Я укладывалась спать, полная решимости посетить врача и закончить все это недоразумение, пока окончательно не перестала отличать действительность от вымысла.
Утро выдалось солнечным и прекрасным, как это бывает обычно, если находишь разумные решения своих проблем или планируешь начало новой жизни. Записаться к невропатологу и психиатру не составило труда.
Сидя перед кабинетом и прокручивая в голове возможный диалог с врачом, все больше убеждалась, что объяснить происходящее не так-то просто. Дверь отворилась, вышел пациент, и мне позволили войти. Чувство неловкости зашкаливало. Доктор оказался мужчиной лет сорока пяти с небольшой ухоженной бородкой, внимательными глазами и приятной улыбкой. «Настоящий врач, имеющий дело с нервами», — подумала я.
— Что Вас беспокоит?
— Не знаю, как это объяснить, но у меня, кажется, галлюцинации. Я плохо сплю, меня мучают кошмары и постоянно хочется плакать. — Я похвалила себя за лаконичность и емкость изложения, ведь совершенно не обязательно рассказывать подробности.
— Ясно. Давайте я Вас осмотрю, проведем диагностику и по итогу посмотрим, с чем связано Ваше состояние.
Врач внимательно осмотрел меня, задал много дополнительных вопросов, записал что-то неразборчивым почерком в карту и назначил обследования.
В общем, прошла я дуплексное сканирование сосудов головного мозга, МРТ, сдала базовые анализы крови — одним словом, доверилась медицине и науке. Признаться, было очень страшно ждать результатов и заключения. А впереди еще два дня до очередного приема.
Не желая погружаться в безрадостные раздумья, решила поехать к друзьям, тем более Ирка очень давно меня ждала. Не хотелось звонить, ведь сюрпризы всегда вызывают улыбку, если они, конечно, добрые.
Громкий звонок нарушил тишину подъезда, и я услышала топот мелкого проказника, с криком бежавшего на звук.
— Егор, отойди! Дай открою, — Ирка воевала с замком и сыном.
Дверь распахнулась, на меня воззрилась улыбающаяся подруга, а маленькие ручки Егора сомкнулись на моей ноге.
— Вот это прием! — засмеялась я.
— Ну наконец-то! Привет, дорогая. — Подруга обняла меня и затащила в квартиру.
Мы мирно сидели на кухне и пили чай. Егорка с папой веселились в гостиной.
— Да, подруга, не знаю, что сказать. Может, у тебя действительно депрессия или что-то подобное… — Ирка вертела чайную чашку в руках.
— Все может быть, Ир. Не знаю только, чего я больше хочу: чтобы это было волшебством или помешательством, — грустно усмехнулась я, не выпуская из своих мыслей Павла.
— Чем бы это ни было, ты справишься, — улыбнулась подруга и подмигнула.
— Ты, как всегда, оптимистка.
— А смысл впадать в уныние? Дерьма и так хватает, уж лучше надеяться на что-то хорошее. — Она ощутимо шлепнула меня по плечу. Да, рука у нее все же тяжелая.
— Мне страшно, Ир… — решила признаться я. — Не хочу, чтобы все это прекратилось и… хочу этого.
— Знаешь, сойти с ума от любви не худший вариант в жизни. Если не сказать — лучший, — подруга многозначительно подняла указательный палец.
— Ты знаешь, как я отношусь к любви, особенно к той, что возникает с первого взгляда, — отмахнулась я, досадливо фыркнув на ее умозаключения.
— Хел, ты сама придумала свое отношение, и это вовсе не значит, что с тобой этого не может произойти. — Ирка сунула в рот кусочек сыра, облизав пальцы. Дурацкая привычка.
— Ира, ты помнишь, что я тебе рассказала? Он нереален! Какая любовь?! — Ладно я попрощалась со своей крышей, но Ирка тоже не отставала.
— Знаешь, а я рада, что ты вообще влюбилась! И плевать, реален он или нет. — Подруга улыбнулась. — Предлагаю отставить чаи и отнестись к разговору по-взрослому. Что скажешь?
— Только не ту штуку, которую твой папа делает! — Выпить было не лучшей идеей, но в текущих реалиях подобно лекарству.
— Слабачка! — засмеялась Ира, достав бутылку красного вина.
