Стоило мне только подумать об учебнике, как парочка толстых томов обнаружилась на углу парты. Я радостно потянулась к ним и тут же обнаружила тему лекции со странным названием «Теория и практика нейро-сенсорного управления киберсистемами». Начав читать текст, я обнаружила к своей радости, что в книге все написано гораздо проще и доступнее, чем рассказывает преподаватель. С этой минуты я перестала слушать лекцию и углубилась в текст. Картинка тут же сменилась.
Теперь я в форме курсанта Первой Звездной находилась в самом сердце космического корабля – на мостике. Откуда-то я знала, что это первая моя выездная практика и мне сейчас полагается только слушать и наблюдать. Командир корабля, пожилой фарн, раздавал команды экипажу. Я мало что понимала из отрывистых фраз капитана, но знала, что у корабля сейчас проблемы – мы неожиданно влетели в поток мелких астероидов и космического мусора, не обозначенный в навигационных картах. Я жадно следила за мельтешением на обзорных и эхолокационных экранах, одновременно стараясь запоминать порядок действий, выдаваемых капитаном. Особенно тот, который касался пилота.
Внезапно пилот, почему-то в одиночку управляющий крейсером (это я тоже откуда-то твердо знала), оглянулся на меня:
— Эй, курсант! Подойди! — Я торопливо приблизилась, жадно глядя в лицо киллу, управляющему полетом. — Помоги! Садись рядом и отслеживай малейшие изменения радара, я не успеваю один за всем, а штурмана, как ты видишь, нету! — И он скривился.
На подрагивающих ногах я приблизилась к креслу-капсуле, предназначенному для второго пилота. Хотела сказать, что я вообще-то первый раз в космосе, это первая моя практика и я мало что знаю и понимаю. Но в горле от нервозности пересохло так, что я даже писка выдавить не сумела. Пришлось устраиваться в кресле.
Мои руки словно по своей воле что-то нажали и кресло активировалось. Отлично! Хоть что-то у меня получилось! Но порадоваться как следует первой победе я не успела: на экране радара возникла какая-то мешанина. А поверх нее ряд из букв и цифр. Не успев даже задуматься, что я делаю, испуганно выпалила в пространство эту абракадабру. Космолет мгновенно сделал такой крутой вираж, что у меня сердце ухнуло куда-то ниже пяток, а во рту появился привкус желчи. В голове мелькнуло: «Что я натворила!» И в этот же момент позади раздался удовлетворенный, одобрительный голос капитана:
— Молодец, курсант! Отличная реакция! Только что ты спасла тысячу жизней, так что с боевым крещением тебя, девочка! И да, быть тебе великим пилотом.
От облегчения тело вдруг превратилось в кисель, а пред глазами все поплыло. Но в этот же момент на экране радара возникло новое возмущение. Но из-за временного помутнения перед глазами я не могла точно разглядеть координаты, которые следовало озвучить пилоту. Внутри все сжало ледяной лапой ужаса: из-за меня корабль погибнет!..
Картинка снова сменилась. Я так и не поняла, смогла ли я найти выход из сложившейся ситуации, но больше уже не позволяла себе расслабиться даже на мгновение. Тем более что после терпящего бедствие космического корабля я оказалась на какой-то пустынной планете. Изумленно оглянувшись по сторонам, я заметила одновременно две вещи: я не одна. Компанию мне составляет тот самый килл, из-за которого на меня теперь все смотрели, как на низшую особь. И мы оба были пленниками. Нас держал на прицеле десантных бластеров огромный как гора и похожий на бесформенную амебу с кучей ложноножек-рук инопланетник. Непостижимым образом на его студнеобразном теле держался единственный предмет одежды — пояс, который я видела в историческом фильме. Кажется, он называется патронташ, если я ничего не путаю.
Килл едва стоял на ногах. Голова уронена на грудь, левый глаз, насколько мне было видно, заплыл, из носа медленно капает кровь. От увиденного волосы зашевелились у меня на затылке. А тут еще инопланетник с бластерами противно проскрипел, будто старые, несмазанные двери:
— Брысь! — он повел дулом бластера в левой «руке» в мою сторону. — Я с девчонками не воюю, они мне для другого нужны. — Он скабрезно захихикал, и я с трудом удержалась от желания закрыть уши, настолько противным был звук. — Марш в мою спальню, жди у кровати!
