— Милена! Не бросай нас здесь! Милена!!! — кричал жуткий бородатый мужик из ближайшей камеры.
Закатив глаза, я вздохнула, обернулась и ответила:
— Я — Кристина Алмазова. Наймите адвоката, дяденька.
Раздался треск и скрежет металла, а изрядно помятая дверь была готова сдаться. Правительственная группа поддержки ломилась как могла. Я даже немного взгрустнула: стоило идти в актрисы и не иметь фанатов, когда пары терактов хватило бы, чтобы за мной две галактики бегать начали. Да, не за автографом, но все равно главное — внимание!
Никакой уверенности в себе сейчас не было, но все-таки попробовала помолиться доброму богу, чтобы перенес нас двоих за стенку, не забыв при этом одежду и пушку.
На мгновение меня охватило чувство невесомости. Пусть это уже не первый раз, но устоять на ногах опять не вышло. Шлепнувшись в пыль, я расчихалась, а в глаза били лучи утреннего солнца. Выбрались?
— Так нечестно, — обиженно высказалась я. — Почему я упала, а ты стоишь?
В то время, как я страдаю от грубого перемещения в пространстве, этот истукан спокойно стоит, как там и был. Где справедливость, я вас спрашиваю? Хад мазнул по мне незаинтересованным взглядом и не стал отвечать на крик души. Без всякого выражения он бросил:
— Вставай, нужно идти.
— Идти? Ты знаешь, куда тут идти? — Кряхтя, я поднялась из пыли и попыталась отряхнуться, но чище, по-моему, не стала. Как же хочется в душ...
Вместо ответа робот просто пошел вперед в одном ему известном направлении и даже не оглянулся. Кажется, я не сильно ему нравлюсь, да? Вот она — цена дурной славы. Меня все знают, но никто не любит. Не об этом я мечтала, когда шла на свой первый кастинг, не об этом.
Засунув свои обиды куда подальше, поспешила догнать шустрого робота. Общаться он не хотел, а просто так плестись за ним было скучно, поэтому я стала рассматривать пейзаж. Живописности здесь было до слез мало, но кое-что заметить можно.
Раньше казалось, что здесь только серая пустошь и будто клонированные здания, но если присмотреться повнимательнее, можно увидеть цепляющиеся за фундамент полузасохшие пучки растений. Получается, какая-никакая растительность здесь все же есть. Но она явно вымирает.
В сквозь бурую дымку облаков пробивались тусклые лучи солнца, из-за которых местность казалась крайне постапокалиптичной. Это такой апокалипсис, в котором даже зомби вымерли. Ну ничего! Зомби вымерли, а я — выжила! Нас евреев вообще трудно вывести.
В небе не то что птиц, даже вялой мухи не увидеть было. Ни животных, ни насекомых. А если учесть, что Хад — робот, то в округе вообще ни одной живой души, кроме меня. Жутковато так-то.
Мы еще какое-то время шли по проходу между одинаковыми зданиями без окон, пока мой проводник не остановился посреди условного перекрестка, который ничем не отличался от сотен других, которых можно наблюдать из этой точки. Я поежилась: хоть мы и между зданий, но такое ощущение, будто на ладони. Нас видно аж с четырех сторон.
— Поиск завершен, — проронил робот, застыв на месте, а мне захотелось вцепиться в его воротник и хорошенько встряхнуть, чтоб это ведро болтов и гаек стало хоть чуть человечнее. Наверное, это от недоедания нервы расшатываются.
— Тогда начни новый, здесь мы прятаться не будем, — поторопила я парня, затравленно озираясь по сторонам. Казалось, вот-вот на груди появится красная точка лазерного прицела и снайпер сделает свое дело.
— А здесь и не надо, — ответил парень, и мне послышалась далекая тень язвительности в его голосе. — Перенеси нас на тридцать метров вниз.
Я аж оглядываться перестала. Вскинув голову вверх, посмотрела на полоумного робота и попыталась понять, с каких пор у него программное обеспечение навернулось. Понять не вышло, пришлось спросить:
— Ты дурак? Я не буду закапываться. Даже в знак протеста против галактического произвола. Даже если потащат в постель к тюремщику. Тем более с тобой. Ответ отрицательный. Блин, как я во все это вообще вляпалась?! Я же простая актриса, никому зла не делала, за что мне все это?! Давай другой способ думай.
