— Лучше помоги нам.
— Не хочу. Мне от них ничего не надо, — отходит он к лошадям.
— О чем попросим?
Кладем ладони на очищенный знак.
— Помоги нам вернуться сюда вдвоем!
Завеса снята, но идти мимо врат почему-то не хочется. Живот сводит потусторонним страхом, внушаемым с детства. За вратами виднеется куполообразная крыша храма. Почему капит-привратник нас не встречает?
Проходим через широкие врата, проводя за собой лошадей. Подкованные копыта гулко цокают по камню.
С другой стороны врат — вырезанная в камне карта нашего мира. Я сразу же вижу наш Олор. Ниже Ор и Эл. Еще ниже Борро… Большой тракт…
— Эй, капит! — зовет Тат. — Княжичи Олор явились.
Тишина… И то ли врата навеяли мне слишком много страха, то ли эта тишина какая-то неестественная…
Дверь храма приоткрыта и тихо поскрипывает на ветру.
Тат, оставляя поводья, идет к дверям.
— Тат… осторожно.
Вытаскивает клинок. Ниса вкладывает в лук стрелу. Толкнув дверь, Тат замирает в проёме, вглядываясь в темноту храма.
— Хей!
Огромная серая тень, взрывая мой живот ужасом сметает брата с ног. Они катятся кубарем с крыльца! Мы беспомощно стоим. Стрелять нельзя!
Барс!
Далеко забрался… — проносится в моей голове.
Сзади я слышу ржание испуганных лошадей.
Зверь оказывается сверху, с рычанием впиваясь в горло брата. Клинок Тата слишком длинный, чтобы ударить снизу, в прижатое к его телу брюхо зверя. И он вскользь бьет им в ребра. А этот удар зверя не остановит. Рядом звенит тетива лука Нисы, разрывая серое плечо. Подлетаю, несколько раз успевая стегануть зверя пока он отскочит. Припадая на раненную лапу, оскаливаясь на меня кровавой мордой. И еще одна стрела заставляет рухнуть его к моим ногам. Глазница пробита.
Не веря своим глазам подхожу к лежащему на земле брату. Кровь пузырится в его рту, горло разорвано. Но я вижу, как истошно еще бьется пульс на его шее.
Мы с Нисой сидим на коленях рядом. Между зверем и братом. И не в силах осознать произошедшего молча смотрим друг на друга.
— Духи оставили его на севере. Как настаивал Ергазы.
Агония заканчивается и тело брата лежит обездвижено. Закрываю ему глаза. Мы молча таскаем с Нисой камни, сооружая курган. Это не первая смерть, которую я видела. Но эта первая смерть, которую мне пришлось пережить в дали от моего народа и не под его защитой. Я не плачу. Теперь я старшая. Плакать мне не положено. Забирая с собой дух брата, я срываю в его шеи кожаный шнурок с когтем волка. Когда я вернусь среди Живых камней появится еще один… И дух Тата будет хранить наш род.
— Что будем делать, Кыса? — ложится уставшая Ниса спиной на курган.
Подхожу к храму. Из двери разит мертвечиной. Как Тат мог не заметить?..
Капит тоже растерзан и обглодан барсом.
— Пойдем дальше.
— Мы же не знаем куда.
Капит должен был поводить нас.
— Карта нарисована. Запомним. Дойдем до ближайшего собора Борро. Там проводят.
— Вдвоем пойдем?
— Есть еще какие-то варианты? — поднимаю я клинок брата и пристраиваю ножны себе на пояс.
— Нет.
— Пойдем искать лошадей. Далеко убежать не могли.
Часть 1 — Путь «Золотого семени». Эпизод 10
(POV Ашерон Фрейи)
Разноцветная мозаика окон оставляет на мраморном полу цветастые узоры от лучей света снаружи, повторяя рисунок мелкой мозаики стен и колонн. Всё пестрит — красный, желтый, синий, зеленый…
Ложусь спиной на колонну, закрывая глаза. У входа в женские спальни замка охрана. Она не остановит меня, но доложит отцу, что я был здесь. А он запретил. Нет, я знаю, конечно, путь, как попасть туда, обойдя ее. Через тайный ход в покои мачехи Даари. Но, во-первых, я не хочу встречаться с ней, а во-вторых, та, которая нужна мне, сейчас должна итак пойти по этому коридору. Ахайри сестра моей мачехи. Младшая. Но из двух красавиц-сестер благосклонна ко мне, к сожалению, не она. Эта меня избегает.
