вручную. Эвелина мягко, скромно улыбается и кивает головой, прижимает к животу круглый деревянный поднос. — Спасибо.
До этого колдунья видела эльфов лишь однажды. Они предпочитали избегать людской компании, живя обособленно, ближе к лесам. Они редко покидали свои резиденции без нужной на то причины, да и другие магические существа к ним не совались. Эльфы славились своей гордостью. Взгляд Луны с любопытством скользит по Эвелине. Без подсказки Брэндона она бы смогла определить, что перед ней полукровка? Вряд ли. Взгляд её серых глаз задерживается на открытым лбу служанки, и Луна хмурится. Так вот что имел в виду Брэндон, когда упомянул про клеймо. Маленький, не больше сантиметра, светло-коричневый узор между бровями. Напоминающий странную ветвь дерева. Хмурится. Этот символ… кажется ей знакомым.
— Можешь идти, Эвелина, — повелевает Брэндон легонько, почти по-царски взмахнув рукой. Услышав приказ, прижав к себе ещё крепче поднос, торопится на кухню. Дождавшись, когда прислуга скроется за дверьми, он вновь поворачивается к сидящей напротив него гостье. — Твоя помощница оборотень — проблема.
— Мэй, — задумчиво протягивает Луна и сжимает ручку чашки в руках. Да, в словах собеседника было разумное зерно, и она это понимает. Сейчас жизни Мэй грозит опасность из-за работы в её магазинчике. Если Элиас не сможет достать саму ведьму, то непременно возьмётся за Мэй. А подвергать её угрозе — последнее, чего бы хотела Луна. — Я могу её уволить, но…
— Но? — приподнимает бровь, в недоумении глядя на ведьму. Вечно эти «но», как же он их не любит.
— Это же Мэй, — пожимает плечами Луна, и образ помощницы тут же вырисовывается перед её глазами. Она уже в опасности, если Элиас наведёт справки, то поймёт, что Мэй работала всё это время в лавке. И даже увольнение не спасёт, если Эддингтон решит выбить из неё информацию. Да и сама волчица со своим ищущим приключений характером явно не усидит на месте. Луне потребовалось немало сил, терпения, чтобы отправить её домой, когда она снимала проклятья с того зеркала. Иногда ей кажется, что у волчицы напрочь отсутствует инстинкт самосохранения. И присутствует какой-то другой, отвечающий за желание влезть во всё, во что лезть ей не стоит. — Скажешь ей не вмешиваться, и она будет вмешиваться с утроенной силой.
— Тогда придётся подключить её к тренировкам, — без энтузиазма в голосе решает вампир. Подвергать девчонку риску и идти на ненужные жертвы ему совершенно не хотелось.
Входной колокольчик приветливо звенит над головой Луны, стоит ей переступить порог помещения. В воздухе витает сладковатый аромат цветов, чей-то резкий запах духов, приоткрытое верхнее окно впускает в себя свежесть улицы и её шум. Время после обеда всегда самое оживлённое в их округе, школьники возвращаются с последних занятий, и их бодрая, иногда излишне громкая болтовня наполняет округу звонкими голосами. Слышен детский смех, лай собак. Луна внимательно оглядывает помещение магазинчика, пока она была здесь, Ксавьер остался один, позже после занятий к нему должна была присоединиться Мэй.
Народу здесь совсем немного. Возле стойки с пионами стоит молодая девушка, вокруг которой крутится и сам Ксавьер с соблазнительной улыбкой и самым обворожительным видом, на который он был только способен. Его глаза довольно поблёскивают, а покупательница часто-часто моргает, не сводя с него заинтересованного взгляда. Луна зло скрипит зубами. Хочется швырнуть в них вазой и стереть довольные улыбки с лиц этой парочки.
Кончики пальцев уже покалывают, как происходит, когда магия готова сорваться с её рук.
Вчера в ванной она поддалась чувствам. Позволила себе на мгновение забыть о запрете, что висит между ними. Раздражённое, недовольное сопение с шумом выходит из её легких, словно у разъярённого быка. Её взгляд мрачнеет, глядя на то, как покупательница глупо хихикает. На что она надеялась? Что этот глупый и похотливый фамильяр изменится? Нет. Это только в сказках поцелуя принцессы достаточно, чтобы спало проклятие. А она отнюдь не принцесса, она — ведьма. И в сказках она та, кто насылает проклятия. Глаза Луны темнеют, губы упрямо сжимаются в плотную линию, и она отворачивается. Ощущая разъедающую примесь боли и стыда за собственную глупость и слабость. Поддалась чувствам. Глупая наивная дурочка! Думала, раз ведьмы всё знают, то зачем им скрываться? Почему бы наконец-то не попробовать быть вместе? Только вот ему это, видимо, не нужно. Сбежал, будто его преследовала толпа чудищ.
И все-таки Луна спасёт этого глупого фамильяра. Отворачивается, круто развернувшись на небольших каблуках, и замечает мальчика лет десяти возле прилавка с цветами. Его лицо с объёмными щеками, как у хомяка, пунцовое и блестит от пота. Взволнованно переминается с ноги на ногу, крепко сжимая в руках коричневую потёртую школьную сумку.
— Добрый день, — Луна приветливо улыбается и подходит к ребёнку, слегка наклоняясь и пытаясь поймать взгляд мальчишки. Тот замирает и робко поднимает голову. — Помочь выбрать?
— Мне нужен букет для мамы, — его толстая, вспотевшая ладошка ныряет в карман школьных брюк и достаёт оттуда горсть мелочи и несколько мятых купюр. — У неё сегодня день рождения! Нужно красивый букет с ги…гиацинтами, она их очень любит.
— Гиацинты у нас там, — указывает в сторону выхода, где справа у входной двери ютится полка с нужными цветами. — Посмотрим, что можно выбрать.
Ребёнок послушно следует за Луной, любопытно озираясь по сторонам, трёт ладошкой крупный веснушчатый нос, перепачканный чернилами из ручки. Кассовый аппарат назойливо пиликает, видимо, та девушка всё же что-то-то купила. Луна трясёт головой и останавливается возле гиацинтов. Голубые, белые, розовые — они ютятся в небольшом количестве в нескольких полупрозрачных вазах. Мальчик подтягивается на носочках, задумчиво насупливается, трёт подбородок пухлыми короткими пальчиками, достаёт телефон и открывает фотографию женщины средних лет с яркими рыжими волосами и букетом цветов. Несколько секунд придирчиво сравнивает.
— Вроде похожи, — излишне важно изрекает он.
Луна еле сдерживает безобидный смешок.
— Только гиацинты? Можем добавить ещё цветов.
— Мама любит гиацинты, пусть будут только они! — радостно восклицает ребёнок и уже тише добавляет: — А можно их завернуть во что-нибудь красивое?
* * *
— Детка, — почти мурлычет Ксавьер, появляясь сзади Луны и кладя руки на её плечи, едва мальчик, купив букет, покидает лавку. — Как прошла твоя встреча с Брэндоном?
Его светло-карие глаза любопытно поблёскивают, а пальцы бережно начинают растирать напряжённые плечи колдуньи. Он рвался, хотел пойти с ней, уверяя, что, если магазин останется закрытым на пару часов, то не произойдёт ничего страшного. Ведь как её фамильяр Ксавьер ну просто обязан быть рядом, особенно теперь, когда за Луной охотится Элиас. Он слышал много слухов
