от закатного неба.
Что-то царапнуло Алеона… Стало жаль. Жаль Владыку… Как будто уходящий свет забирал у него, вечного как мироздание, нечто невероятно ценное. И он провожал это с чудовищной нечеловеческой тоской, тоской бессмертного. «Жаль?! Вот уж кто точно не заслуживал ни сочувствия, ни жалости!», — уверил себя Алеон и добавил уже в голос:
— Я знаю Сильвию. Едва ли ужас времен придет через нее!
— Глупый получеловечьишка… — Владыка перевел взгляд на Алеона, и теперь в глазах Светлейшего читались нескрываемая злоба и презрение. Оранжево-красные лучи сделали совершенное лицо отталкивающим, словно зарево пожара обагрило его. Алеону, видевшему сотни битв, стало не по себе. В голове родилась мысль: «Кто же ты… Владыка?!».
— Ты и правда такой преданный? Или такой глупый?! Она же обманула тебя! Обесчестила, бросила… Ты так плох, да? — Элладиэль ухмылялся все страшнее. — Служил, говоришь…Послужишь и теперь… Так будет даже интересней! Пойдешь со мной… Ты увидишь, наглый полукровка, увидишь, как я убью последнего дракона… А после и тебе подарю отпущение грехов!
— Нет…это я буду рядом с ней, чтобы защитить от тебя! И больше не предам, и не оставлю её. Я, Алеон, сын Алерона, Даю Слово. — Алеон вложил Силу в слова.
Элладиэль смотрел на полукровку с брезгливой ухмылкой. И когда Алеон давал Слово, передразнил рукой, изображая детский жест бахвальства и хвастовства. Алион с непониманием смотрел на откровенно глумящегося Владыку. В голове ударило от омерзения и обиды, он отвернулся, крепко сжав кулаки. Владыку это развеселило еще больше. Но он только хмыкнул, потом вдруг стал серьезным:
— Ты слышишь ее мысли?
— Нет, больше нет. — Алеон растерялся, простенький вопрос выбил его из колеи. Скрывая смущение, он свистом позвал крыланах, но зверь куда-то пропал. Впрочем, Владыка тоже остался пешим.
Элладиэль помрачнел, но вдруг злорадно улыбнулся:
— Жаль… Я надеялся, от тебя будет больше проку. Ничего, след будет кровавым!
Алеон не ответил, он с трудом смог подняться. Скептически-издевательский взгляд Владыки задел его гордость, но Алеон утешил себя мыслью, что он не проиграл. Он так и не ударил! По-настоящему.
Подойдя к Грани, оба изумленно поняли — девушка немыслимым образом проходит межмирье. Нужно было торопиться, чтобы не потерять след окончательно.
Глава Третья. Олейя. Сны. Тракт
Тракт. Дорога, проложенная еще во времена Старших детей. Она петляла от города к городу, пересекая границы государств. Дорога вела к самому краю мира — Морю, чтобы потом свернуть к восточным землям и бесконечным пескам.
Но сколько миль до Моря? Сколько изгибов и ям?
Алеону показалось, что он заглядывает в чужую память. Почти стертые, детские воспоминания. Еще до… До всего. В неживых, засыпанных песком тлена, образах были только боль от кандалов, страх, отчаяние и… вьющаяся дорога. Сколько лет он был ребенком? Сколько лет его водили с караваном работорговцев?
Сколько лет он ненавидел эту дорогу? Дорога отвратительного мира. Дорога, тяготами своими отнявшая единственного друга, сейчас уводила в свою пыльную пасть и его Сил.
Тонкая фигурка маячила впереди. Как иллюзия, призрак. Только поймал взглядом — она уже исчезла в тумане. Она бежит, бежит, временами обозревая горизонт, боясь найти погоню, надеется, что ускользнет. И не знает, что капкан уже давно захлопнулся и Смерть неотступно идет по пятам.
Смерть, холодная, могущественная, вышагивала рядом, готовая в любой момент нанести удар. И между ней с Сил стоял только он, полукровка, раб на этой Дороге, жалкий эльфеныш. Ни человек, ни эльдар. Сколько минут он сможет дать Сильвии, когда настанет миг?
Как показал бой с Элладиэлем, очень немного. Откуда у Светлого Владыки такая Сила? Может, легенды не врут — Элладиэль, и правда, не творение, а Сын Всевышнего?
С момента их встречи в лесу Поднебесного, прошло около двух седмиц. Они вместе преодолели Грань, вместе искали след, но не сказали друг другу и слова. Каждый знал какую роль сыграет в жизни другого: Элладиэль шел убивать, Алеон — отсрочить смерть хотя бы на миг.
Отчего Светлый Владыка тянет? Ничто не мешало Элладиэлю убить Сильвию сразу, как они нашли беглянку у Грани, но он просто шел следом.
Поначалу Сильвия бежала без остановки. Она перешла Грань, но, вопреки ожиданиям, не пошла к степнякам. Беглянка встала на Тракт и, как одержимая, или и правда будучи ей, бежала вперед. Сильвия не останавливалась даже ночью. Человеку такое не под силу — недаром Светлый Владыка идет следом, неся с собой Смерть.
На подходе к первой деревне в руках у Светлого Владыки появился артефакт — Алеон вспомнил легенду о первом Великом драконоборце и его мече. «Карающий» — оружие, способное разрезать нити времени. Карающий не имел плоти в мире людей, в Поднебесном он был виден как бесконечно яркий свет. «Карающий ненасытен к мести», — кажется, так говорили о нем в древней книге, прочитанной когда-то еще в Излаиме? Появление меча заставило содрогнуться. «Карающий обжигает саму душу, стремясь испепелить», — всплывали в памяти фразы из фолианта. «Навечно связанные», — Карающий был частью Владыки так же, как нефриловый огонь стал частью самого Алеона…
Тем временем из деревни за водой бежали босоногие дети, они звонко смеялись, передразнивая птиц. Сильвия затаилась в высокой траве.
Алеон с ужасом видел, как тонкие пальцы обращаются в острые когти, а губы растягиваются в зверином оскале. Сильвия втянула воздух и чуть слышно заурчала. Ее Голод оглушал. Казалось, не было ничего, кроме дикого голода. Мало что теперь в ее облике напоминало человека — зверь, порождение темных миров.
От детей хищницу отделяло два прыжка. Два звериных прыжка. Тихо, как кошка, Сильвия подкралась ближе, готовясь к стремительной атаке.
Время растянулось бесконечностью.
Стоя на четвереньках, Сильвия напряглась.
Один прыжок.
Элладиэль ждал, ее прыжок — его бросок. Охотница не достигнет цели — Карающий успеет раньше. И между Карающим и Сил будет только Алеон. И тогда Сильвия погубит детей…Алеон хотел крикнуть, чтобы вспугнуть, но голос не послушался — Элладиэль не позволил.
Девчушка пяти лет запуталась ногами в подоле платья. Она упала, сбивая колени и ладони в кровь, и заревела. Тонкий аромат крови донесся до хищника, ответом стала волна звериного голода, докатившаяся до Алеона.
— Маааама! — заголосила девочка, заливаясь слезами.
Сильвия вздрогнула, встряхнула головой, словно бы приходя в себя. Тяжело дыша, осела на траву, вдруг резко встала. Высокая трава всколыхнулась. Дети, спотыкаясь, остановились и оцепенело замерли. Сильвия смотрела на них черными глазами хищника, но клыки и когти исчезли.
Наконец, один мальчишка, лет семи, очнулся и закричал — вид Сильвии вызывал страх и без ипостаси зверя:
