боевиком. Тут или с поста уходить надо, или поступать в Академию заново.
– Твою мать! – не выдержал парень, сидящий напротив Таматина. – Она еще и дочь министра.
– Карроль, – возмутилась Розалия, – веди себя прилично.
– А вы, наверное, двоюродный брат Таматина? – обрадовалась я. – Знаете, он так много о вас рассказывал?
– Обо мне? – Карроль поперхнулся.
Я подождала, пока он откашляется, и с милой улыбкой сказала:
– Да, он говорил, что его братья пользуются вниманием девушек, но если честно, я совсем не понимаю из-за чего. Вы же совсем… обычный. Совсем не такой, как мой Таматин.
Я повернулась к ошалелому Кряхсу и с чувством поцеловала его в щеку.
– Он идеальный.
– Таматин! – рявкнула Розалия и даже привстала со стула, чтобы лучше видеть сына. – Ты кого привел в мой дом?
– Свою девушку, – пробормотал Таматин.
– Будущую жену, – отрезала я.
– Это что, правда? Она что, – Розалия даже охрипла от ужаса, – беременна?
– Нет, это любовь! – Я схватилась за локоть Таматина. Кряхс смотрел на меня с ужасом. – Но знаете, если вы против, мы вполне можем немного подождать со свадьбой. Нужно же наладить отношения с родственниками. Со свекровью.
– Мне дурно. – Розалия упала на свой стул, а муж бросился обмахивать ее салфеткой. – Сын мой, как ты мог полюбить такое чудовище?
Я весело смотрела по сторонам: Карроль и сидящий рядом парень, как две капли воды на него похожий, с восторгом рассматривали то меня, то Таматина, явно не понимая, как мы сошлись; пышнотелая женщина, чем-то неуловимо похожая на Эдарда Райоса, делала записи в маленьком блокнотике – она то ли боялась что-то забыть, то ли наоборот, что-то сочиняла. Рядом с Таматином сидела маленькая, щуплая и невзрачная девушка в очках. Так как мать ее, сидящая с другой стороны, сердито поджимала губы каждый раз, когда приходилось смотреть на меня, то я сделала вывод, что эта милая девчушка – одна из кандидатур на руку Таматина. Ее мне сразу стало жалко. Не руку, в смысле, а девушку. Ну и последними гостями, которым я явно понравилась, была семейная пара. Они, правда, занимались преимущественно едой, но на меня поглядывали с одобрением.
– Да я, э-э-э-э… – блеял Таматин, не зная, что сказать. Я пнула его в бок, и Кряхс твердо сказал:
– Мама, я со всем разберусь сам.
– С чем ты разберешься? С этой гиеной?
– Знаете, я бы попросила, – обиделась я. – Я же вас не обзывала.
Подумала и мстительно добавила:
– Вы же все-таки мама моего будущего мужа.
От летящей в мою голову посуды уворачивалась я отменно – сказывались тренировки у Караката. А вот у хладнокровной на первый взгляд свекрови выдержка оказалась не такая уж и хорошая. Успокоили ее с трудом и пока отпаивали зеленым чаем с ромашкой, я деловито ела жаркое и посматривала на часы. Отмеренные Таматину два часа уже были на исходе, как вдруг с трудом успокоившаяся Розалия вдруг возжелала с недостойной поговорить. Все сидящие за столом гости сделали вид, что это совсем даже и не неприлично, вот так вот выходить из-за стола и удаляться для разговора. А я взглянула на Таматина и сделала грустное лицо, надеясь, что гений меня спасет. Зря надеялась – Кряхс будто еду видел в первый и последний раз и хотел запомнить ее вкус надолго.
Мы прошли в комнату, которую, по-видимому, обычно использовали для приема чая – роскошь и размах здесь чувствовались во всем, начиная от мрамора на полу и заканчивая лепниной на потолке. Я все больше и больше сомневалась в том, что Таматин привел меня в свой дом – не складывались в моей голове Кряхс и это великолепие. И самое странное, что при высоких потолках и расширенном пространстве у меня не исчезало впечатление, что воздуха в здании ограниченное количество. Мне было душно, неприятно – я чувствовала себя липкой и какой-то грязной.
Розалия села на кресло и рукой указала мне на диван напротив. Отнекиваться я не стала, присела на самый край, с удовольствием пытаясь представить, что мне сейчас скажут.
– Итак, Лилиана Тиррос. Скажите прямо, зачем вам мой сын?
Я уже поняла, что Розалия привыкла говорить и действовать без предварительной подготовки, а потому варианты возможных вопросов и ответов на них продумала заранее.
– Я же вам говорила, – не сдержавшись, я криво усмехнулась, – у нас любовь.
Розалия отмахнулась от меня.
– Девушка, мой сын – гений. Я знаю, я его воспитала. Он по-настоящему стремится к великим открытиям, в нем есть этот дар – дар искать и находить. Когда-нибудь он прославит имя своего отца. Отца, которого незаслуженно называли сумасшедшим из-за того, что он всех хотел одарить магией… К чему это я? Ах да, Таматин гениален, но он явно не герой-любовник. Ему нужна тихая девушка, которая будет за ним ухаживать и поддерживать его в стремлении к известности. А такая, как вы, только разовьет в нем нездоровую тягу к авантюрам. Вы же отвлечете его от науки!
– А что вы понимаете под ухаживаниями? Ложечку ко рту подносить во время обеда, чтобы Таматин не отвлекался от серьезных дум? Рубашечки стирать, гладить? Так у вас, насколько я понимаю, прислуга есть – вот ей и можно поручить все это. А жена нужна для любви.
Розалия прищурилась, внимательно меня разглядывая.
– Не будь вы дочерью министра, я бы решила, что вы гонитесь за наследством моего сына. Но у Чирраса, насколько мне известно, дела идут неплохо, и в деньгах его единственная дочь нуждаться не должна.
Я улыбалась, хотя мне было неприятно, что мать Таматина знакома с моим отцом – еще дойдут до него слухи о том, что я замуж собираюсь. И ладно бы и правда собиралась, а то нет же. В общем, побеспокоят папу зря.
Розалия меж тем продолжала:
– Даже неудачи с этой редакцией закона не должны бы настолько влиять на желание его дочери выйти выгодно замуж. Неужели вы и правда любите моего сына?
Я коротко кивнула.
– Тогда вы должны знать, что вся роскошь, которую вы видите вокруг, Таматину не принадлежит. Его родной отец после своей смерти оставил нам только долги и дурную славу в научном сообществе. Таматин не говорил вам об этом?
– Не говорил. – Мне и знать об этом не хочется, но, боюсь, Розалию не остановить – она уже задалась целью изгнать невестку, так что стоит подыграть. Да и не может любящая девушка не желать слушать о своем любимом… Так что придется делать заинтересованный вид.
– Заммориус Кряхс был моим первым мужем. Мы познакомились, когда я была
