я должна была как — то выжить.
Мои стихии вернулись. Я ощущала их, они двигались по дюйму день за днем. Но я не знала, хватит ли этого.
Чего хватит?
— Не будешь со мной говорить? Правда? Ты только говоришь мое имя, словно тебе больно, словно ты — жалкая слабачка, и я должен тебя жалеть? Ты могла иметь все. Ты могла иметь огромную силу. И что ты сделала? Использовала ее, чтобы попасть в кровать к королю и притвориться спасителем. Ты зря занимаешь место. Портишь силу. Тебе везет, что Серый еще не убил тебя. Но ты ему нужна. Для чего — то. Плевать, для чего. Это ничего не значит. Ты — ничто. Слабачка, хоть и обладаешь силой. Тебе не хватало сил понять эту мощь и обладать ею.
Я заставила себя сесть. Цепи гремели. Хоть оковы были из тени, они издавали звуки, словно были из стали. Серому явно нравился эффект.
Брэлинн зашипела из своей клетки надо мной, Гаррик мрачно посмотрел на нее, но ничего не сделал. Хорошо, потому что я нашла бы способ убить его за это.
Она задрожала сильнее, и я посмотрела на нее, заметила, что она немного выросла. Вряд ли Гаррик заметил, но, может, это было хорошо. Может, ей удастся вырваться из клетки. Если она не пострадает, пусть делает, что сможет. Мы найдем выход вместе.
Это было странно. Мгновения назад я страдала, ведь могла умереть, могла быть забытой, и все было потеряно.
Но мысль, что мы с Брэй вместе убьем его? Найдем способ покончить с ним? Это все меняло.
Я могла дойти до такого конца, это придавало сил жить. Я знала, что был не только он. Были другие. Был Истон. Но мысли о нем ранили. От его имени душа болела. И я отогнала эти мысли. Я могла работать только с осязаемым. Я надеялась, что меня искали. Хотя отчасти не хотела этого. Им нужно было защищать мир, а не его Жрицу.
Я расправила плечи, кости болели, живот урчал. Я не помнила, когда в последний раз ела. До боя, это точно. И это было давно.
Я знала, кем была, кем мне нужно быть. Я не буду питать свои гнев и боль.
Я не стану обозленной. Не стану жестокой. Я не позволю Гаррику забрать все у меня — то, что осталось. Он уже забрал многое. Порвал мою душу на тысячу кусочков. Я как — то соединила их. Я не дам ему снова сделать это.
— Ты такая злая, хоть и с силой. У тебя даже своей магии нет. Той, что должна защищать миры. Серый щелкнул пальцами, и у тебя ничего нет. Ты скована. И у тебя ничего и не должно быть, да, Лирика?
Моя магия в тот миг медленно прошла в мое тело. Не потоком, не могучей волной, а струйкой. Я ощущала Землю под ногами, Воздух плясал в моих волосах, Вода текла за мной, приближаясь. Я ощущала Огонь в горящих лампах за железной решеткой. И я ощущала свою душу на краю бездны. Это могло изменить мою судьбу, или я могла остаться на пути правды и целостности.
Я не знала, куда это приведет, но моя магия возвращалась. И этого пока хватит.
Мне нужно было выждать еще немного. Я дала ему говорить, пытаться мучить меня едкими словами.
— Ты много говоришь для того, кто четвертый, — съязвила я. Нужно было заставить его говорить, потому что моя магия возвращалась. И чем ближе был шанс использовать силы, тем ближе я была к побегу. Я надеялась на это. У меня была лишь одна ступень плана. Но Истон выбрался отсюда. Я смогу. Я рискнула взглянуть на Брэлинн. Она снова выросла. Не сильно, чтобы заметил тот, кто плохо ее знал, но все же…
Это было хорошо. Она собиралась помочь мне. Я на это надеялась.
Я не понимала толком, чем был фамильяр, что она могла делать. Но если она могла извергать огонь, это мы могли использовать. Она сможет защититься во время побега.
— Я не четвертый. Раз Истон уже не с нами, я — третий.
— Уверен? — спросила я, магия росла во мне. Она обжигала, покалывала, как лед. Казалось, мое тело слишком долго было онемевшим, а теперь пробуждалось.
— Ты ничего не знаешь. Ты просто прикована тут. Ты — ничто.
— Я знаю, что у Серого есть сын. Разве его сын не будет вторым? Дурлан станет третьим? И тогда ты останешься четвертым. Всегда последний.
Я ожидала пощечину, но моя голова отдернулась, щеку жгло от удара ладонью. Я сплюнула кровь, злясь на себя, что я дала ему ранить меня. Но мне нужно было, чтобы он оставался тут, отвлеченный, не заметил, что я медленно возвращала магию. Мне нужно было помешать ему понять, что Брэлинн уверенно разбиралась с клеткой.
Он должен был думать только о себе и своих планах. Тогда он не заметит, что проигрывал.
Это было моей целью.
— Ты — ничто. Просто девка.
— Возможно. Но Серый почему — то сковал меня. Он меня боится? Может, не зря. В этом есть смысл. Потому он сохраняет мне жизнь. Он решил использовать меня. А от тебя какой прок? Серый уже знает все тайны. Ему не нужно раскрывать что — нибудь еще. Переживать из — за чего — то. Но он держит тебя тут. Для чего? Чтобы мучить меня? Нет, это его вторая работа. Может, ты тут, потому что он не знает, что с тобой делать. Он забрал тебя из мира мейсонов в свое теневое измерение. Ты — Шептун, но не осталось тайн, которые ты можешь раскрыть.
— Я буду радоваться, когда Дурлан разрежет тебя на тысячу кусочков, и ты будешь звать своего короля. Он даже не пытался тебя найти. Похоже, ты не такая особенная. Он, наверное, уже заменил тебя другим магом. Той, с темными волосами и глазами. Ты всегда была заменимой. Ничего особенного. Ты даже не была настоящей Жрицей Духа, да? Просто обманом. Тебе не хватило ни на что сил. Ты не смогла быть кем — то еще.
— Катись в ад, — рявкнула я, не давая словам ранить меня, но нужно было делать вид, что он меня задел. Я не верила словам Гаррика. Он пытался злить меня выдумками, чтобы возвысить себя. Но это не работало. Мы с Брэй выберемся отсюда.
Я подняла голову, Шептун расхаживал, не обращал на меня внимания.
Я посмотрела в глаза Брэлинн,
