Ойтко только покачала головой, но больше ничего говорить не стала. Может быть, подумала, что действительно лезла туда, куда её не звали, а может… Мало ли?
***
Бумагу на переселение надо было заверить у Ойтко официальной печатью, а потом ещё и получить подпись декана, потому Котэсса всё-таки направилась в НУМ. Контактировать с деканатскими сотрудницами ей не хотелось, но Литория, усадив девушку на скамью и убежав по делам с её документами, велела ждать, а отказать Ойтко было, как и всегда, впрочем, невозможно.
Тэсса ждала. На третьем этаже, где и располагался их деканат, было тепло, магия, обогревающая корпуса, трудилась на славу, хотя центральное отопление, как всегда, сломалось. Котэсса предполагала, впрочем, что скоро от волшебства придётся избавиться. Её всё ещё терзали мысли о "Невесте", укрывшейся в артефакте; даже сюда, хотя подвалы находились достаточно далеко, доносился тихий, ровный гул магии.
Но это было не единственным звуком, прерывающим тишину. Девушка отчётливо слышала чужой чеканный шаг; она пыталась сосредоточиться на преподавателях, носившихся туда-сюда по кафедре — тут было несколько не деканатских аудиторий, которые обычно занимали бытовики, хотя они и относились к другому факультету.
Но проигнорировать гостей не удалось. Они — все трое в тёмных одеяниях Следственного Бюро, — остановились рядом с нею. Женщины, имена которых Тэсса не знала, казались мрачными, злыми и нелюдимыми; магия на их пальцах так и искрилась, словно они прибыли сюда на боевой захват, а не для какого-нибудь допроса или даже рядового задержания.
Ирвин казался спокойным.
Котэссе, впрочем, стало не по себе. Она вспомнила, как эти же две магички уводили Сагрона, и внутренне содрогнулась, даже не зная, почему с таким ужасом реагировала на мысль о его пленении. Ведь он точно ничего не сделал!
— Здравствуйте, Котэсса, — поздоровался Сияющий, словно они были если не друзьями, то хотя бы добрыми знакомыми. Ну, или он просто не помнил её фамилию. — Вы не подскажете, — он присел рядом с ней на скамью, вытянул ноги и взглянул на двоих своих подчинённых, ставших вмиг ещё мрачнее, — нет ли где-нибудь здесь Жодора Ольи?
— Он должен быть в крайней аудитории, — ответила Котэсса. — А что случилось?
— Доцент Ольи подозревается в том же, в чём был обвинён доцент Дэрри, — отчеканила одна из колдуний. — Шеф, вы пойдёте с нами?
— Ведите его сюда. Будет вырываться — можете использовать магический блокатор.
— В таком случае, вы не сможете считать ауру, — с уверенностью ответила вторая. — Магические блокаторы понижают частоту до невоспроизводимой для боевого мага. Только целители…
— Я знаю, Оллада. Я справлюсь. Выполняйте указание, — он упёрся спиной в подоконник и закатил глаза. — Котэсса, я сожалею, что подозрения, павшие на доцента Сагрона, могли повредить и вашей репутации.
— У меня всё в порядке, спасибо, — сглотнув, ответила девушка. — Я полагаю, в НУМе уже уладили вопрос с ненужными сплетнями.
— Искренне надеюсь на то, что за последние годы тут многое изменилось, — кивнул Ирвин. — В моё время, кажется, за любую мелочь были готовы уцепиться с акульей хваткой, а теперь спускают столь интересные новости с рук.
— Нам с доцентом Дэрри, наверное, очень с этим повезло.
Сияющий только вздохнул. Воспоминания, связанные с Сагроном, явно не приносили ему никакого удовольствия, но мужчина всё равно старался держать себя в руках. Его взгляд был сконцентрирован на противоположном окне, и когда из дальнего кабинета, в котором скрылись Оллада и вторая магичка, донёсся разъярённый рык, он даже не сразу понял, что происходит. Только вспышка волшебства заставила его сорваться с места; Котэсса, не долго думая, бросилась следом за Ирвином.
Вход в кабинет перекрыла дымящаяся парта. Сияющий пробормотал под нос заклинание, и она осыпалась пеплом и лужицей расплавленного железа к его ногам.
