Напротив, для него это шанс приобрести еще более дорогое ружье.
Но нельзя было останавливаться, одна ставка не произведет нужного впечатления. Ведь ружье мы не купим, а значит, должны выглядеть, как люди, которые купить его способны. Нужно торговаться до последнего, пока не настанет нужный момент.
Дэйрон улыбался, а сам спросил шепотом.
- Что мы делаем?
- Просто верь мне, я скажу, когда хватит.
- Восемьдесят тысяч! – заявил Дэйрон. По залу пронеслась волна удивленных возгласов. Казалось, у Дороти сейчас все перья выпадут. Небывало большая сумма и далеко не каждый сможет ее заплатить. Даже отец Дороти, получит крохи, проценты от покупки.
- Девяносто, - самодовольно продолжил незнакомец.
- Подними ставку, – шепотом сказала я.
- Сто! – обозначил цену Дэйрон.
- Сто десять, – скучающе добавил незнакомец. Я видела, что он готов еще торговаться.
- Еще, – тихо сказала я.
- Сто пятнадцать, - перебил его ставку Дэйрон.
Я внимательно следила за нашим оппонентом и за тем, как менялось его лицо: из самодовольного оно стало задумчивым.
- Сто двадцать! – резко сказал он.
- Достаточно? - улыбнулся Дэйрон…
- Нужно, чтобы окружающие поверили, что ты вошел в раж…
- Сто двадцать пять! – перебил его ставку Дэйрон.
Мой муж ничем не уступал незнакомцу, он держал спину прямо, а голос звучал твердо. На лице была уверенность. Дэйрон мне верил, очень верил.
- Сто пятьдесят, – недовольно прорычал оппонент. Кажется, эта игра все-таки начала его немного раздражать.
Но я видела, азарт в нем еще есть.
- Давай, - шепотом сказала я, - последнюю ставку, – попросила я Дэйона.
- Сто шестьдесят – озвучил мой супруг.
Незнакомец скукожился и… промолчал. Эта тишина стала для меня гнетущей.
«Ну, давай же. Я вижу, деньги у тебя еще есть!» - захотелось закричать мне.
Но он, краснея от гнева, молчал.
- Сто шестьдесят – раз! – начал отец Дороти. Ну и кашу я заварила. Если сейчас незнакомец не сделает ставку, мы уйдем с позором, ведь нам просто нечем платить…
- Сто шестьдесят – два! – второй удар, словно предсмертный для меня.
- Двести! – нервно сказал незнакомец.
Я сжала руку супругу. Но он и так все понял, без слов.
Отец Дороти три раза постучал молотком, и произнес заветное слово:
- Продано!
Вокруг раздался сильный гул. Все начали обсуждать сегодняшний аукцион, который официально был закрыт.
- Лорд Лэстер, – раздала голос сбоку. – Ваша борьба была достойной. Мое имя герцог Вуулен, вы, возможно, слышали обо мне.
Дэйрон улыбнулся, пожав протянутую руку.
«Слышал. Все слышали» - подумала я.
- Составите мне и моим друзьям компанию, лорд Лэстер. Если да, я даже дам вам подержать заветное ружье, – самодовольно улыбнулся он.
- Ну, как тут отказать? - ответил Дэйрон.
Сегодня мы победили, ведь мы были приглашены обсудить аукцион со вторым претендентом на престол, после наследного принца.
Впервые за такое долгое время в нашей столовой раздался звук бокалов. Пили мы сок, но тем не менее, победа была от этого не менее ошеломительной.
Наконец-то в нашей жизни началась светлая полоса! На столе была запеченная индейка, а за столом сидела вся семья.
Этот день обещал быть одним из самых счастливых. Аукцион прошел отлично, о себе мы с Дэйроном заявили, и после такого фурора каждый просто мечтал с нами пообщаться.
Поэтому приглашения на наш аукцион принимали очень охотно. Даже Самые богатые аристократы отнеслись к такой затее с энтузиазмом, желая уже посмотреть Борнмут. И те, кому, казалось бы, совершенно не интересовало приобретение земель, все равно с охотой приняли приглашение. Тот же лорд Дорз.
Даже наш оппонент обещал привезти с собой ружье для охоты. Чтобы пострелять в «настоящем лесу». А с какой завистью на нас смотрела Дороти. Это стало вишенкой на торте моего прекрасного настроения.
С приходом домой, хороших вестей прибавилось. Нас ждал Сорн с подписанным контрактом на продажу. Отец и Дэйрон провели несколько часов, обсуждая планы на шахты, пока готовился праздничный ужин.
Было немного жаль, что у нас с Дэйроном не было времени, чтобы провести его наедине. Особенно после поцелуя, когда мы стали ближе, мне хотелось каждую минуту быть с ним наедине. Но понимала, есть и другие члены семьи, которые нуждаются в нашем внимании, в том числе и моя маленькая сестренка.
И теперь, когда мы сидели втроем с тетей Джиной, я заметила деталь, которую раньше не замечала – как тянулась София к Джине. Она с радостью целовала ее в щеку, держала за руку и улыбалась, когда они разговаривали. Так должны были выглядеть связь матери и дочери.
С какой нежностью и теплом относилась к Софии Джина. Это было именно тем, что нужно маленькому ребенку, потерявшему маму. И я окончательно приняла для себя, что теперь Джина часть нашей семьи и она будет заботится о папе и Софии, и сделает это не хуже, а скорее даже лучше, чем я.
Ведь эта семья устала от холодных леди, она нуждалась в тепле, которое принесли в нашу жизнь Джина и Дэйрон.
Беседа моего мужа и отца была очень живой, они говорили достаточно шумно, что-то черкали, а порой над чем-то даже смеялись. Даже сидя на втором этаже мы слышали, как им было интересно обсуждать планы. Сорн тоже присутствовал на этом обсуждении, но в отличие от остальных, он был очень тихим.
По итогу, шахты должны были заработать через пару недель. Сорн подобрал и несколько кандидатур управляющих. Среди которых они выбрали лучшего.
Отец обещал выздороветь к дате открытия и лично присутствовать на этой маленькой, но такой важной для нашей семьи церемонии. Как и Дэйрон в свою очередь который обещал, что мы с ним приедем.
Отец предложил Сорну присоединиться к ужину, но тот отказался, сославшись на дела, поэтому на ужин мы остались семьей.
За столом велись разговоры об аукционе, о шахтах, и даже о лесопилке и предстоящем уже нашем с Дэйроном аукционе.
Когда мы обсуждали Борнмут, сердце немного сжималось от тоски. Как там кот, курица моя и Лисса, которая вечно все гробит.
И как там наш домик! Нужно ведь было его восстанавливать. Очень хотелось верить, что рабочие справятся с этим как можно быстрее, и к дате нашего аукциона, который состоится очень скоро, гости из столицы будут поражены.
Но все хорошее быстро заканчивается. И наша идиллия закончилась от простого звонка
