значит, сидеть на "голодовке" нам всем вместе.
— Вообще-то, это правило касается всех.
— В смысле?!
— Все остаются без "сладкого" на два месяца, — объясняла я, делая ещё один маленький шажочек в сторону выхода.
— За что? — зарычал Алан, ощущая на себе все тяготы вселенской несправедливости.
— Мы по крышам ведь не прыгали, — добавил Дрэйд.
— За компанию. И для общей справедливости.
— Согласен, — тут же воспрянул духом Вальт. — Умирать, так всем вместе.
4 глава
Последующие десять минут столовая разразилась жаркими спорами и обвинениями в сторону Вальтера. Не сговариваясь, Алан, Вальдемар и Дэзмонд окружили демона. Решили взять количеством. Без стеснения заявляли, что за свои проступки он должен ответить сам, никак не вмешиваясь в это остальных членов семьи.
В отличии от "нападающих", Вальтер умудрялся сохранять завидное спокойное выражение лица, чем естественно лишь сильней выводил их из себя. Однако, весёлые искорки в глубине чёрных глаз выдавали истинное настроение демона. Он веселился и получал хоть какое-то моральное удовольствие от того, что, помимо него, путь к телу жены заказан всем желающим.
В отличие от спорящих, Дрэгон, Дарк, Люцифер и Дрэйд продолжали сидеть на своих местах, продолжая смотреть на меня нечитаемыми взглядами и заставляя чувствовать себя ещё более неуютно. Будто им было известно куда больше, чем они хотят здесь мне показать.
— Розали, пожалуйста, присядь за стол. Нам нужно серьёзно поговорить, — встав со своего места, Люцифер отодвинул мне стул.
Судя по выражению лица мужчин, они были настроены решительно. Даже Вальтер перестал пререкаться с "бастующими". Впрочем, и те тоже замолчали, когда я села на предложенное место.
Вот чует моя попа, не сдобровать нам.
" — И правильно чует. Получите обе, — вмешивается в мой монолог Дрэгон. Ну,
никакой личной жизни с этим телепатом. — Только ты сейчас получишь, а задница — после. Со всеми пристрастиями."
— Розали, может быть объяснишь нам, что с тобой происходит в последнее время? Ты сама не своя после того бала, — взяв меня за руку, уже вслух спросил Дрэгон.
Мужья только сильней хмурят брови в молчаливом согласии. А я не совсем понимаю, о чём дракон говорит. Точнее надеюсь, что не то, о чём подумала. Моё поведение ведь не могло выдасть меня?
— О чём вы? Всё со мной хорошо, — наигранно смеясь стараюсь разрядить обстановку, но план работает в обратную сторону.
— Любимая, нас беспокоит твоё состояние, — с другой стороны Дрэйд мягко гладит меня по голове.
Успокаивает, будто маленькую девочку. И столько тепла в его нежных касаниях, что сама не замечаю как доверчиво кладу голову на его грудь.
— Мы — семья. И если у одного из нас возникают проблемы, то решаем их все вместе, — напоминает Дарк мне мои же, когда-то сказанные слова. — Ты постоянно на взводе. Меньше улыбаешься и ещё реже смеёшься, но пытаешься делать вид, что всё в порядке. Нам это совсем не нравится.
Опустив глаза к полу, я сгорала со стыда. Углубившись в собственные переживания и страхи, я совсем перестала замечать главного. То, что моё состояние влияло на семью. И влияло не самым лучшим образом. Напряжение и недосказанность портили наши отношения. Губили их изнутри и, стоит признаться, по большей части я виновата сама. Наверное, нужно было сразу с ними поговорить, когда это всё началось, а не вгонять себя в крайности.
Но ещё же не поздно всё исправить? Ведь так?
— Мне страшно, — собравшись с духом и
зажмурив глаза, выпалила я.
Всё же неимоверно сложно и стыдно признаться в таком.
— Что значит «страшно»? Тебе кто-то угрожал? — мужчины, конечно же, по своему восприняли мои слова.
— Нет, я другое имела в виду. Просто… мне страшно, что однажды вы устанете от нашего союза и начнёте искать отношения на стороне.
— Кажется, ей действительно надо отдохнуть от работы, — смеясь, сказал Дэзмонд.
— Вообще-то, я серьёзно, — сгорая со стыда, возмущалась я.
Видите ли, я им тут душу раскрываю, признаюсь в самом сокровенном, а они смеются. Чтобы ещё хоть раз о чём-то рассказала им!
— Голубоглазка, хватит дуть щёки, — пытался сгладить ситуацию Дарк. — Дэзмонд хотел сказать, ну, какие другие отношения? Мы же помешаны на тебе. И тут дело даже не в нашей истинности, хотя она и стала спусковым крючком в самом начале. Дело в другом. Мы любим тебя. И только тебя. Со всеми глупостями и тараканами, что ютятся в твоей прелестной головке.
— Не знаю, как у остальных, — добавил Вальдемар, — но у меня и мысли не возникало заводить ещё кого-то. Убить этих олухов, выдав за серию суицидов и стать твоим единственным — да, признаюсь, такие идеи приходят раз за разом, но не заводить роман на стороне.
— Ты просто устала, родная, — ласково улыбнулся Дрэгон, потрепав меня по щеке и удивил внезапным заявлением. — Думаю, твоя идея с отпуском не так уж и плоха. Нам всем нужно отдохнуть без детей. Отвлечься немного от ежедневной рутины.
— Как ты узнал?
— Пусть ты и пыталась тщательно скрывать свои мысли, что мне, между прочим, не нравится, но всё же один раз выдала себя. Я рассказал Дарку и Дэзмонду. Естественно, бросать всю работу и сразу мчатся на Землю мы не могли, поэтому последнюю неделю тщательно готовились, чтобы ближайший месяц нас никто не смел отвлекать от тебя.
С каждым сказанным словом голос Дрэгона становился тише. Загрубевшая от меча ладонь медленно опустилась вниз, очерчивая мою фигуру. Поднялась к груди исжала её, через тонкую ткань одежды.
Держащий меня в это время Дрэйд, поймав настрой дракона, целовал шею и как бы невзначай, поднимал подол платья, показывая тем самым, что мои запреты на них не действуют. И ни о какой голодовке речи быть не может.
— Эй, хватит устраивать разврат, — вмешался в нашу идиллию Вальтер. — Тем более, без меня. И что за отпуск? Может, объясните для тех, кто не способен читать мысли?
— Златовласка хочет устроить второй медовый месяц.
********
— Так… ладно. Давайте проверим всё ещё раз, — пакуя последний чемодан, я напоследок окинула взглядомсобранные вещи.
— Твою ж… — падая на кресло, выругался Вальтер.
Остальные мужчины были более сдержанны в своих высказываниях. Они просто прокляли ту минуту, когда согласились на мою затею. Я почти слышала, как в своих мыслях они описывали, что будут делать со мной, когда пройдут эти жестокие и безжалостные два месяца.
Хотя Дрэгон клятвенно обещал, что никакие два месяца они ждать не будут. Он не покинет Багамы, пока не завалит меня на песке и несколько раз в море не докажет всю "глубину" своих чувств. Если будет надо,
