не знала, что и думать — его от ужаса накрывает, или… Вилли поджал губы, но улыбка все равно расползлась. Неподконтрольная, радостная и смущенная одновременно.
— То есть я… все это время… общался с настоящим некромантом?
— Ну… разве это плохо?
— Офигительно!
— Я ничего не говорила, ты ничего не слышал, договорились? Не выдавай, что прокололась. Он наверняка сам собирается тебе об этом сказать в какое-нибудь подходящее время. «Привет от Евы» не забудь отправить, идеально — в ближайшие полчаса.
— Прежде, чем разойдемся, — Нольд подал голос уже от двери, — последнее: Ева — моя жена.
Только Троица сказал: «Поздравляю», но, естественно, без удивления. Новость и новость, только мне резануло ухо новым статусом. Но среди всех в команде даже Вилли мне улыбнулся с оттенком «само-собой». А Парис, когда мы все дошли до лифта, окликнул:
— Некромантка, вернись.
Я вернулась. Все также неприветливо оглядывая меня, он процедил:
— Погорячился. Может быть ты и не такая пропащая, как все остальные, но до приязни все равно далеко — учти это.
Ян вызвался отвезти Троицу и Вилли. А я попросила Нольда заехать в корпус, забрать оттуда уже до конца все вещи — не набегаюсь на два дома со сменой одежды и не придется тратить лишнее время перед практикой.
Едва выбрав нужный маршрут и пристроившись в ряд, Нольд спросил:
— Что тебе сказал Парис? Если тайна не касается третьего, и ты не давала слова ее хранить, ты должна мне рассказать. Секретов между нами нет и не будет. Говори.
От налета приказа я немного поморщилась, и уточнила:
— А что ты сделаешь, если я говорить не буду?
— Укушу, а потом на весь день обижусь. — И улыбнулся так, что сгладил всю жесткость. — Выжду, когда ты будешь готова сказать. Но я хочу и должен знать все, на условиях обоюдного доверия.
— Это было похоже на извинение за то, что с порога плохо встретил. Признал, что погорячился.
— И все? Его реакция вообще странная, не могу понять. Поговорю с ним лично, как найду время.
— Нольд, после корпуса рассчитай время — или успеем забросить вещи домой, или нет, но к полуночи нужно на мост-паутину. У меня сегодня снова свидание.
Фортен пришел пешком, скорее всего высадившись не рядом, а где-то. Мы увидели его приметную фигуру издалека, и шел он без всякой боязни как к обычным неприятностям ночного города, так и к возможным патрулям. Или защиту имел, или был бесстрашным, но не исключено что территория вокруг обложена его друзьями для подстраховки.
Нольд в машине не остался, но и со мной не пошел. Один-на-один — против условия приватности разговора не спорил. Я раскурила табачную палочку, едва шагнула на мост, и сошлась с красивым «князем степей» на терпимое расстояние.
— Здравствуй, Ева. Так кто был восточником из твоих родителей — мать или отец?
— Мать.
— Это многое объясняет. Так что, новости?
Я пересказала всю историю Ивара с ДТП и травмой, как итог — скорой и Инквизом, отметила, что с ним говорила лично. При слове «доказательства», выдала:
— Он просил передать: «домысел-вымысел», и что «он не сомневался».
Фортен улыбнулся:
— Да, мы с братом в первый же день сошлись в одном глупом споре, когда впервые встретились. А не сомневался он в том, что в любой беде я его не оставлю.
— Фо, лови флакон. Прежде чем продолжить, опрыскай себе руку жидкостью, это нужно для наглядного примера.
Он поймал антисептик, опрыснул, и вернул также броском.
— Поцарапай или укуси кожу до крови. Засеки время.
Не спрашивая, послушался, и, достав перочинный нож из кармана, слегка чиркнул по тыльной стороне ладони.
— Пока ждем — есть новости для меня?
— Спасительница обращает в прах людей, которые ищут смерти, как единственно возможного выхода. У нее необычные способности, она ни к кому не примыкает, не заводит друзей, держится одиночкой и тщательно скрывается. Но при том, сородичей-мужчин, вычисляет в толпе, вылавливает и сует рукописную листовку с манифестом, где проповедует о свободе для всех. Ей верят. Золотые глаза тому доказательство. Многие подмечают, что это не просто цвет, а немного — свет, мерцание: проявление силы великого Морса. Чаще всего, а выяснял я у многих, ее видят на Сухой Набережной по вечерам, с девяти до десяти, когда запускают звуковые фонтаны. В этот час там очень много людей, как туристов, так и столичных, но ее можно вычислить по месту — девушка забирается на ступень стелы недалеко, чтобы лучше видеть представление. Листовок не раздобыл, некроманты после прочтения уничтожают их, естественно.
— Идеально, Фортен! Помощь так помощь!
— Готова присоединиться к объединению?
— Готова, но не прямо сейчас. По крайней мере в полную силу. Пока я в команде людей, что идут против системы. Нас всего шестеро, но за каждым источник влияния разной степени возможностей. Я хочу объединить усилия, помогать вам, а вы — нам. Успехи есть — некромантов вытаскивают из клиники так, что их списывают как мертвых, на след секты вышли и подбираемся к их главе. Масштаб большой, нужны союзники.
— Верить на слово и полностью открыться я не могу даже тебе. Люди могут обманывать. Поговорим о союзе, когда я лично увижу, как некромант, всех твоих друзей за закрытой дверью, и сам решу — стоит ли верить. Один из команды Вилли?
— Да. А встречу организовать можно. Как раз есть повод: твоя царапина не заживет до завтра, это сыворотка, тормозящая регенерат. Мы можем поделиться, как изготовим, флаконы будут поменьше, на два-три применения, но этого хватит. Инквиз готовит облаву. Скорее всего в будний день… я не знаю точной даты.
— Любопытно. — Фортен посмотрел на свою ладонь. Сделал в раздумьях пару шагов — немного от меня, а потом вернувшись: — Неплохой аванс для будущей дружбы. Что мы будем должны?
— Это не аванс. Это шаги доверия, и так получилось, что сейчас мы можем сделать их больше в вашу сторону, чем обоюдно. День и время встречи сообщить через Вилли? Или ты пока не собираешься…
— Говорить ему кто я?
Фортен тонко улыбнулся, а потом скривился. Но последнее — от отвращения ко мне, а не от того, что обсуждали. Тяжело было выносить друг друга — как ни крути, а физическое отталкивание портило общение. Мы разошлись, закурили, а я поняла, что еще хочу
