которых нажал, камни засияли, а я сразу вспомнила, что почти таким мне предлагал замерить уровень Волков, а Оленька тогда сказала, что чем темнее отпечаток, тем выше уровень. Этот артефакт выглядел посолиднее, здесь даже сбоку была шкала, градуированная всеми оттенками коричневого – от совсем светлых до почти черных.
– Кладите руку вот сюда. Посмотрим, стоит ли за вас бороться. Учтите, будет светлее, чем тут, – он ткнул довольно близко к центру, но все же в нижнюю половину шкалы, – тогда разговор на этом и закончим. Скандал с Рысьиными не стоит появления еще одного слабого армейского целителя, способного полноценно работать только с артефактами.
Руку я класть не торопилась, напротив, испытала серьезное беспокойство. Вдруг я переоцениваю полученный мной магический дар и сейчас это выяснится? А если не переоцениваю, то не хотелось бы, чтобы это стало известно всем желающим. Но без проверки меня точно не примут.
– Могу я быть уверенной, что результаты не выйдут за пределы этого кабинета? – уточнила я, почти занеся руку над артефактом.
– Моего слова вам достаточно?
– Вполне.
– Обещаю вам, что никогда и никому не расскажу о показанном этим артефактом уровне вашего дара, – усмехнулся Владимир Петрович. – Не тяните, активированный артефакт тратит много энергии, не хотелось бы, чтобы она уходила впустую.
Я приложила руку и подождала необходимое время, после чего отняла ее от дощечки с некоторым душевным трепетом: как-никак сейчас выяснится хотя бы приблизительный мой уровень.
Хозяин кабинета потрясенно охнул. Я бы тоже ему вторила, если бы напрочь не потеряла голос, увидев результат. Отпечаток был угольно-черным, таким черным, словно я прожгла дощечку насквозь. Но это было не так: прошло некоторое время, и он начал стремительно светлеть, пока не сравнялся по цвету с остальной дощечкой.
Владимир Петрович о чем-то мрачно размышлял, постукивая по столешнице. Короткое общение с Песцовым привело к пониманию, что в вопросах музыки я полный профан и при определении мелодии мне не стоит полагаться на собственный слух, но сейчас было достаточно взглянуть на лицо моего визави, чтобы понять: внутри его симфонический оркестр исполняет траурный марш. Еще бы: я только что честно призналась, что мой магический багаж очень скромен и у Рысьиных меня если и учили чему, так только контролю. «Предусмотрительно с их стороны», – буркнул заведующий и впал в некое подобие транса. Очень, очень долгого, настолько долгого, что я устала сидеть без дела и выразительно прокашлялась, намекая, что сейчас я не на концерте и хотела бы услышать что-то более определенное, чем отстукиваемый ритм. Владимир Петрович отмер, перестал стучать и спросил:
– А почему вас направили именно на целительское? С такой силой и контроль неважен, если речь идет о военных магах.
– Контроль всем важен, – возразила я. – И кувалда, и микроскоп могут весить одинаково, но вторым никто не станет ничего забивать в стену.
– Спорное утверждение, – заинтересованно блеснул глазами заведующий.
– Никто с наличием мозга, – внесла я поправку.
– Понимаете… – он придвинул к себе направление и выцепил оттуда мое имя, – Елизавета Дмитриевна, много силы без базового владения – не всегда хорошо. Для нас, целителей, важнее владение ею. Чем виртуознее владеет имеющимся даром целитель, тем большего он достигает в своей профессии.
– Виртуозно владеть даром должны научить у вас, не так ли? – чуть удивленно спросила я. – Или вы ожидаете, Владимир Петрович, что к вам на обучение придет уже полностью готовый целитель, в которого будет достаточно впихнуть некоторое количество теоретических знаний и отправить с дипломом в свободное плавание? Не такой я представляла роль университета.
– Вы на редкость странно разговариваете для вашего возраста, – заметил Владимир Петрович. – Разумеется, мы не рассчитываем, что абитуриенты придут к нам с базой знаний. Я совершенно не это имел в виду. Проблема в том, Елизавета Дмитриевна, что для целителя высокий уровень магии не столь важен, как, к примеру, для армейских магов. С вашим уровнем дара противника можно просто размазывать по площадям, не особенно при этом напрягаясь и получая куда больше денег, чем приходится на долю целителей.
И посмотрел на меня этак выжидающе, словно я только и ждала предложения хоть от кого-то идти и громить врагов родины.
– Я вам уже сказала, что не хочу размазывать, а хочу собирать, и по возможности так, чтобы человек жил дальше долго и счастливо. И потом, у меня направление от армии конкретно к вам. – И, чтобы отбить у собеседника желание возвращаться к теме военных магов, тезисно повторила специально для него: – Я хочу быть целителем. У меня направление от армии. Я собираюсь приложить все силы, чтобы не только поступить, но и окончить. И я не собираюсь возвращаться к Рысьиным. Меня их мнения и желания волнуют в последнюю очередь.
– Так я о чем и толкую, Елизавета Дмитриевна, – оживился Владимир Петрович. – Поступи вы в Императорскую Царсколевскую военную академию, Рысьиным вас было бы куда сложнее забрать.
– Но не невозможно?
– Увы.
Похоже, грядущие проблемы с Рысьиными пугают заведующего куда больше, чем радует возможность заполучить сильного мага. Но, насколько я понимаю, отказать он мне не может, раз уж я добралась. Хотя документы сейчас лежат куда ближе ко мне, чем к Владимиру Петровичу, который почти инстинктивно отпихивал их от себя.
– Значит, мы возвращаемся к тому простому факту, что я не хочу никого убивать даже ради собственного благополучия.
Владимир Петрович посмотрел так, что я почему-то вспомнила, что как раз убивать мне уже приходилось. Но в противном случае крэги уничтожили бы нас с Песцовым, и не факт, что нами бы и ограничились. Поэтому ни малейших угрызений совести у меня не возникло, и я решительно подвинула к заведующему направление, которое уже грозило свалиться на пол, не озаботься я его дальнейшей судьбой, и сказала:
– От вас требуется всего лишь написать приказ о моем зачислении.
– Всего лишь? – пробурчал заведующий, впрочем, вполне благожелательно.
Перемену в его отношении я почувствовала, чем и решила воспользоваться:
– Я была бы весьма признательна, Владимир Петрович, если бы вы проявили и дальнейшее участие в моей судьбе и помогли с работой и проживанием при университете.
– Да вам палец в рот не клади, Елизавета Дмитриевна! – расхохотался он. – Оттяпаете по локоть. Впрочем, Рысьины все такие: если уж вцепились – не оторвать. Княгиня тоже весьма упорная особа. Понятно, что вы не могли ужиться и она попыталась вас подмять. Что она знает о вашем уровне магии?
– Разве что только то, что я имею больше двухсот единиц, – чуть подумав, предположила я, исходя из самого плохого варианта, что Владимир Викентьевич
