Лошадь переступала своими ногами… или как там они правильно называются у них, дёргала головой, выставляла рог, фыркала. Увлечённая ею, я не сразу перевела внимание на всадника. А там было на что посмотреть. На нём железа оказалось ещё больше, чем на лошади! Видимо, в ином мире живут богато, если позволяют себе надеть на человека столько ценнейшего металла сразу. На груди литые пластины, да ещё чуть поменьше на руках, на ногах до колена. И лицо закрывает такое же сложное металлическое приспособление.
А ещё эмблема нарисована в центре груди, мерцает на серебристой поверхности.
Синяя роза.
Человек был статный и держался на своём чудовище уверенно. Он что-то проговорил — спокойным низким голосом, и я не поняла не слова. Незнакомый язык. А самое интересное, что из портала ему ответили!
Белая лошадь посторонилась, и на маленький пятачок парящего острова степенной поступью вышло ещё одно такое же чудище — на сей раз рыжего цвета, с белым пятном во лбу. И на этой не было вообще ни кусочка железа. Таким зверь мне понравился больше, казался более дружелюбным, что ли. А на спине его тоже сидел человек — и я с особенным вниманием уставилась на него, потому что он тоже не был скрыт доспехом и его можно было лучше рассмотреть.
Стройный светловолосый юноша. Приятная внешность, до странности простая и не страшная вовсе. Он даже улыбался немного, если мне не изменяло зрение с такого расстояния. Так делают скромные люди, попавшие в непривычную обстановку. А на лице — ещё одна странная вещь, которую мне раньше видеть приходилось только на картинках. Но эту я хотя бы узнала. Очки.
На воина этот второй похож не был вообще. Тем опаснее! Раз решился сунуться в наш мир вообще без защиты, то наверное, он особенно сильный маг. И его ничем не примечательная внешность, и даже улыбка — не более чем притворство, чтобы усыпить подозрения.
Он тихо ответил что-то своему спутнику. Ах, если б узнать, о чём они говорят!
Как вспышка в голове. То одно, то другое знакомое слово вдруг прорвалось в чужой речи. И наконец…
— …если не появится через пять минут, идём без него, так и быть.
— Была б моя воля, ни за что на свете не взял бы Орвика. Опять опаздывает! Если узнаю, что как обычно проспал, надеру ему уши, — холодно отвечает тот, в доспехах с розой.
— Ты нас всего на два года старше, так что нечего себя вести как брюзжащий старый дядюшка. Успокойся, — улыбается светловолосый.
— Я и есть ваш дядя, если забыл. Повезло же иметь в племянниках двух таких лоботрясов. Лучше бы я послушался герцога и взял с собой его.
— Ричард, если бы ты взял герцога Морригана, местные уже сами на ушах бы стояли! Подозреваю, его прошлое феерическое появление здесь помнят до сих пор. Они и так на нас смотрят такими глазами, словно готовы со скалы скинуть. Не дожидаясь приветственной речи, которую ты так долго готовил, — Светловолосый поправляет на носу очки и трогает с места рыжую лошадь. — Хорошо ещё, нас пока не понимают и не знают, из-за какой ерунды заминка.
— Эта ерунда двухметровая когда-нибудь сегодня появится?!
— Ещё минуту. Остынь.
Мамочки.
Это что же… я понимаю иномирный язык?! Откуда? У нас ведь его никто вообще не знает, чужаки собирались разговаривать с нами на эллерийском…
Живот обжигает. Лёгкое жжение запутанной вязью растекается по тем местам, где меня касалось заклинание Мардухая.
Вот и ответ.
Чтобы зачать ребёнка от чужака, я должна как-то найти с ним общий язык. Наверное, древний артефакт имеет неожиданные побочные эффекты, о которых вряд ли догадывался сам чародей. Древние маги были намного сильнее нас. Говорят, они даже владели даром прорицания. Правда, он не помог им самим избежать позорного поражения в войне — зато помог найти путь к спасению. Артефакты, изготовленные в эпоху до Изгнания, несут колоссальный магический заряд, который за века хранения нисколько не был растрачен.
Я сглатываю слюну.
Если заклинание активизировалось при появлении чужаков. Означает ли это… означает ли, что один из тех, кого пропустит портал, действительно отец моего будущего ребёнка?
Мужчина на белой лошади снимает шлем, берёт его подмышку.