Мы долго разговаривали о моих душевных перипетиях, поглощая алкоголь. Хорошо, когда есть с кем поговорить, кому довериться и рассказать о своих переживаниях. Я не учла только, что вновь вернусь в своих воспоминаниях в каждую минуту своего безумия. Желая справиться с нахлынувшими эмоциями, еще и еще раз повторяла себе, что все нереально и я точно не хочу этого. Некая защитная мантра, которой я заглушала желания своего сердца. И все же я ждала продолжения, ждала сообщения на сотовый, ждала Его. Спешила оказаться дома, отказавшись от привычной ночевки у друзей, надеясь разрушить все свои установки и возводимые стены защиты от незваного гостя в моей жизни. Но все напрасно. Просидев до утра с мобильником в руках, я так и не получила смс и Павла около дома не увидела.
Глава 3
Гнетущая тишина с его стороны сопровождала меня последующие несколько дней. Я изматывала себя работой, потом пряталась дома ото всех, перечитывая прошлые сообщения, курсируя между окном кухни и диваном в гостиной. Не хотела играть в привычные онлайн-игры, не стремилась общаться с окружающими. Хотела его… Рядом со мной… Желание увидеть Павла накрыло так сильно, что я физически ощущала душевную боль. Каждый день страх потерять его навсегда вытеснял все возможные доводы разума. Каждую минуту было невыносимо понимать, что прошлая встреча стала последней.
Повторное посещение доктора для психов не дало никаких объяснений. Со мной все было в порядке. Возможно, по мнению врача, у меня развилась депрессия или хроническая усталость. Рекомендация была одна — пить успокоительное, больше отдыхать и чаще бывать на свежем воздухе. И опять ответы не получены. А мне стало лишь горше.
Я запуталась в своих желаниях, мыслях и стало совершенно непонятно, что делать. Так сильно хотелось увидеть его, что я не выдержала и поехала в больницу.
У входа в здание меня окликнула Кристина, и я помахала ей в ответ.
— Как у Вас дела? — улыбнулась я, подходя ближе.
— Сегодня дежурство. А Вы к нашему загадочному пациенту? Или сами заболели, не дай бог? Вид у Вас уставший…
— Работы много. Надо просто выспаться, — отмахнулась и перевела тему. — Хотела бы навестить Павла, если можно.
В палате все было без изменений. Только он выглядел для меня иначе — потому что я смотрела с любовью. Поднесла стул к кровати и села рядом. Какое-то время просто смотрела, а потом взяла его руку.
— Привет. Тебя так долго не было, и я решила приехать сама. — Не видя его глаз, говорить проще. — Я скучаю и постоянно думаю о тебе. Знаешь, у меня такое чувство, что я схожу с ума или уже потеряла рассудок. Здравый смысл кричит бежать от тебя как можно дальше… Но мое сердце стремится к тебе. Это какое-то безумие… Хочу видеть твой взгляд, глаза, чувствовать то, что рождается рядом с тобой. В моей жизни никогда такого не было, и я не хочу, чтобы это исчезло… Чтобы ты исчез… Помнишь, ты сказал, что расставание неизбежно? Не понимаю почему, но… готова принять это. Только прошу, не оставляй меня… сейчас. — Не заметила, на каком моменте этого монолога у меня появились слезы, но я открыла ему душу еще там, на площадке, и не могла уже спрятаться в своей раковине, как ни старалась.
Он все так же был неподвижен, а мониторы монотонно и тихо издавали привычные для этой палаты звуки. Я прижала его руку к своей щеке, но тут же резко отпустила, услышав, как открылась дверь палаты.
— Ну, как тут наш пациент? Много новостей рассказал? — Кристина вошла в палату. — Ты что, плачешь?
— Я… Мне стало жаль его… Излишне прониклась, наверное. — Я поспешно вытерла слезы. Душа отозвалась благодарностью на легкий переход к неформальному общению. Сейчас это было как нельзя кстати.
— Бывает, — она протянула мне стерильную салфетку. — Медики учатся со временем смотреть на многое более сдержанно. Поначалу тоже волновалась за каждого. Но, знаешь, переживаниями не поможешь. Надо проявлять заботу, внимание, доброту… В общем, дела делать надо!
Кристина решила спрятать свою излишнюю сентиментальность за тем, что умела лучше всего, — работой. Впрочем, так поступают многие.
