До «часа икс» оставалось чуть больше двух часов. Опоздать или прийти в последнюю минуту в этот раз было бы непозволительным легкомыслием. Максим бросил взгляд на велосипед у перил, немного подумал, но замок отстёгивать не стал, засунул в карман и ключи от машины. Лучше пешком. Сегодня ему самое место на тротуаре рядом с девушкой, которую предстоит спасти.
Сначала он отправился в кондитерскую. Поздоровавшись с «гаремом», не забыл выделить новенькую персональной улыбкой.
Катя в ответ смущенно кивнула и отвела взгляд.
— Максим Леонидович, сделать вам кофе? — спросила она, как только он отвернулся.
— Да, пожалуйста, Катюш. Только не забудь галочку поставить. Будет потом Юзефовна искать, кто выпил в апреле неучтённые литры кофе.
Бухгалтер любила порядок во всем, ревизию предпочитала любому другому отдыху. Это было её персональное маниакальное развлечение.
Катя засияла. Когда Максим ей так улыбался, она готова была оплатить его кофе из своего собственного кармана, и ещё «Катюш»… ну как тут можно устоять?
Потом показалась сама Юзефовна, покачала головой и украла Максима для важной беседы. Пока она рассказывала о необходимости поменять поставщика упаковки для продажи на вынос и жаловалась на безалаберность новой официантки, Максим рассеяно кивал, прислушивался к внутренним ощущениям. В груди бурлило пузырьками, чуть зудело и растекалось тёплым мёдом. Невозможно было стоять на месте, хотелось двигаться, что-то делать и творить будущее. Он невнимательно дослушал Валерию Юзефовну, и на всякий случай быстро согласился с её разумными доводами.
— Лер, делай всё, что считаешь необходимым. Какое у нас сегодня блюдо дня?
Юзефовна не успела ответить, вклинилась Наташа, заглянувшая в открытые двери кабинета.
— Творожные кексы с заварным кремом. Мы их раньше не готовили, ты обещал поделиться рецептом из своей тайной книженции.
Юзефовна слегка смутилась, не ожидала, что их голоса звучали настолько громко, и приватная беседа привлекла невольных слушателей.
Максим бросил взгляд на часы.
— Вернусь через пару часов, сегодня уже ставьте что-нибудь другое. Профитроли, например. Кексы завтра утром печь будем.
Наташа приподняла бровь.
— Сам будешь печь?
— Так и быть, поделюсь рецептом и сделаю первую партию. Хочешь помочь?
— Конечно, хочу.
Максим ничего не сказал, но оглядел Наташу таким жарким взглядом, что она покраснела интенсивнее пугливой Кати.
— Договорились, — нарочно загадочно произнёс Максим и задержал взгляд на её пышной груди, а потом ещё и оглянулся у выхода. Да, в его жизни появилась Дина, но окончательно отпустить Наташу он ещё не мог, оставил как отраду для глаз, иногда для рук.
Погода располагала к прогулке, Максим зашёл в парк, полистал ленту в социальных сетях, забронировал на выходные домик на Красной поляне. Дина вряд ли обрадуется поездке, но для неё там есть и вполне культурный отдых, никаких палаток и готовки на костре.
С деревьев облетали лепестки, сыпались снегом на тротуары и скамейки, насыщали воздух сладким ароматом весны. Время тянулось медленно, открытка жгла сквозь карман, вибрировала. Максим буквально чувствовал, как плетутся нити судьбы, как сворачивается реальность, приближаясь к той самой точке на перекрёстке. Приятный лёгкий зуд превратился в напряжённое ожидание, внимание обострилось, пульс ускорился.
Пора.
Максим приблизился к пересечению дорог, изображенных на фото. Перекрёсток регулировался светофором, обзор не закрывали деревья, или рекламные щиты, казалось, нет в нём ничего опасного, разве что интенсивность движения.
В нескольких метрах от него, открылась дверь зоомагазина, на тротуар вышла девушка, похожая по описанию на ту самую, которую предстояло спасти. Она вставила в уши наушники, достала телефон. Прижимая локтём упаковку корма для попугаев, принялась листать мелодии в плеере, выбирая подходящую под настроение.
Максим чуть помедлил и пошёл следом. Девушка приблизилась к перекрёстку. Несмотря на то, что горел красный, останавливаться она явно не планировала, шла, всё так же уткнувшись в экран. Максим догнал её, дернул за локоть в метре от дороги. Буквально через пару секунд мимо пронеслась машина. Поток горячего плотного воздуха обдал с головы до ног, но даже это не навело девушку на мысль, что нарушение правил могло закончиться трагедией.
Она вздрогнула, наконец-то отвлеклась от телефона и посмотрела на Максима с искренним удивлением и негодованием.
Он отпустил её локоть и разжал сжатый кулак.
— Кажется, это вы потеряли.
На его ладони лежала смятая пятисотрублёвая купюра. Он не глядя, нащупал её в кармане, только сейчас увидел и тихо порадовался, что достал не пятитысячную. На автовокзале представление с потерянными деньгами прошло с успехом, и он не стал изобретать велосипед, повторил удачный ход на бис. Обаяние включать не стал, ситуация начисто лишала лёгкости и игривости.
Девушка нахмурилась, принялась копаться в собственных карманах, неловко перекладывая упаковку с кормом из одной руки в другую. На секунду она остановилась и потянула ремешок сумочки.
— Не моё, — проверив кошелёк, она снова застегнула сумочку, — я картой расплачивалась.
— Ну, тогда извините, показалось, что это вы обронили.
Девушка и не заметила, что едва не попала под машину, гораздо больше её волновала купюра, которую она по глупости не назвала своей. Пятьсот рублей ей бы не помешали. Она заподозрила Максима в банальной попытке познакомиться.
— А может, и моя. Не помню. Возможно, в кармане были деньги.
Максим не слушал её, дежурная улыбка сползла с его лица, а внутренности будто стянуло узлом в предчувствии чего-то жуткого и неотвратимого. Он неспешно перевёл взгляд на дорогу.
Время замедлилось, заколыхалось словно марево над горячим асфальтом. Максим рассматривал перекрёсток, с удивительной чёткостью, неосознанно отмечая детали. Пока он спасал девушку, успел смениться сигнал светофора, на таймере отсчитывались последние секунды зелёного света. По диагонали от него скучилась небольшая толпа, ожидающая возможности перейти дорогу. Среди людей мелькнула кудрявая тёмная макушка. В этот раз Максим рассмотрел Зою и уже не сомневался, что это она. Очень уж у неё была специфическая внешность. Да и изменилась она не сильно. Зоя отошла назад, поправила лямку рюкзака и перевела взгляд на рекламу мебельного магазина. В его сторону не смотрела, явно о чём-то задумалась.
По дороге, пересекающей улицу, на которой едва не состоялась трагедия, неслась недорогая потрепанная иномарка с намеренно заниженной посадкой. Этот «крокодил» едва не скреб днищем по асфальту. Через опущенные окна пульсировали басы, опережающие машину на несколько метров вперёд. Где-то вдалеке слышался прерывистый тревожный сигнал Скорой.
Поравнявшись с пешеходным переходом, водитель иномарки неожиданно затормозил, хотя мчался с явным намерением проскочить перекрёсток в последние секунды. Водитель газели, следующей за «крокодилом», не ожидал такого манёвра и на всей скорости вписался в его багажник. Обе машины вылетели на проезжую часть.
Сигнал Скорой уже не звучал далёкими вспышками, внезапно оглушил рёвом чуть ли не над ухом. Реанимационная ярко-жёлтая машина не успела притормозить и вонзилась в развернувшуюся поперёк дороги газель. Искорёженная иномарка снова оказалась под ударом, её отбросило в сторону пешеходов, замерших истуканами в опасной близости от дороги. Они кинулись врассыпную, но успели не все. Двоих просто снесло и впечатало в забор.
Скорая проехалась ещё несколько метров и, завалившись на бок, рухнула в бетонированный вдоль обочины канал. Послышался скрежет и визг тормозов.
Ещё одна машина не успела остановиться и влетела в слипшиеся на середине дороги автомобили, отскочила, словно мячик и сделала полуоборот вокруг своей оси. Сила удара уже не была такой ошеломлялющей, металл прогнулся, но салон практически не пострадал.
Иномарка, виновница аварии, сплющилась с нескольких сторон и почти не напоминала автомобиль, скорее груду железа. Скорая лежала на боку, продолжая вращать колесами, напоминала беспомощного перевёрнутого вверх лапами майского жука. Вокруг газели, начали собираться люди.