Чёрные волосы, собранные сзади в короткий хвост. Тёмные глаза, прямой и немного суровый взгляд, красивое надменное лицо.
— Орвик! — рявкает, чуть обернувшись назад. Я вздрагиваю, так и хочется вытянуться в струнку.
— Уверен, он будет с минуты на минуту, — тоном миротворца продолжает светловолосый. — Скорее всего, тушит очередное розовое кресло тёти Элис. Он собирался проверить магический запас перед походом.
Сестра дёргает меня за руку. И кажется, безуспешно пытается обратить на себя моё внимание уже давно. Бросаю на неё беглый взгляд. Не хочется отводить глаза от того, что происходит на площадке. Не хочется пропустить что-нибудь важное. Где же третий?
— Сестричка… сестричка, ты помнишь, я рассказывала про сон? — спрашивает Гаяни таким убитым голосом, что я моментально оборачиваюсь на неё.
Она вся густо-красная, как спелая ягода чижи. Впервые в жизни вижу это удивительное явление природы — покрасневшую Гаяни.
— И что?..
— Я… совершенно уверена. Вот тот, который на белой лошади… который с синей розой. Ши, это его я видела во сне! Это он, точно. Как такое может быть? Как такое может быть, если я его сегодня вижу впервые в жизни? И знаешь… он такой красивый!
А вот такого мечтательного взгляда у своей бунтарки сестры я до сегодняшнего дня не видела тоже.
Это катастрофа.
А темноволосый чужак, который пока даже не подозревает, как сильно влип, тем временем удерживает беспокойную лошадь над пропастью и раздражённо бросает.
— Уилли, он нам всё дело провалит. Напомни мне, зачем я вообще согласился взять это ходячее стихийное бедствие на такое важное мероприятие?
— Зачем-зачем… чтоб я прикрывал ваши задницы, зачем ещё!
Смеющиеся ноты в глубине бархатного баритона.
Портал пропускает третью лошадь — чёрную как ночь.
И на ней всадник, тоже весь в чёрном. Не вижу оружия или доспехов — чёрная кожаная куртка с серебряными клёпками металла по рукавам. Тёмные волосы по плечам. Фигура массивная, но гибкая грация, с которой мужчина держится на огромном звере, придерживая тонкую полосу… как это… узды? одной лишь левой рукой, не оставляет сомнений, что передо мной настоящий воин. Левая рука у него в плотной перчатке, а правая…
Правая обнажена, и на кончиках пальцев дрожат языки синего пламени.
Он выезжает вперёд — на самый край, так что у меня на мгновение сердце замирает, что свалится.
Осматривает путь перед собой — бездонную пропасть, хлипкий мост.
Улыбается широкой белозубой улыбкой.
— Как гостеприимно нас встречают! Пожалуй, ты был прав, Ричи — мы не зря готовились к худшему варианту.
— Сколько повторять, не «Ричи», а «дядя Ричард», — машинально, видимо в который раз, поправляет его первый и тоже трогает лошадь вперёд, на самый край. Рыжая лошадь их третьего спутника, видимо самого осторожного, остаётся позади.
А потом ладони того, что в доспехах, тоже озаряет голубоватое сияние. Он снова надел свой шлем. Готовится к бою?
В правой руке у него прямо из воздуха появляется меч — сотканный из света, с длинным узким лезвием и прямой гардой, которая мечет искры, они кружатся вихрем и утекают ввысь. Но меня не обманывает призрачная красота оружия. Я отсюда чувствую его леденящую смертоносную мощь.
На левой руке всадника сам собой соткался щит из бледно-голубого света — прямоугольный, с вытянутой каплей внизу. Никогда в жизни не видела такого магического оружия.
Восторг на лице сестры. Дрожащие ресницы её распахнутых огромных глаз. В зрачках отражаются голубые огни.
А потом тот, которого назвали Орвиком, встряхивает руку, и с небес начинает падать снег.
Огромные хлопья. Он кружит, и кружит, мельтешит, пушистой холодной стеной отсекает парящий остров от нас. Почти скрывает очертания трёх застывших фигур верхом на огромных могучих зверях. Кажется, чужаки не уверены в доброте наших намерений — они не ожидали, что их встретят ледяным молчанием, пропастью под ногами и шатким мостом, который безусловно не выдержит ни единого из них.
