дорогая, — ответил отец, будто прочитав ее мысли. — Кроме того, я не вижу причин выставлять мальчика за порог.
Хорош же тот «мальчик», который вверг Элоди в смятение одним своим присутствием.
Сзади откашлялась Изабель.
— Отец, — начала она спокойным тоном. — Виконт и Элоди… плохо расстались в прошлый раз. Разве это не самая веская причина, чтобы не приветствовать его в нашем доме?
Элоди довольно кивнула. Она и сама не смогла бы выразиться лучше.
Но отец отклонил это заявление взмахом руки.
— Это было давно.
— Папа!
Что значит: «Это было давно»? Для нее всё это было как будто бы вчера!
Вообще-то Элоди была не из тех, кто открыто спорит с родителями. Но сейчас ей пришлось постараться, чтобы не топнуть ногой, как ребенок. Или хуже того — броситься на пол и забиться в истерике.
Проницательный взгляд отца изучал ее лицо.
— Что такое, дорогая? Ты боишься, что виконт возобновит свои ухаживания? Или того, что он не станет этого делать?
Щеки Элоди вспыхнули. Она пылала от стыда, а еще от того, что отец, кажется, слишком много про нее понимал.
— Я не боюсь ни того, ни другого, — холодно ответила она. — Папа, я просто беспокоюсь, что пагубные пристрастия виконта доставят тебе слишком много хлопот.
Он снова отмахнулся.
— Чушь. Я не слышал, чтобы Джеймс хоть раз напился после смерти своего отца, да упокой Господь его душу. Виконт явно начал новую жизнь.
— Но…
Отец ее прервал.
— Эли, разве не ты говорила мне на днях, когда я хотел гнать доктора Кэри в шею, что каждый заслуживает второй шанса?
Элоди закусила губу от неловкости.
— Д-да-а… — протянула она.
Но как она могла знать, что эти слова будут использованы против нее?
Отец разгладил простыню рядом с собой, а потом посмотрел на старшую дочь своим самым пристальным взглядом. В нем больше не было веселья — только проницательность и нежность.
— Тогда разве Джеймс не заслуживает второго шанса? — спросил он. — И, самое главное, разве его не заслуживаешь ты?
Она⁈ Элоди задохнулась от возмущения.
— Я не сделала ничего такого, что виконт давал мне шанс!
Отец покачал головой.
— Это не он должен давать тебе шанс, а ты сама себе, дорогая. Ты бегаешь от виконта уже три года. Думаешь, я ничего не вижу? Дай себе шанс разобраться с этим.
Граф улыбнулся и стал выглядеть еще более старым, чем был на самом деле.
— Это отличная возможность отпустить прошлое, Эли, — мягко сказал он. — Разберись с ним до того, как твой старик сляжет в могилу. На смертном одре я хочу быть уверен, что ничто не мешает тебе жить дальше.
Слезы уже скопились в глазах Элоди и уже были готовы пролиться, но отец опять усмехнулся и постарался лечь повыше.
— В противном случае, — улыбнулся он, — ты вынудишь меня стать призраком и преследовать тебя всю жизнь. О, я буду очень ворчливым и надоедливым призраком. Ты правда этого хочешь?
Элоди рассмеялась, как и ее сестры.
Но как бы не был мудр ее отец, в одном он ошибался — вторых шансов для Джеймса Клифтона не будет. Даже если он каким-то чудом бросил пить до обморочного состояния, этого недостаточно, чтобы простить его. И это не изменит того, что он сделал. Не отменит того факта, что он выставил ее дурой.
Второй шанс, чтобы что? Чтобы снова ее одурачить? Этого не будет.
Она глубоко вздохнула и улыбнулась отцу.
— Ладно, папа, ты прав. Прости, что мы заставили тебя нервничать. Отдыхай.
— О, не переживайте, девочки. Совсем скоро я основательно отдохну.
Элоди вышла из покоев отца, твердо уверенная, что согласилась с ним лишь номинально. На самом деле она не простит Джеймсу Клифтону того, что он сделал. И ей плевать, что за игру он затеял с ней и Оливией.
Она не примет его. Никогда.
Глава 5
День подходил к концу, а Джеймса до сих пор не выгнали. Даже наоборот, ему выделили гостевые покои, а камердинер любезно помог ему распаковать вещи. Виконт начал подозревать, что либо Элоди не смогла поговорить с отцом, либо тот ее не послушал.
В любом случае, ее попытки выставить его из дома явно провалились, и это была хорошая новость. Плохая заключалась в том, что Элоди не спустилась к ужину, сославшись на головную боль.
Джеймс точно знал, что причина этой боли — это он. Но хуже всего было то, что остальные гости тоже это знали. Конечно, общество было не в курсе, из-за чего их помолвка распалась три года назад, но сам факт ни для кого не был секретом. Укоризненные взгляды не заставили себя долго ждать, когда виконт спустился и приветствовал почтенную публику.
Старого графа тоже не было, как и Элоди. Должен быть, он и правда так болен, как об этом говорят.
Но зато за столом уже сидела она. Оливия. Эта женщина была здесь.
Джеймс вздрогнул, когда увидел ее. Она глядела на него во все глаза, без всякого стеснения и малейшего намека на стыд, и даже наличие рядом мужа, лорда Коттона, ее не смущало.
Оливия вышла замуж за Коттона через несколько месяцев после того, как Джеймс с ней переспал. Он подозревал, что поспешность брака связана с опасениями семьи за ее честь. Вдруг бы Джеймс оказался еще бóльшим подонком и начал бы распускать слухи?
Впрочем, ему было плевать на Оливию и ее честь, равно как и на ее брак. Он твердо решил, что она может смотреть сколько угодно, ему всё равно. Он не собирался отвечать на бесстыдные взгляды.
Однако Джеймс был мужчиной, и он не мог не отметить, что Оливия стала еще привлекательнее, чем была три года назад. Ее пышные локоны были уложены в изящную прическу, а лавандовое платье, скроенное по последней моде, подчеркивало плавные изгибы.
И всё же он не назвал бы ее даже в половину столь же прекрасной, как Элоди. Может, всё дело во взгляде? Или в манере держаться? Там, где Элоди была робкой и искренней, Оливия походила на хищника, застывшего в немой атаке.
Как вообще две женщины могут быть так похожи и настолько разными одновременно? Оливия была словно искаженным отражением Элоди. Джеймс задался болезненным вопросом — насколько нужно было напиться, чтобы их перепутать?
Он сел за стол и позволил слуге наполнить свой бокал вином. Бордо, без сомнения, было отличным, но пропадет даром этим вечером.
— Принесите стакан воды, — тихо велел Джеймс.
Слуга поклонился и направился к буфету, чтобы исполнить просьбу. За годы трезвости Джеймс уяснил,
