Не знаю, чего боялась больше — того, что мне не поверят, или, что поверят. Могучей магии света, как у Лидии, у меня нет. Пожелай кто-нибудь сделать меня экспериментальным образцом, я мало что смогу противопоставить.
***
Когда мне удалось приковылять с площадки и переодеться, времени на библиотеку уже не осталось. Пропускать приёмы пищи в обители — себе дороже, перекусывать здесь особо нечем, а с учётом тяжёлых тренировок есть хотелось постоянно.
В обеденной зале царило обычное оживление, у рыцарей принято, чтобы ученики и учителя обедали вместе, поэтому то тут, то там среди серых форм новобранцев мелькали чёрные облачения наставников. Изредка серо-чёрную массу разбавляли люди в обычной одежде — члены ордена из других обителей, остановившиеся здесь мимоходом, или гости.
Я взяла свою порцию рагу и начала осматривать столы, выискивая место для обеда. Выбрать правильную компанию — целое искусство. У меня нет друзей в ордене — одни меня с трудом терпят, другие из кожи вон лезут, чтобы привлечь внимание, третьи — не замечают вовсе. Обычно я предпочитала компанию последних, но сегодня мне категорически не везло.
— Ольга, сюда! — из-за одного из столов Григ помахал мне рукой. И хотя, судя по всему, он придержал место специально для меня, сесть с ним рядом — плохая идея.
Не могу объяснить почему, но Григ раздражает. Я всегда так реагирую на влюблённых в меня парней, которым не могу ответить взаимностью. Наверное, дело в том, что я ощущаю себя последней сволочью. Ведь вижу же — хороший парень, а сердце не ёкает. И отшить сразу тоже не выходит, воспитание и жалость мешают. Раньше в такие ситуации попадала всего дважды, — далеко мне до красавицы Генерис, — а теперь приходится сторониться трети мужчин-новобранцев.
Но выбора у меня не осталось — краем глаза я заметила, как в мою сторону направляется здоровяк Хорс с самодовольной улыбкой на лице. Выбор между этими двумя очевиден.
— Спасибо, — негромко поблагодарила я Грига, опускаясь на лавку возле него. Он, отчаянно краснея, завёл какую-то болтовню о тренировках и скором полевом выезде. Все новички этого года страстно ждали первого столкновения с нечистью. Я их энтузиазма не разделяла, потому что отставала от других на два месяца обучения, но поблажек мне никто делать не собирался.
Тут я заметила, что стук ложек стих, и почти все сидящие обернулись в сторону входа. Подняла голову и застыла. С губ невольно сорвалось:
— Эльф?
Сказала и сразу же спохватилась. Никаких эльфов в Орме не было, но вошедший в залу выглядел именно как представитель этого волшебного народа. Правильные черты лица, бледная сияющая кожа и шелковистые чёрные волосы по пояс. Ушные раковины гораздо длиннее, чем у людей, заострённые.
В тишине он явственно услышал мой возглас, потому что обернулся и посмотрел. Льдисто-серые глаза, в которых словно истаяли все краски, обдали холодом. В затылке зазвенело от плохого предчувствия, но даже если бы интуиция молчала, я и сама догадалась бы, что ждать от остроухого ничего хорошего не следует.
— Эльф? — тихо шепнул мне на ухо Григ. Кажется, парень решил воспользоваться моим замешательством, чтобы подобраться поближе. — Нет, его зовут Айолин. Он гомункул.
Глава 10
— Гомункул? — механически переспросила я.
— Ты никогда не слышала про них? — поразился Григ.
Я промолчала. Про гомункулов я знала, но лишь из истории своего мира. Помню, как смеялась над средневековыми алхимиками, когда узнала, что они пытались создать человека из смеси навоза и мужского семени. Озвучивать эту информацию я благоразумно не стала. Если судить по эльфоподобному Айолину, здешние искусственно созданные существа едва ли вышли из навоза. Наконец, я прервала своё затянувшееся молчание:
— Их создают алхимики?
— Не совсем, — покачал головой мой собеседник. — Алхимик делает жизнеспособную заготовку, а маг придаёт ей нужные свойства. Пол, внешность, способности. Гомункула может вырастить только искусный алхимик с подходящим магическим талантом. А вдохнуть искру жизни способны лишь немногие волшебники. Поэтому гомункулов немного — обычно их создают для себя или в редких случаях покупают у тех, кто способен их создать.
— И зачем они нужны? — не совсем поняла я.
Григ замялся и покраснел, будто маков цвет.
— Помощники, слуги, стражи. Маги часто чураются общества других людей и даже себе подобных. А гомункул может ассистировать в экспериментах и при этом хранить все тайны своего хозяина. Бывают и другие дела…
Почему-то я не сомневалась, что под «другими делами» Григ имел в виду согревание постелей, но воспитание помешало ему обсуждать чужую интимную жизнь с девушкой. Дальнейшее пояснение лишь сильнее укрепило мои подозрения.
— Ничего сложного, правда, они делать не способны. Всё-таки не люди, лишь безвольные оболочки. Зато чётко выполняют приказы, гораздо выносливее и сильнее обычных людей, хорошо обучаемы.
Я вновь взглянула на эльфоподобного мужчину. Он замер посреди зала и о чём-то негромко разговаривал с Крисом. Айолин стоял ко мне спиной, но я отчётливо видела улыбающееся лицо моего наставника. Если судить по лицам остальных орденцев, наш мастер-убийца единственный, кто по-настоящему обрадовался приходу гомункула.
— Он не похож на безвольную оболочку, — наконец, резюмировала я.
— Души в обычном понимании у него нет, — равнодушно ответил Григ, потерявший интерес к теме нашего разговора. — Видимость жизни в гомункуле зависит от искусности мага. Чем сильнее творец, тем убедительнее его создание будет имитировать поведение нормального человека. Но Айолин, и правда, очень силён. Гораздо сильнее, чем все остальные гомункулы. Нам повезло, что его отдали ордену.
— Кто отдал? — спросила я, хотя внезапно осознала, что знаю ответ на вопрос и без Грига.
— Принцесса Лидия. После того, как стала королевским магом. Не знаю, имён остальных, но один из них, похожий на змею, работает в библиотеке академии.
Я пытала Грига ещё минут пять. Раз уж показала свою неосведомлённость, осторожничать поздно. Тем более в кои-то веки мне повезло — оказалось, что брат молодого мужчины алхимик, и он учился в академии одновременно с Лидией.
Создание заготовок для гомункулов и их оживление — часть обучения алхимиков и магов. Обычно, правда, больше теоретическое, потому что редким алхимикам-студентам удаётся создать жизнеспособные образцы. И ещё реже среди обучающихся находятся маги, которые могут сделать что-то путнее из заготовок.
Один из самых сложных экзаменов у студентов совместный. Алхимик создаёт заготовку, а маг, работающий с ним в паре, пытается её оживить. Иногда удаётся-таки сделать гомункулов. Так было с Лидией, которая сумела создать Айолина.
— Но ты сказал, что у неё было ещё два гомункула?
— Двух других она сотворила позднее, вместе с тем же алхимиком, с которым сдавала экзамен, Мириусом.
Я вспомнила, где слышала это имя. Мириус был среди тех, кто помогал девушке одолеть Умбру.
Как оказалось, два других гомункула ещё более примечательны внешне, чем искусственный эльф Айолин. Крис не знал, как их зовут, но в подробностях описал внешность. Оба нечеловечески прекрасны, вот только у одного из них есть длинный мощный змеиный хвост. А у другого — два белоснежных крыла.
Опознав по описанию очередных выдуманных существ из моего мира, я не смогла сдержать саркастичной улыбки. Похоже, Лидия воплотила в гомункулах свои экзотичные фантазии о мужчинах. Удивительно, что сумела остановиться и не заселила Орм ещё и демонами, оборотнями, драконами и другими волшебными расами, придуманными на Земле.
Озвучивать свои догадки о том, что создавала гомункулов девушка вовсе не из научного, а из более приземлённого интереса, я не стала. Не уверена, что на её месте смогла бы удержаться. Соблазнительно почувствовать себя всемогущей и получить идеального мужчину, который будет полностью тебе предан. Последнее именно так — искусственное существо связано с хозяином магическими узами, оно боготворит своего создателя и готово выполнить абсолютно любой приказ.
