после пожара от дома одна печь и остается, самое безопасное место, чтоб вы знали.
– Прекратите, прекратите! Что вы устроили балаган! Мама, я тебе задала вопрос, хватит отмалчиваться, кто мой отец? Бабушка, не время веселиться, знаешь, как найти Лиёна, говори, или ты, как и мама будешь мне голову морочить? Пришло время всех собирать, кто способен держать оружие в руках!
– То-то я смотрю Севка нынче во всеоружии, – не унимался обиженный домовик.
Всевладеющий снова нахмурил брови, и откашлялся, это был сигнал, что шутки кончились. – Арина, девочка права. Рассказывай.
Бабушка Красава хмыкнула, демонстративно улеглась на лежанку, всем своим видом показывая, как ей неинтересен рассказ дочери.
Однако и Ариадна медлила с рассказом.
Глава 5
«Саймон Эллерстоун». Избушка в лесу. 2013 год
– Мужайся, Лёка, папка твой в нашем деле не помощник, – послышался удрученный голос от печки.
–Что? Умер? – ахнула Оленька.
– Смотря, что ты вкладываешь в это понятие, – продолжил Гриня.
– Дожил горемычный в Англии своей слякотной, до ста лет, ну, а дальше как все, – и, обернувшись к Оленькиной маме – «Аринка, будя дрыхнуть, вызови Сеньку, пусть дочура полюбуется».
– Чтооо? Этого идиота? Чтоб и духу его здесь не было! – вскричала Красава, размахивая руками для пущей убедительности.
– Мама, я тебя умоляю, кто не со странностями, на себя посмотри. Зато ДНК у него пела такую мелодию… Ни до ни после него я не встречала такого звучания.
– Генрих V, Эдуард I, Ричард Львиное Сердце, – Оленька лихорадочно соображала, кто из английских монархов ее отец. Семен? Симеон? Саймон? Никак не вспоминалось такое имя.
– Да, уж, красота неописуемая, ты мне вот, скажи, когда вы наедине оставались, у него так же на голове камень лежал? – от презрения к зятю, у Красавы свело скулы и уголки рта сползали книзу.
– Мама, я знаю, что в основном тещи зятьями недовольны, но что я, тебе плохого сделала? Что ж ты, мня до сих пор, поедом ешь? Посмотри на Лёку, какая девонька замечательная у нас получилась.
Все посмотрели на «девоньку» и некоторые даже зааплодировали. Оленька, слегка зардевшись, решилась, на этот раз не отступать, и точно узнать, кто ее отец. Все эти годы мама отмалчивалась, Красава отшучивалась, Гриня говорил: «У матери спрашивай».
– Вы можете хотя бы имя его назвать? Впрочем, я давно догадывалась, это Ричард I, Львиное Сердце, да? По описанию подходит. Хорошо образован, привлекателен, голубоглазый, волосы светлые до плеч, рост 1 метр 93 сантиметра. Оленька с затаенной надеждой смотрела на маму.
– Саймон Эллерстоун его звали, – прожурчала с грустной улыбкой Дана, все остальные молчали.
Оленька опять начала мозговой штурм.
– Не ищи его среди монархов, Лёка, – вздыхая, сказала Ариадна. – Твой отец, обычный человек, из XVIII века, британец, из семьи разорившихся аристократов. Старший сын, Оливер, унаследовал полуразрушенный замок и долги отца, сэра Джулиуса Эллерстоуна, а младший, Саймон, твой папа, крохотную пожизненную ренту. Одна из ветвей его генеалогического древа восходит, к Королю Артуру, да, но наш ген проявился только у Саймона.
– Так может проще вызвать самого Артура? – нерешительно спросила Оленька. Ей, как любому ребенку рисовался героический образ отца, ну или пра-пра-прадеда.
– Нет, не проще, легендарный вождь бриттов, на самом деле, слаб по мужской части.
– А-а-а-а! – закричала Дана.
Все вскочили на ноги, уставившись в чистый от паутины угол, слегка попахивающий гарью.
– Что? Кто? Где? – послышалось со всех сторон.
