остаться в поселении? – Ирса замолчала, так как ей в голову пришла новая мысль. – Или все дело в их близком знакомстве с Тариком. Шейх относится к нему, как к родному сыну.
– Разве Омар аль-Садик не предоставил своих воинов и не присоединился к планированию восстания? – в замешательстве нахмурилась Шахразада.
– Мне кажется, нет, – покачала головой Ирса. – Сообщу тебе все детали, как только меня позовут на следующий военный совет.
Шахразада фыркнула и в сотый раз заправила непокорные пряди за уши.
Пока они шли к шатру отца, Ирса заметила, что сестра внимательно осматривает окрестности и проследила за ее взглядом. Чуть поодаль виднелась высокая фигура паренька, который не менее пристально наблюдал за ними.
– Кто это? – ткнула Шахразада младшую сестру в бок острым локтем.
– Эй, поаккуратнее! – не осталась в долгу Ирса. – Ты имеешь в виду Паука?
– Кого?
– Ну, это я его так зову из-за длинных рук и ног, а еще из-за манеры затаиваться в самых неожиданных местах. Он приехал вместе с эмиром Кереджа. Кажется, Паук – его настоящее имя Теймур или Тайвар – приходится ему дальним родственником.
– Этот Паук выглядит слегка… настораживающе.
– Он странный, но безобидный, – нахмурилась Ирса.
Шахразада поджала губы, но промолчала.
Они нырнули в небольшой шатер, где лежал отец. По иссушающей дневной жаре темнота замкнутого нагретого помещения казалась еще более удушающей, чем утром. Ирса приготовила новый стакан с чаем, пока Шахразада зажгла масляную лампу. Баба́ сумел проглотить теплый напиток, после чего повернулся на бок, все так же невнятно что-то бормоча и прижимая к себе странную книгу.
– Отец весь вспотел, – прокомментировала Шахразада, обмахиваясь ладонью. – Нужно сменить на нем одежду и обтереть хотя бы шею влажной тряпкой.
Ирса налила прохладную воду в глиняную миску, достала чистые отрезы ткани, намочила их и спросила:
– Ты расскажешь ему о волшебном ковре? Уверена, отец будет счастлив, что передал тебе магические способности. – Ирса улыбнулась, отжимая тряпицу.
– Баба́? – выдохнула Шахразада, склоняясь над его телом.
На ее озадаченном лице промелькнуло какое-то странное выражение. Тревога?
Ирса уронила тряпку и поспешила к отцу.
– Что случилось? Он пришел в себя?
– Нет… – покачала головой Шахразада. – Кажется, я услышала что-то снаружи, но, похоже, ошиблась. – Она приподняла уголки губ в слабой улыбке. – Наверное, это пустыня подшутила над моим утомленным разумом. Ты протри лицо отца, а я займусь его руками.
– Уверена? – уточнила Ирса.
– Вполне, – последовал твердый ответ с явным намеком не настаивать.
Они молча стали протирать влажными тряпками тело отца.
Хотя Ирса и послушалась сестру, но знала, что та лжет, и вернулась к расспросам, как только они вышли из шатра.
– Что случилось? Скажи правду, Шази, или я…
– Думаю, что слышала, как кто-то бродит снаружи, – схватив Ирсу за запястье и притянув к себе ближе, тихо ответила сестра. – И не хотела обсуждать ничего важного в чужом присутствии.
– Полагаешь, кто-то за нами шпионит? – прошептала Ирса, хотя и не представляла, зачем кому-то понадобилось подслушивать их разговоры.
– Не знаю. Возможно.
Прижав к груди вещи, Ирса ускорила шаг, затравленно озираясь по сторонам. За несколько недель в поселении бедуинов она ни разу еще не чувствовала себя в опасности. Ни на миг. Чаще всего по утрам она возилась с детьми Аиши, а после обеда училась скакать на лошади, как настоящий бедуин, под присмотром Рахима.
