Максимилиан, сняв со своей руки, протянул массивное украшение из темного металла.
Взвесив его на ладони – тяжелое и холодное, – полюбопытствовала:
– А если я нечаянно его уроню?
– Постарайся не ронять.
– Одного не пойму, почему ты не преследуешь Артура сейчас? Ведь книга пока не в сейфе?
– Вся накопленная сила ушла на маскировку от Хемминга. Сейчас мне не выстоять против фейри, – мрачно объяснил демон.
Наверное, унизительно объявлять о своей слабости какой-то девчонке. Но он признался, наплевав на гордость, ради любимой женщины. И, оставив расспросы, я надела кольцо на большой палец левой руки.
– Хорошо, я согласна подать знак.
Наблюдая, как демон уходит через открытое окно, поймала себя на подленькой мыслишке: драка за книгу может закончиться для Томасовского смертью, что освободит меня от договора. Ох, самой мерзко от собственной низости! Надеюсь, я избавлюсь от колдуна иным способом.
Случай в библиотеке оставил на душе мутный осадок, и рыцари, к которым я вскоре возвратилась, отметили перемену в моем настроении.
– Дурные вести? – вспомнив про телефонный звонок, предположил Лазарус.
– Нет, любопытная информация от куратора.
– Колдун спешно уехал, чем не повод для улыбки? – попытался подбодрить меня Руслан.
Резко захотелось сообщить Хеммингу, как его провели. Что запретная книга скоро снова окажется у Томасовского в сейфе. Но ведь так Контролер узнает о Максимилиане, и тогда демон не сможет помочь Карине. А еще каким-то образом Артуру стало известно о грядущей проверке. Неужели в окружении Хемминга есть предатель?
Моя ставка на опекуна Тимура проиграла, и я решила молчать. Вдруг Ольхиной с демоном повезет больше? И он, заполучив древний томик, выполнит обещание?
– Симпатичное украшение. – Вампир взял мою руку и вопросительно поднял бровь. – Но не идет к твоему наряду.
Зря надеялась, что кольцо демона не заметят.
– Потом все расскажу.
Невольно заинтриговав рыцарей, попыталась отдаться праздничному настроению, царившему среди вертигров.
Юная девушка-оборотень демонстрировала меткость, не только стреляя по мишеням из карабина и лука, но и бросая ножи. Сама от себя не ожидала, но, преисполнившись восхищения, загорелась желанием научиться управляться если не с огнестрельным оружием, то хотя бы с холодным.
По закону подлости, начав наслаждаться чужим торжеством, вынуждена была его покинуть – на этот раз из-за звонка Болконскому. Причину вампир сообщил уже в салоне джипа, подальше от чутких ушей оборотней клана Черновых.
– Мои люди наконец-то обнаружили, где прячется Мышков.
– Наведаемся в гости, пока он не забился в другую норку? – оживился Булатов.
Я не сразу вспомнила, что речь идет о маге разума, который якобы мог устроить мне двухмесячную амнезию.
– Читаешь мои мысли, Рус, – кивнул Лазарус.
Куда-то ехать, кого-то допрашивать ужасно не хотелось! Но, увы, пришлось.
Аркадий Мышков прятался в обычном, не защищенном магией домике на окраине города. На стук он дверь не открыл – и тогда вертигр вынес ее ударом ноги.
Когда невысокий плотный мужчина затрясся и побелел от страха, мне стало его жалко. Вина не доказана, зачем пугать? Но со своими возражениями решила подождать, ведь не просто так он прятался от нас?
– Уйдите! – пролепетал ментальщик, пытаясь захлопнуть межкомнатную дверь перед лицом вампира. – Оставьте меня в покое!
– Ответьте на пару вопросов, и мы уйдем.
– Нет! Они следят за мной!
– Кто следит?
– Меня убьют, если скажу!
– Как интересно, – протянул оборотень насмешливо. – С каких это пор за разговор с Гласом убивают? Надо разобраться.
– Мы сможем вас защитить, – уверил Лазарус.
– Нет! Если меня увидят рядом с вами, то точно убьют! Уйдите! – твердил одно и то же Мышков, не слыша обещания. – Прочь из моего дома!
– Ладно, мы уйдем, – вкрадчиво пообещал Болконский, – только и вы пойдете с нами, ведь мы должны проявить ответное гостеприимство?
Булатов легко погрузил мага на заднее сиденье – хорошо, что не в багажник, а то моя совесть, дрогнув под последней каплей, не выдержала бы подобного произвола. Нашему поступку далеко до правильного. Но только по людским меркам.
Чем ближе подъезжали к дому, тем неспокойней становилось на душе. И не потому, что Лазарус пытался разговорить Мышкова. Беспричинная тревога холодным клубком свернулась в животе и не собиралась оттуда убираться. Еще у меня зачесалась правая ладонь. Сколько ни терла о край сумочки, зуд не унимался, усиливаясь. Узкая отметина разрасталась в продолговатое красное пятно, словно после ожога крапивой. Попытки вспомнить, к чему недавно прикасалась, слегка пригасили беспокойство.
Руслан припарковал джип, как всегда, невдалеке от подъезда, благо наше место никогда не занимали по причине отсутствия конкуренции.
– Пойдете сами? Или вас понести, как мешок, на плече?
Из предложенных Лазарусом вариантов ментальщик выбрал первый, покорно выбравшись из автомобиля.
Мы с Булатовым дошли до скамейки у подъезда, а маг, конвоируемый вампиром, еле переставляя ноги, сделал всего несколько шагов. А затем… как ринется куда-то в ночь!
Лазарус, выкрикнув что-то эмоциональное на иностранном языке, бросился вдогонку. Вскоре послышалось сдавленное пыхтение и упрямое «не хочу, нет!». Картина сопротивления беглеца осталась недоступна – на город опустился туман. Казалось, что небо залило угольно-серым киселем. Лампы фонарей размыло в желтые пятна. В трех-четырех метрах от нас деревья тонули по пояс в дымке – стволы лип еще чернели, а ветви исчезали, будто затертые ластиком. Пахло влажным асфальтом и землей.
– Аркадий из мышки превратился в зайца.
– Ага, тот еще «оборотень», – дополнила я замечание Булатова, ежась от внутреннего холода.
Мужчина, заметив, тотчас накинул на мои плечи пиджак.
– Может, я пойду? Доведете Мышкова без меня? – предложила я, ощущая острое желание поскорей подняться в квартиру. И не дожидаясь ответа вертигра, двинулась к крыльцу, мысленно возмущаясь, что кто-то опять оставил металлическую дверь подъезда нараспашку.
– Стой, Герда. – Булатов вмиг переместился ко мне и придержал за плечо.
Настороженный, он как будто слушал недоступное мне – суперслух Гласа почему-то включаться не торопился.
– Падай!
Крик и толчок совпали по времени с броском черной ленты, вылетевшей из темного провала подъезда. Перевернувшись на бок и разглядев ее, застыла, боясь даже дышать. Булатов стоял перед гигантской – длинней, чем внедорожник «хаммер», многоножкой.