Мне послышался тихий скрежет зубов, и два непроницаемо серых глаза посмотрели так, что я снова вспомнила про лазерные прицелы. Опустив тонну едких комментариев, Хад сразу перешел к сути дела:
— Там внизу катакомбы. Подземный город. Здесь — на поверхности — нам оставаться нельзя. Схватят и убьют. Понимаешь ты это? Спустимся вниз, найдем временное убежище, обзаведемся кое-какими техническими приблудами, а потом начнем выбираться с планеты.
— Подземный город? Ты уверен? — серьезно переспросила я, обхватив плечи руками. На мне только форменные тюремные брюки и рубашка, в ветер дует сильный и довольно холодный.
— Нод-Алор разделен на три зоны. Административная, крисалидные копи и общая. Помимо хозяев и смертников, здесь также находятся заключенные, осужденные за менее тяжелые преступления. Те, кого не осудили на каторгу, распределяются вот в эти блоки, — объясняя, Хад взглядом указал на окружающие нас одинаковые многоэтажки. — Тут они отбывают срок. Им дают койко-место в общей камере, скромный ежедневный паек, которого едва хватает, чтобы протянуть день, и работу. Очень много работы. Элитные корпуса, где отбывают срок высокопоставленные люди, чиновники и богачи, мы в расчет не берем. Однако есть и такие заключенные, которые получили долгий срок, а жить хорошо все еще хотят. Сбежать из тюрьмы и покинуть планету практически нереально, поэтому появился подземный город. С попустительства администрации, заключенные объединились, чтобы создать свой анклав. Следуя негласному правилу, нижний город не создает проблем на планете, а Хозяин закрывает глаза на их существование. Не бесплатно, разумеется, но это сейчас не важно. Важно то, что в нижнем городе нас какое-то время не найдут, а с твоей уникальной репутацией есть шанс раздобыть нужные для побега вещи.
— Вещи? — непонимающе нахмурилась я. — Я думала, ты своей чудо-системой просто выведешь нас отсюда.
— Вывести недостаточно, Милена, — серьезно ответил робот. — Я могу открыть двери, но на этом мои возможности заканчиваются. Даже если я взломаю все местные базы данных и возьму под контроль системы управления, солдаты не дадут нам приблизиться к ангарам. После вашего первого побега Хозяин утроил охрану. Сейчас к звездолетам даже комар не подберется.
— Я — не комар. Покажи, куда надо попасть, и мы попадем туда, — настаивала я на своем. Очень не хочется идти в разбойничье логово и качать там свои права.
— Спутники засекли нас, солдаты скоро прибудут. Последний раз спрашиваю: ты будешь делать, как я говорю?
Хад напряженно застыл, глядя куда-то поверх моей головы, а я поняла, что переговоры — его конек. Такие доводы, очень трудно отказать. Переполошившись, я в панике стала оглядываться.
— Ладно! — прорычала сквозь зубы. Страх смешался со злостью, придавая трясущимся коленкам решительность трястись до победного конца. — Держи пушку крепче, братишка! Едва ли нас ожидает теплая встреча в подземелье.
То ли подбадривая себя, то ли накручивая, я стиснула зубы и зажмурилась, мысленно прося боженьку переместить нас вниз на тридцать метров.
И ничего не произошло.
— А? — открыв глаза, я непонимающе заозиралась. Не вышло? Почему? Боженька ушел на переучет?
— Поторопись. Они будут здесь через семь минут тридцать две секунды, — холодно произнес Хад.
— Классно. И очень точно, спасибо, братишка. Только у меня не получается, — начала я нервно тараторить. Если бы руки не были в пыли, я бы еще и ногти грызть начала, а так только губы осталось кусать. — Ничего не понимаю. Как это вообще работает... А ну-ка еще раз?
Крепко зажмурившись, я сложила ладони в молитвенном жесте и стала горячо просить бога-покровителя, но спустя три минуты это все еще не принесло результатов.
— Блин! Нам крышка! — ударилась я в панику, пританцовывая на месте от холода.
— Милена, — окликнул вдруг парень. Я дернулась и затравленно посмотрела на него. Судя по выражению парализованного лица, робот думает, что я полоумная. — Что ты сейчас пыталась сделать?