Кто мог угрожать двум обычным девушкам незнатного происхождения?
Ирса покосилась на сестру, вспомнив, что та уже не просто дочь хранителя библиотеки, а жена халифа Хорасана. И настоящий подарок для его врагов. Которых накопилось немало.
Но нет, это слишком невероятное предположение. В конце концов, Шахразада появилась в поселении только вчера. Ей просто почудилось. Неудивительно, что она стала подозрительной после жизни бок о бок с чудовищем, когда приходилось каждый день опасаться, увидишь ли завтрашний рассвет.
Успокоив себя таким образом, Ирса проскользнула в свой шатер, тут же почувствовала, как на шее смыкаются чьи-то потные ладони, и придушенно взвизгнула.
Длинные пальцы нападавшего сжались сильнее, кожу опалило его дыхание.
– На твоем месте должна была оказаться твоя сестра, – прошептал на ухо мужской голос. – Прости.
Ирса заморгала, чтобы глаза быстрее привыкли к полумраку, увидела перед собой Паука и воскликнула:
– Что ты делаешь?
– Отпусти ее, – велела Шахразада, появляясь в проеме шатра.
Ее лицо превратилось в бесстрастную маску, но глаза сверкали неукротимым гневом. Ладонь сестра держала на рукояти украшенного драгоценными камнями кинжала и вела себя так, словно ожидала нападения.
Эта мысль заставила Ирсу похолодеть.
– Вы приказываете мне, госпожа? – прошипел Паук.
– Нет, обещаю.
– И что же?
– Если ты отпустишь мою сестру, то я останусь здесь, выслушаю все твои претензии и постараюсь их развеять, если сумею. – Шахразада слегка наклонила голову. – Клянусь.
– Я не верю пустым обещаниям, – выкрикнул Паук, обдав шею Ирсы горячим дыханием.
Она чувствовала, как парень дрожит.
– В этом случае следует сделать исключение, – угрожающе произнесла Шахразада, подходя на шаг ближе, – потому что я также обещаю, если не отпустишь мою сестру, уже ты будешь выслушивать мои претензии. А я предпочитаю доносить их не словами, а кулаками и сталью.
– Не удивлен, – хрипло рассмеялся Паук. – Какая еще может быть шлюха у кровожадного чудовища.
Шахразада вздрогнула. Ирса поняла, что оскорбление попало в цель, и при виде боли на лице сестры начала яростно вырываться.
Паук усилил хватку на шее заложницы, и та стала задыхаться.
– Отпусти ее! – воскликнула Шази, поднимая руки как знак, что сдается.
– Отдай свой кинжал.
– Отпусти ее, и я все сделаю. – Она вытащила клинок из ножен.
– Сначала ты! – прорычал Паук, еще сильнее стискивая шею Ирсы.
– Ша…зи… – прохрипела та.
– Я отдам кинжал! – пообещала Шахразада, по ее лбу скатилась капля пота. – Только отпусти сестру. Это со мной ты желаешь свести счеты.
– Брось оружие, и Ирса может идти. Но если она только попробует привести кого-то или если я услышу поблизости голос Белого сокола, то сразу убью тебя.
– Она не будет звать на помощь, – бросив под ноги кинжал, заверила Шахразада. – И вообще ничего не станет делать.
Ирса почувствовала одновременно облегчение, когда хватка на горле ослабла, и обиду от того, что сестра считала ее ни на что не способной. Совершенно, абсолютно бесполезной. И, по правде говоря, имела на то основания.
– Подтолкни кинжал ко мне, и я отпущу ее, – почти разомкнув пальцы, велел Паук.
Шахразада ободряюще кивнула Ирсе и выполнила его требование.
Он выпустил заложницу и подтолкнул ее к выходу.
Она нерешительно посмотрела на старшую сестру, и та взглядом попросила бежать.
Ирса хотела остаться. Хотела вмешаться и уговорить Паука образумиться. Но она боялась и