Жодор Ольи, заметив ещё одного противника, вытянул левую руку — нерабочую, между прочим, что для магов всегда имело большое значение, — и попытался плести параллельно оба заклинания. На правой у него теплился уведомитель-светлячок; он тут же подскочил и впитался в стены НУМа, не позволяя определить адресата.
Одна их колдуний сидела в углу, ошеломлённо покачиваясь, и явно пыталась прийти в себя. Вторая тоже плела заклинание, но оно получалось каким-то кривым. Котэсса видела по тому, как неровно завязывались узлы магической цепи, что Жодору хватит одного рывка для разрыва связей.
Тэсса поймала свободно болтающийся край волшебной цепи — энергетические сгустки послушно отозвались на её зов, — и вплела в ажурный узор свою силовую нить. Жодор обернулся — теперь уже две его руки пылали от боевых заклинаний, — и швырнул в сеть то, что сформировалось на левой. Магическое плетение содрогнулось, но выдержало, хоть и с трудом; заклинание восстановления, сорвавшееся с губ помощницы Ирвина, кажется, действовало крайне медленно без посторонней подпитки, а Котэсса не могла вливать в чужую сеть столько собственной силы, хотя и пыталась.
— Бегите! — крикнула покачивающаяся в углу волшебница — Оллада? — Ирвину. — Это не ваш профиль!
Котэсса вспомнила слова Сагрона о том, что Ирвину переломали всю жизнь, не дав ему пойти по его специализации. Что он не боевой маг, и соответствующими заклинаниями пользуется через силу. Он талантлив, но не в том…
— Не мой профиль? — презрительно фыркнул Сияющий. — А Бюро я возглавляю за хорошие связи? — он обернулся на Жодора, вскидывая руку, и атака разбилась о прочный, гладкий щит.
Котэсса никогда не видела боевую магию в действии — по крайней мере, такую яркую и с необычным вплетением чужой ауры. Он — кто? Бытовик? Защитник? Чья это была яркая серовато-синяя жилка, от которой обычно алые заклинания нападения приобретали фиолетовый оттенок.
Ирвин поймал вторую атаку рукой, алую, красиво полыхающую звезду — она обжигала ему ладонь, оставляя заметные следы на коже, но он, казалось, не обращал внимания на боль. Вторая часть не завершённого Жодором заклинания дополнилась тем самым пурпурным цветом, и мужчина, замахнувшись, швырнул в Ольи собственным сгустком.
Он дёрнул сеть рукой, набрасывая её на преподавателя безо всякого сомнения, без сопротивления со стороны чужой магии. Волшебство действительно сверкало, подтверждая его прозвище — Котэсса не сомневалась в том, что это не фамилия.
— Поразительно, — прошептала она, отпуская сеть. — Я такого ещё никогда не видела.
— Мои подчинённые в меня не верят, — грустно подытожил Ирвин. — Уволю, обеих! — он оглянулся на всё ещё сидевшую в углу Олладу. — Ребекка, помоги подруге, потом соберите этого и в участок. Впрочем, мне и так всё понятно.
— У вас такое хорошее сплетение с чужой силой, — не удержалась Котэсса. — Она отзывается, как будто ваша родная!
— По природе дара, не могу конфликтовать с магией посторонних. Если сработает защита, не будет действенно, — равнодушно пожал плечами Ирвин. — А эти две, — он кивнул на подчинённых, — прочитали мою рабочую карту и решили, что я безнадёжен. Боевые магички! Кому они нужны, такие боевые? Бездари, только со смирными и справляются, — он зло передёрнул плечами. — У вас, Котэсса, получилась очень красивая сеть. Тугие узлы. Вы практиковали это заклинание?
— Я читала о нём, — покачала головой Тэсса. — И… запомнилось. У нас полноценная защитная магия будет только в этом семестре.
— Просто прелесть, — хмыкнул Ирвин. — Когда вам нужно будет найти работу, приходите ко мне. Мне нравится, как светится ваша сила: там есть большой потенциал для работы.
— Спасибо за предложение, — Котэсса почувствовала укол смущения, но попыталась отогнать наваждение. Подумаешь, предложил работу: она всё равно всегда хотела остаться в университете.
Ирвин улыбнулся. Вопреки собственной довольно мрачной внешности — тёмные волосы, глаза, смуглая кожа, — он казался добрым, а от широкой улыбки действительно будто светился изнутри.
