чудовищной силы ослабевало медленно – темную магию всегда сложнее усмирить и заставить подчиняться, но парень явно пытался. Неумело и неправильно, дергая ее на себя, будто взбесившегося зверя за цепь.
Идти стало легче. На мозги давило уже не так сильно, хотя Мэйр была уверена – будь на ее месте кто-то другой, к этому моменту несчастного можно было бы выносить.
Незнакомец вдруг поднялся с койки и сделал шаг навстречу, заметно припадая на правую ногу. За спиной послышался шум открывающейся двери, но Мэйр успела махнуть рукой, останавливая непрошеных гостей. Не хватало еще похерить то, чего она смогла добиться. Слушаться ее никто не торопился, и чужая ярость обожгла снова; удержать себя в спокойном состоянии удалось ей с трудом.
– Закройте нахер эту гребаную дверь! – процедила она, не отрывая взгляда от стоящего напротив парня.
От ее фразы тот вдруг дернулся, как-то странно усмехнулся и сделал еще один нетвердый шаг. К лицу Мэйр потянулась рука, мозолистая, даже с виду тяжелая и крепкая. Длинные пальцы коснулись лба, обвели нос, заставив поморщиться, чуть задержались на нижней губе, скользнули по шее и вцепились в воротник рубашки. Несильно, но этого хватило, чтобы на миг запаниковать- незнакомцу, несмотря на непотребное состояние, явно хватит сил придушить ее. Парень дернулся, будто его ударили, тут же убрал руку и отшатнулся.
Надеясь, что не сделает хуже, Мэйр подалась вперед и стиснула пальцы на его плече. Парень вздрогнул, но атаковать не спешил.
Вот и отлично. Физический контакт – одно простое решение целой уймы проблем.
– Не бойся, – тихо, с расстановкой проговорила Мэйр. – Я не причиню тебе вреда. Я целитель. Давай вылечим твою ногу?
И, не дожидаясь реакции, она снова высвободила силу. К счастью, уровень ее дара позволял лечить без картинного наложения рук. Осторожно просканировав своего на редкость непростого пациента, Мэйр сочла его состояние более чем сносным – ни переломов, ни даже вывихов, одни лишь порезы. Ногу ему распахало здорово, но здесь достаточно просто снять боль и подхлестнуть естественную регенерацию мага.
– Ну вот, – выдохнула она, закончив. И ободряюще улыбнулась парню, подозрительно глазеющему на нее из-под неровно остриженной челки. – Теперь гораздо лучше, не так ли?
Он заторможенно кивнул и медленно перевел взгляд на свою ногу – видимо, она мучила его не первый день. Ну да, вряд ли даже среди сердобольных целителей нашелся бы самоубийца, который согласился бы войти в камеру к поехавшему магу-менталисту, поджарившему мозги дюжине человек.
А затем незнакомец сдавил ее запястье, посмотрел вопросительно, будто не сразу поняв, где он и с кем, шумно выдохнул и вдруг оттолкнул Мэйр от себя. Наверное, ответный взгляд вышел чересчур красноречивым, потому что даже далекий от адекватности парень решил пояснить:
– Не хочу больше никого убивать. – И добавил чуть слышно и смущенно: – Ты хорошая. Кажется.
* * *
Пара суток покоя и тишины, пусть даже и в пахнущей застарелой пылью камере, – именно то, что ему нужно. Чтобы успокоиться, договориться со своим монстром и хотя бы немного привести свое сознание к ясности. Но обитатели этого места – маги-менталисты, мать их так, – не желали этого понимать. И раз за разом прозрачная дверь открывалась, в его камеру кто-то заходил, голова снова начинала болеть от оглушающего шума. Чужая злость чувствовалась отчетливо, плыла перед глазами, впивалась в мозг настойчивыми сигналами «убить и разорвать», отчего его собственная сила охотно шла в атаку, прогрызая себе путь через магию новых наручников. С ними монстру – им обоим – пришлось повозиться дольше, чем с первыми, но в конце концов и они стали бесполезными.
В моменты минутного просветления Себастьяну хотелось поинтересоваться, зачем в тюремщики берут идиотов. И не проще ли повесить спятившего психопата, а не заниматься всякой ерундой, пытаясь влезть в его мозги. Сила, за такие самоубийственные настроения разозлившаяся уже на него, в итоге разлилась по камере. Себастьян не стал сдерживать ее. Даже усмехнулся, когда последний из визитеров развернулся сразу на пороге.
Когда дверь открылась снова, он сразу ощутил: что-то не так. Неясная фигура, расплывающаяся в повисшем мареве, почему-то быстро передумала его убивать и остановилась в нескольких шагах от криво сколоченной койки. Это было… странно. Как и внезапная тишина, пронизанная образами леса, странных существ с крохотными крылышками, сладостей на подоконнике…
Себастьяну вдруг захотелось посмотреть на это неправильное существо собственными глазами. Он дернул разбушевавшуюся силу назад.
«Нам ничто не угрожает, – проговорил он твердо. Но все же добавил: – Пока».
Монстр недоверчиво склонил голову набок. И, то ли рассмотрев, то ли впрямь поняв, что сейчас никакой угрозы нет, вдруг согласился. Неохотно – чудище в его голове наглело быстро, да и привыкло за эти дни к безраздельной власти. Но посетитель понравился ему, это чувствовалось по вмиг изменившемуся настроению.
«Она хорошенькая. Хочешь посмотреть?»
«Хочу».
Внешность неведомого существа интересовала Себастьяна меньше всего. Просто хотелось посмотреть на того, кто не злится на него за один факт существования. Прежде чем…
«В отличие от тебя, я себя контролирую».
«О да».
Он неловко поднялся с кровати, с трудом заставив себя не взвыть от боли в ноге, и шагнул к странной посетительнице.
Кто-то вновь попытался войти, на что та разразилась потоком площадной ругани, заставив его усмехнуться. В далекой прошлой жизни так ругался старый дед Кристоф, бывший моряк и заядлый рыбак, иной лексики попросту не знавший. Ребенком Себастьян любил старика – у того всегда находилось несколько конфеток, которыми он делился с совсем еще мелкой Сэрой.
Кожа под ладонью оказалась теплой и очень приятной на ощупь, как и ткань рубашки. Не то что его щетина и посеревшая от времени льняная хламида. Незнакомка предсказуемо испугалась, и Себастьян поспешил отдернуть руку – он не хотел, чтобы на него снова злились, ненавидели и считали монстром. Ощущать чужое спокойствие куда лучше, чем поднадоевшую ярость.
А потом ему на плечо легли чужие пальцы, рядом с ухом раздался тихий голос, предлагающий помощь. По всему телу прокатилась волна чужой силы, непривычно ласковой и согревающей, от которой перестала болеть разодранная нога. Монстр успокоился, только хмыкнул напоследок, прекращая давить на разум и позволяя Себастьяну смотреть на посетителя.
Перед ним стояла девушка. Должно быть, его ровесница или даже младше. Одета во все черное, высокая, худенькая и непривычно смуглая. С премилой улыбкой и действительно хорошенькая, ну просто до безобразия. Хотя ее острые, утонченно-резкие черты делали девушку слишком чуждой глазу. Красива, но как-то… не по-людски. Словно перед тобой не живой человек, а изящная статуэтка, отлитая из бронзы.
«Меня законопатили