Так было не всегда. Когда мне было четырнадцать, а ей шестнадцать…
Я слышу в конце коридора тихие шаги. В груди сводит от недостатка кислорода. На мгновение прикрываю глаза. До сих пор это так. Ни года, ни другие женщины не смогли на это повлиять.
Ахайри сегодня уезжает в храм. Она проводит там много времени. И я ненавижу ее за это. Потому что то, чему учат ее жрицы никогда не будет отдано мне. С четырнадцати лет Айри посещает храм Халиши. Думаю, она сама уже может стать жрицей. Но кружевная черная повязка не покидает ее лица. А это значит, она до сих пор невинна, как и моя тринадцатилетняя сестренка Дея, её племянница, ноги которой в храме еще не было.
Ахайри отказала всем родовитым женихам. И мне, конечно, хочется верить, что из-за меня. Но…
Слышу, как постукивают ниточки бус, рассыпанные по ее бедрам. Чувствую порыв ветра от ее развевающегося полупрозрачного шарки и аромат магнолий. Я не видел ни разу как она танцует. Но мне постоянно снится это…
— Айри…
— Ашерон? — разворачивается она, недовольно хмурясь.
Она как коллекционный кувшин. Высокая полная грудь в расшитом лифе, тончайшая обнаженная талия и крутой изгиб аппетитных бедер.
— Я провожу, можно?
— Ты инфант. Ты можешь всё, что тебе заблагорассудится.
— Кроме того, что я действительно хочу.
Ярко синие глаза смотрят холодно. Но я каждый раз чувствую облегчение, видя на них черную кружевную маску. Ни разу я не видел Айри без неё. Девочки надевают их в двенадцать…
— Желания мужчины — бездонный сосуд. Сколько не вливай всегда будет нужно что-то еще.
— Мне нужно совсем немного от тебя.
— Оставим этот разговор.
— Послезавтра я уезжаю.
— Такова твоя судьба.
— Я тебя очень прошу, Айри…
— О чём?
— Один вечер. Пожалуйста.
— Инфанте не пристало оставаться наедине с мужчиной такой репутации, — поджимает она свои сочные, красиво подведенные коралловым цветом губы, пытаясь проскользнуть дальше по коридору.
— Это всё сплетни! — в гневе перехватываю я ее за локоть.
— Даже то, что мой младший племянник, твой сын? — шепчет она гневно.
— Мне не было и пятнадцати!! Я и не понял, как это всё произошло!
— И не понимал потом еще пять лет. И до сих пор не понимаешь?
— Айри… выслушай меня.
— О чем ты хочешь рассказать? Обо всех твоих подвигах я выслушала сотню легенд от наших жриц. Разве есть что-то еще?
Она никогда не слушает. А если я начинаю ее донимать, прячется в храме на несколько месяцев. А когда произошло то, что разделило нас, она, даже не поговорив со мной, исчезла там на два долгих нескончаемых года. А мужчина не имеет права приближаться к храму…
— Да, я давно не невинный мальчик. И я иногда беру то, что мне вздумается, Айри. Но, к моему большому сожалению, это никак не обезболивает и не меняет моих чувств к тебе.
— Чувств?! Тогда я кладу эти чувства на алтарь сестрицы. Ублажи ее ими. Халиши велит дарить!
— Хватит! Быть может, мы больше никогда не увидимся. Халиши велит своим жрицам не мучить… влюбленных в них и щедро одаривать ласками.
— Халиши велит не трогать чужих любимых.
— Я ей не принадлежу!
Но другие шаги, которые я знаю не хуже, чем шаги Айри прерывают наш разговор.
— Ашерон!!
Даари… её шарки гораздо роскошнее и дороже, чем дорожное шарки Айри и тело не хуже. А какое-то время мне казалось, что она сможет вылечить меня от любви к своей сестре и затмить её. В постельных утехах ей действительно нет равных. Но кроме кома в горле, я ничего не чувствую к ней давно.
— Не уезжай, сестра. Наши с лордом планы изменились. Сегодня будет семейный совет и мы озвучим их.
Покорно опуская голову Ахайри изящно обходит меня и возвращается обратно, унося с собой запах магнолий и мое сердцебиение.
— Ашерон… — ведет пальцем Даари по моему плечу, обрисовывая край безрукавки. — Почему мой самый красивый мальчик на свете расстроен?