– Артууууур, слабак по мужской части? Какая жалость… – запричитала Дана, роняя жемчужные слезы.
– Хи-хи-хи – послышалось от печки, – давай, Данка, жги!
– Сумасшедший дом, какой-то! – Оленька с грохотом поставила огромный, пузатый чайник на плиту.
– Успокойся, Дана, я имела в виду в плане рождения девочек. А его слабый ген, за тринадцать веков, трансформировался в изумительную по своей красоте и звучанию мелодию. У Саймона прекрасная родословная, его род, один из старейших родов Англии. Высокий, красивый молодой человек, со светлыми волосами, и светло-голубыми глазами.
– Ага, как две льдинки, – не преминула вставить слово тёща.
Ариадна никак не отреагировала, она доставала чайный набор из буфета и расставляла его на столе, продолжила рассказ.
– Умнейший человек, с аналитическим складом ума, он не стал сетовать на судьбу, что фактически оставила его без крыши над головой. Он решил сам построить себе дом. Саймон с детства полюбил пешие прогулки…
– Задышливый зятек оказался, – не выдержала теща выказывая тем самым свое презрительное «фи».
– Да, у него были проблемы с легкими, но уже нет.
– А он хотя бы поблагодарил тебя за это?
– Какая тебе разница, мама успокойся, наконец. Так вот, прогуливаясь, в свое удовольствие, он попутно доставлял письма, посылочки, если его просили, а потом стал носить камни. Удобнее всего это делать на голове. Укрепляется позвоночник, выпрямляется осанка. Он, как все высокие худощавые люди, был слегка сутуловат. В любые времена постройка дома обходилась недешево, вот он и построил себе дом, можно, сказать за даром, из каждой прогулки приносил по камушку. Вот, ведь, прелесть человек.
– Лёка, ты расстроена? – заглядывая в глаза дочери, спросила Ариадна.
– Отнюдь нет. Мама, а ты любила его?
– Да.
– А он?
– Сложно сказать…Думаю, он просто принимал правила игры, вспомни, как Лиён был дезоорентирован вначале и это естественно в положении человека, которого похитили без спроса.
– Лиён был рядом с Чан Ми еще шесть лет, тогда как папу я и в глаза не видела.
– Тосковал он сильно по своим холмам и равнинам, лес давил на него, угнетал, ему не хватало воздуха, простора.
– Ага, так угнетал, что смотрел на нас свысока, обниматься брезговал, Гриню, вообще за человека не считал, – перечисляла обиженная теща.
– Дык, я и не человек, поэтому и не серчал вовсе, ты, Лёка ничего такого не подумай.
– Пусть и не человек, но, мог бы умываться, хотя бы раз в месяц, тут я Сёмку, англицкого лорда, понимаю, облобызать такое чучело, это не каждый сможет. А вот ты, дочурь, три раза в день водицу ему таскала, не надорвалась?
– У него позвоночник слабый был.
– Ведь ты же и его подправила.
– Подправила.
– Вот пусть сам бы себе и таскал для омовения.
– Так, все, хватит, я поняла, папа слаб здоровьем и нам не в помощь. Присаживайтесь, чай будем пить. – Оленька водрузила чайник на стол – Бабушка!
– Сама ты бабушка!
– О, мой Создатель… – Оленька становилась все более раздражительной, от недобрых предчувствий, – Красава, – правилась она, – теперь твоя очередь, вставай с кровати, присаживайся к столу и рассказывай, где искать Лиёна.
– Не где, а кто, проворчала бабушка, придвигая к себе блюдо с ватрушками.
Дана бросила в вазу жемчужное ожерелье, что все это время нанизывала на серебряную нить, и оно жалобно дзенькнуло.
Гриня, не дожидаясь особого приглашения, материализовался на стуле, глянул с опаской в угол, но ничего не нашел там интересного, одной рукой, ухватил тарелку с блинами, а второй накладывал малиновое варенье в дымящуюся кружку с чаем.
Всевладий, сбросил дрему, размял плечи, посмотрел по всем углам, также ничего там не
