь. А я уйду, и тебе лучше станет, свободнее.
— Не пущу, — упёрся мальчишка.
Я ласково погладила его по плечу. Сердце наполнилось светлой грустью. Защитник.