Меня передернуло от отвращения. Это он намекает на?.. Бе-э-э!.. К счастью, этот «пудинг» с глазами, вооруженный бластерами, не заметил опрометчиво продемонстрированного мной отвращения. Он отрастил себе студенистые «ноги» и вперевалочку направился к безучастному киллу. Я невольно отскочила с дороги этого «пудинга», а килл, даже когда инопланетник взял его за подбородок мерзкими студенистыми пальцами, оставался совершенно безучастным. Меня передернуло снова. Но потом до меня дошло: у килла шок. И если ничего не предпринять, не помочь ему выйти из этого состояния, он даже не поймет, что его убивают. Я начала озираться по сторонам, ища что-то, что могло бы сойти за оружие…
Как только я приняла решение помочь мерзкому киллу, картинка тут же сменилась. Очевидно, ключом к этой сцене было именно принятие мной решения, надеюсь неважно какого.
Потом меня еще забрасывало поочередно на пожар, где я судорожно пыталась спасти родителей, на торжественное построение, где сам адмирал Звездного флота вручал мне награду и сообщал о присвоении внеочередного звания, в дебри какой-то необжитой планеты, где мне пришлось самостоятельно выбираться из болота, одновременно отбиваясь от каких-то мелких, размером не больше земного воробья, но жутко агрессивных существ, назвать которых птицами у меня не повернулся язык.
Виртуальное пространство перед глазами померкло после того, как я все-таки сумела выбраться из болота, отбиться от местных хищников и при этом не потеряла образцы, которые мне, во что бы то ни стало, следовало доставить на корабль.
Проморгавшись в течение нескольких секунд, пока глаза адаптировались к тусклому свету реальности, я увидела склонившегося надо мной Айминя. Его льдистые глаза светились участием, а лицо выражало обеспокоенность:
— Как ты? Прости, я немного увлекся, ты так необычно реагировала на имитации, что я не удержался, загрузил тебе дополнительно парочку ситуативных задач повышенной сложности. Но ты была просто великолепна! — торопливо добавил он, отстегивая датчики с моих ног. — Никогда не видел таких реакций! Ты просто уникум!
Я робко улыбнулась звучавшему в словах Айминя восторгу и энтузиазму. И осторожно поинтересовалась:
— А как результаты теста повлияют на мое поступление? Моя уникальность поможет мне или, наоборот, помешает?
Альдебаранец тепло мне улыбнулся, снимая с меня последний датчик и, будто невзначай, погладил по щеке:
— Ты обязательно поступишь, не волнуйся! Я тебе обещаю! Ведь я кровно заинтересован в твоем поступлении!
Я слегка опешила от такого заявления. Кровно заинтересован? Почему? Что даст альдебаранцу моя уникальность или мое поступление? В голове тоненько зазвенел сигнал тревоги, но понять в чем дело, я не смогла. Айминь вдруг склонился надо мной и поцеловал.
Его бледные губы были нежными и прохладными словно лепестки весенних цветов. Под стать его ледяной красоте. Первое прикосновение Айминя буквально ошеломило, заставило забыть, что нужно дышать. А потом, когда его губы скользнули по моей нижней губе, дыхание согрело мне кожу, мое глупое сердце вдруг вздрогнуло, на мгновение замерло, а потом пустилось вскачь, то и дело слепо ударяясь о ребра.
В моей жизни уже случались поцелуи. И не только они. Но как-то какого-то особого впечатления в душе не сохранилось. С кем-то было приятно и хорошо, с кем-то – неловко. Поцелуй Айминя оказался совсем иным. Он разжег где-то глубоко внутри меня крохотную искру. И я чувствовала – еще немного, и этот крохотный огонек перерастет в лесной пожар невероятной силы, мощную стихию, сметающую все на своем пути.
От такой перспективы захватывало дух. И она же пугала. До дрожи в коленях и потемнения в глазах. Я прилетела на Лурану, чтобы поступить в Первую Звездную Академию и получить профессию. А вместо этого не раздумывая бросилась в объятия первого встречного инопланетника.
