на пути. Я остановилась, бросив в нее пятого, наверное, медведя. Вытряхнула все на пол и начала снова.
- Саяна, умоляю, не надо, - голос Драгана рвался и хрипел.
- Я не могу оставаться с тобой после тех слов, - тихо ответила и отдала сумку Спиридону.
- Не уходи! Мы остынем, поговорим! Я любое наказание приму от тебя! Только не бросай, я умру без тебя!
- Без женщины, которая за твоей спиной трахается с другом сына?
- Прости, это вылетело изо рта, само!
- Раз оно вылетело изо рта, значит, было в голове, - я начала собирать свои вещи, но он схватил меня за руки.
- Это ревность, ярость Драганов, ты же знаешь! Когда это затмевает рассудок, я не понимаю, что несу и делаю!
- Я знаю, что ждала, когда ты научишься себя контролировать, почти двадцать лет. Из раза в раз, срываясь, ты кормил меня завтраками, клялся всем на свете, что больше это не повторится.– Я заставила себя посмотреть на него. – Я устала, Горан. Хватит, больше не могу.
- Подожди, прошу, не руби с плеча!
- Чего ждать? Когда однажды кто-то снова поцелует меня без спроса, а твой рассудок затмит ярость, и ты ударишь и меня? Ходить с синяками на лице, зная, что это видят мои дети?
- Этого не будет никогда! – потрясенно выдохнул он.
- Да? – сухо отозвалась я. – Ты только что это сделал, Драган, ты ударил меня словами так больно, что видит Господь, лучше бы кулаком в лицо!
- Жизнь моя… - мужчина отступил на шаг.
- Хватит, Горан, - я кивнула на ревущих малышей. – Они все это видят и чувствуют. Ты не только сказал то, что сказал, ты еще и уничтожил то, что для меня было свято. Разорвал нашу любовь в клочья.
- Дай мне время, Саяна! – он снова сделал шаг ко мне.
- Нет, ты исчерпал все лимиты. – Посмотрела на Спиридона. – Неси детей в машину. – Перевела взгляд на мужа и предупредила, - даже не вздумай ему мешать!
Горан молча проводил его взглядом.
- Не уходи, не надо, - прошептал, снова посмотрев на меня.
Я задохнулась от боли, утонув в его страдающем взгляде. Но из последних сил взяла себя в руки и прошептала:
- Я лишь избавляю тебя от необходимости жить с женщиной, которая за твоей спиной трахает друга вашего сына.
- Позволишь составить компанию? – Ковач сел в кресло на веранде в моем новом доме.
- Если ты не против безалкогольного вина, то садись, - кивнула на едва початую бутылку на столике. – Угощайся.
- Все так грустно? – сел рядом, вытянув длиннющие ноги.
Все высокие худые мужчины выглядят как богомолы. В какой уже раз убеждаюсь.
- Малыши скучают по Горану, не едят, пришлось снова кормить их грудью, - вздохнула. – Хорошо быть Ангелом, могу вернуть молоко.
А мужа вернуть не хочешь? Спросил бы любой другой, будучи моим другом почти двадцать лет. Но если Нико и могло что-то напугать, то это как раз любовные перипетии, которых он опасался также, как женских слез. Стоило тому или другому появиться на горизонте, как он улепетывал с поразительной скоростью, прямо гепард, загоняющий антилопу.
- Что будет дальше, Саяна? – осторожно поинтересовался Ковач, налив себе вина.
Понюхал, попробовал. Поставил бокал на стол, деликатно умолчав о результате тестирования этой жидкости.
- Жизнь будет, что же еще. – Я пожала плечами.
- Горан оборвал мне телефон.
- Занеси его в ЧС.
- Обидится.
- Это меньшая из его бед.
- Ты его не простишь? – Нико заглянул в мое лицо.
- Ты слышал его слова.
- Да, - богомол хмыкнул. – Никогда бы не подумал, что услышу такое в исполнении Горана. Это не похоже на него. Да и не думал он так никогда, уверен. Знал, что ты как магнит для мужского пола, но на то ты и Ангел Жизни. А Драган ревновал, конечно, но подумать, что ты способна ему изменить – не поверил бы, если бы своими ушами не слышал.
- Я живу не только с ним, Нико, но и с яростью Драганов, - ответила, глядя с балкона на Босфор.
Здесь он совсем близко, слышен плеск волн и доносится едва уловимый соленый запах моря, смешанный с ароматом цветов из сада. Красота. Но она мне не нужна. Я хожу по этому впопыхах купленному дому и не знаю, куда себя деть. Отвлекают только дети. Но они большую часть времени плачут и рвут мне сердце, которое и так похоже на рулон туалетной бумаги, побывавший в лапах у тигра.
- Саяна, пришел гость, - на балкон вышла Гайя.
- Если это Горан, проводи его в детскую и передай, что он может видеться с малышами когда и сколько пожелает. Но я с ним пересекаться не намерена.
- Это Данила Хан, - демоница слегка наморщила кончик носа – как всегда, когда говорила об этом Охотнике.
- Стервятники уже слетелись, - Ковач поднялся.
- Спасибо, что сравнил меня с куском падали, - фыркнула я, тоже встав.
- Знаешь ведь, что я в метафорах не силен. Прости.
- Поосторожнее подбирай слова, я в последнее время обидчивая, как ты заметил. – Не смогла не пустить шпильку.
- Он вообще часто не думает, что говорит, - вмешалась Гайя, догнав нас в гостиной.
Хм, а лед-то, похоже, тронулся! Я с интересом покосилась на эту парочку. С тех пор, как Гайя выросла и превратилась в редкую красавицу, сердце Ковача оказалось под угрозой.Он еще сам не понимал, что его влечет к этой демонице, которая владела навыками боя не хуже его самого. А это было в его глазах достоинством посолиднее высокой груди, тонкой талии, длиннющих стройных ног и непроглядно-черных глаз – взглянешь, утонешь.
Но мне его симпатия, грозящая перерасти в роковую страсть, была очевидна. И я с нетерпением ждала, когда же он сам сообразит, что ругаются они с Гайей не по причине плохого характера у обоих, а вследствие взаимного притяжения душ и тел. Шло со скрипом, пока что. Но тем любопытнее!
А пока полюбопытствую, что надо Хану. Хотя, и так очевидно, конечно, но не думала, это будет настолько оперативно, что выдернет его из командировки в глубинку
