— Я заберу тебя с собой, — вдруг сказал он, решительно глядя на рабыню. — Выкуплю у дяди и увезу в своё поместье.
— Зачем? — едва слышно поинтересовалась Рус. Она до сих пор боялась поднять лицо, поэтому смотрела на хозяйского племянника украдкой.
— Скажем так, — он коснулся пальцами её подбородка, заставляя смотреть на себя, и когда их глаза встретились, добавил: — У меня на тебя большие планы.
Это прозвучало настолько торжествующе и двусмысленно, что девушка невольно вздрогнула, что не укрылось от Кая. Он в ответ на это ободряюще улыбнулся и нежно погладил её по щеке.
— Обещаю, Рус, в моём доме тебя никто не тронет, никто не посмеет ни обидеть, ни оскорбить. У тебя будет всё, кроме свободы. Её, увы, я дать тебе не могу… по крайней мере пока. Но, в этом мире возможно всё, так что никогда не стоит терять надежду.
Его взгляд потеплел, а пальцы перестали ласкать её кожу, и замерли на скуле.
— Ты красивая, Рус. В тысячу раз красивее погибшей королевы, — в его голосе, таком чарующем и нежном, сквозила боль. — Она даже при жизни была мертва. Никогда не встречал более холодной и бесчувственной женщины. А ты… — он наклонился вперёд и легко коснулся её тёплых чуть приоткрытых губ и тут же поспешил отстраниться. — А ты живая.
Тут сверху послышались чьи-то торопливые шаги, и этот звук будто выдернул Кая обратно в реальность. Он нехотя убрал руку от лица сидящей напротив рабыни и откинулся на спинку стула.
— Иди, Рус. Ночь скоро закончится, а ты почти не спала.
Девушка торопливо встала и поспешила скрыться за дверью. Но у самого выхода её догнал голос Кая:
— Сладких снов.
Оборачиваться она побоялась, поэтому предпочла сделать вид, что не расслышала его пожелания и, наконец, покинула кухню. Мысли её путались и совершенно не желали становиться ясными, заставляя бедную девушку нервничать ещё сильнее. И только добравшись до своей кровати и спрятавшись под тонкой простынёй, служившей ей одеялом, она смогла вздохнуть спокойно.
Хотя… стоило вспомнить бездонные голубые глаза Кая, его бархатный голос, его нежные руки, как сердце снова начинало барабанить как сумасшедшее. Губы горели от его поцелуя, и девушка неосознанно сжала их, будто не желая делиться своими воспоминаниями даже с окружающим воздухом. Ведь… рабынь не целовали. Они считались грязными, никчёмными животными. Предметами мебели, которые можно было использовать по своему усмотрению. Господа никогда не пускали их в свои постели, и уж точно не заботились об их мнении. Если же хозяин хотел использовать рабыню для удовлетворения своих потребностей в женщине, он уводил её в любую комнату кроме своей спальни. Туда могла входить только его законная супруга. И уж точно, ни один хозяин ни одной рабыни не стал бы целовать её сам. А Кай…
Рус даже представить себе боялась, что побудило его это сделать? Может он действительно был неравнодушен к королеве и теперь нашёл способ заиметь себе «личную Эриол»? И пусть это было маловероятно, но других мыслей у девушки не было. В любом случае, ему следует забыть об этой идее, ведь хозяин ни за что её не продаст. В этом Рус не сомневалась. Она знала, что ему уже неоднократно предлагали за неё очень крупные суммы, но барон Виттар всегда был категоричен. Вот и в этот раз откажется.
За всеми этими мыслями Рус сама не заметила, как уснула. Впервые за всё время нахождения в этом доме, она смогла забыть, что рядом находятся другие люди и приспокойненько погрузиться в сон, где её встретило спокойное синее море и улыбающийся Кай.
ГЛАВА 3
— Нет, — снова ответил барон Виттар, не желая слушать никаких доводов. — Это пустой разговор, Кай. Я не соглашусь, даже не уговаривай.
Эрик резко схватил свой бокал и, залпом опрокинув в себя всё его содержимое, снова принялся за еду. Его племянник нахмурился и сильнее сжал в руке вилку. Судя по решительности, поселившейся в его глазах, сдаваться он не собирался.
— Ты что до сих пор не успокоился? — насмешливым тоном поинтересовался сидящий напротив темноволосый мужчина, очень похожий на хозяина дома, только лет на тридцать моложе. — Всё лелеешь в душе первую юношескую любовь?
— Заткнись, Камиль, — раздражённо бросил ему кузен. — Тебя это уж точно не касается.
— Почему же?! — картинно возмутился тот. — Я же прекрасно помню, как ты увивался за красавицей Эриол, когда она гостила здесь с матерью и маленьким принцем, — он усмехнулся и изобразил на лице умиление: — Сбегали к морю, как два милых голубка… Ты носил ей букетики из сада, а она краснела, стоило тебе на неё взглянуть.
— Хватит! Это было давно. Я забыл и вы забудьте.
— Так, судя по твоей просьбе — не забыл, — добавил Камиль, поглядывая на отца. — Но, дорогой мой друг, пора понять, что Рус — это всего лишь рабыня. Она — не Эриол.
— Я знаю. И настаиваю на сделке, — не сдавался Кай, недобро поглядывая на брата.
Камиль был младше него всего на год, но серьёзность в нём отсутствовала абсолютно. Он жил путешествиями, карточными играми и развлечениями. И его даже можно было назвать удачливым игроком, но даже таким любимцам фортуны как он иногда не везло. Именно это когда-то давно и дало Каю один существенный козырь в их вечных баталиях, и раньше ему было достаточно всего лишь строго посмотреть на Камиля, чтобы тот всё понял и замолчал. Но в этот раз братец разошёлся не на шутку.
— Ох, милашка Эриол! Такая вся тоненькая и стеснительная, — продолжая свой издевательский монолог, Камиль даже тарелку от себя отодвинул. — Как она смотрела на нашего Кая! Как загорались её синющие глазёнки, когда он просто появлялся в комнате! Казалось бы… любовь до гроба.
— Довольно! — Кай резко встал и повернулся к замершему дяде. — Я заберу Рус!
— Нет, — барон был как никогда категоричен.
Племянник выдохнул и снова сел за стол.
— Тогда, на правах владеющего половиной этого дома, я начну… разводить здесь овец, и кур, и быков, — затем подумал и добавил: — да и лошадей тоже. А ещё уток. У тебя как раз для них есть несколько бассейнов.
— Что за бред ты несёшь?! — выпалил разозлённый Эрик. — Каких правах? Какого хозяина?
И тогда Кай с торжествующей улыбочкой уставился на мигом присмиревшего брата. Повисла тишина, в которой даже глухой удар ножа о стол показался подобным грому.
— Камиль?! — зарычал разгневанный отец. Он знал своего сына, как облупленного, и верно расценил столь резкую смену его настроения. — Объясни мне, почему Кай так сказал?
— Ну… день тогда не задался с самого утра… — туманно начал Кам.
— То есть, ты проиграл ему свою часть дома? Ту, которую я по собственной глупости подарил тебе?! — он отбросил стул и поднялся на ноги. Молчание сына оказалось красноречивее любых слов, а ухмыляющаяся физиономия Кая только добавляла масла в огонь. — Зачем ты это сделал?! — грубо поинтересовался старший Виттар у племянника.
Тот же напротив, выглядел как никогда собранным и невозмутимым.
— Это была вынужденная мера, дядя, — отозвался Кай. — В тот вечер мы с Камом встретились случайно. Он как раз подписывал себе приговор, прося денег у одного из тех людей, которые долгов не прощают. И так как остановить Камиля, когда он в игре, не под силу никому из ныне живущих, мне пришлось предоставить ему энную сумму денег. Взамен он сам… Повторяю, сам настоял на том чтобы я принял у него закладную на его часть усадьбы. Он обещал вернуть деньги в течение месяца, а прошло уже несколько лет. Так что, дядя, всё по-честному.
Эрик снова сел и, наполнив свой бокал, тут же осушил его.
— Значит, ты предлагаешь обменять Рус на закладные? — предположил он, уже куда более спокойным голосом. На необычно молчаливого сына он старался не смотреть, всецело сосредоточившись на Кае.
— Именно, — кивнул тот. — Думаю, это было бы справедливо, учитывая, что она всего лишь рабыня, причём довольно строптивая.
Хозяин дома покачал головой и решительно направился к выходу.
— Пошли, племянник. Договорим в кабинете, — бросил он, проходя мимо победно улыбающегося Кая.
