Корона пытается продвинуть в массы, но прижилось пока только в столице и, как вижу, в Иркатуне.
Обернувшись, доктор увидел соплеменника, поприветствовал его кивком, и пошел прочь.
— Я думал, у меня прогрессивное баронство, но здесь…
Я улыбнулась и пропустила его к стойке. Юноша поздоровался с “полугоблином Дериком” не менее учтиво, чем с доктором. Одно ухо у юноши было слишком острым для человека — видимо, прабабушка польстилась на заезжего красавца. Глядя на похождения Бейлира, я понимала, почему несмотря на то, что эльфов в Вавлионде мало, полукровки, кватероны и далее в любом городе не редкость.
Возвращались мы в гостиницу, ведя с двух сторон крайне изумленного Аларика. Бейлир посмеивался — он уже бывал со мной в Иркатуне. На него этот город тоже произвел впечатление в свое время.
С одной стороны, город прекрасен своим разнообразием. С другой — искать иголку в этом стоге сена можно до конца жизни. Эльфийской.
Мы попросили подать в номер Бейлира чай с булочками и пирожными, и собрались обсудить, что делать дальше. Раз уж эльфу достались хоромы, будем использовать их как штаб.
Пока мы ходили в банк, Лавронсо купило карту Иркатуна и отдельно — окрестностей города. Мы быстро нашли Зеленополье — имение, которое один из Меркатов некогда выиграл в карты. На Стрекозе я добралась бы туда за час даже по мелким дорогам. Но мелькать на мобиле там не стоит.
— Тебе и самой там мелькать не стоит, — рассудило дварфо. — Кто знает, как будем девочку вытаскивать. Явишься сейчас как селянка, а потом придется училкой. Или наоборот. Нет, сиди в городе.
— Но кто-то должен проверить, там ли Фелисия.
— Кто-то и проверит. Я поеду.
— И что там будет делать дварфо? Думаешь, тебя не запомнят?
— Меня не запомнят, — тряхнула головой Секирд. — Здесь орков чуть ли не больше, чем людей, а может, и впрямь больше, со смесками уж точно.
— Я с тобой! Я перекинусь и поближе подберусь! — подскочила Хитра.
— Стойте, стойте. Вы думаете, я отпущу вас одних? — взвилась я.
— Гарни, — Секирд положила руку на мою. — До нашей с Лавронсо встречи я полжизни жила одна. Я путешествовала с бродячим цирком, я работала красильщиком, жестянщиком и штукатуром в орочьих кварталах столицы — то еще место. Потом подалась возницей с обозом на запад, и как видишь, доехала. Я справлюсь, Гарни, и за Хитрой присмотрю. Ей и правда проще к ним подобраться.
Я понимала правоту Секирд, но внутри все же ворочалось беспокойство. Мы с Секирд встретились в плохое для нее время: они с Лавронсо едва избежали смертельной опасности, и пока мы не отъехали достаточно далеко на восток, их могли узнать в любой таверне. Несмотря на трудную жизнь в прошлые годы, смерть, которая гналась по пятам, стала для девушки серьезным испытанием. С дварфо путешествовали вместе полгода, и влюбленность в “неопределившееся” не могла не угнетать полуорчанку, которая избегала смотреться в зеркало.
Но шок от той ночи, когда их с Лавронсо спас только разводной мост, постепенно прошел. Позже, когда Секирд надела блузу с кожаньетом, что-то стало меняться. А после моего весьма прозрачного намека в Идолте дварфо вскользь упомянуло, что “мужиком тоже неплохо быть”, и в глазах девушки загорелась надежда.
И ведь правда, Секирд совсем ненамного моложе меня, а хлебнула лиха уж никак не меньше. Мы опекали ее, пока она приходила в себя, но опека не должна стать клеткой.
Сделав пару глотков чая, чтоб решиться окончательно, я кивнула:
— Хорошо. Лавронсо, Аларик, проводите девушек на рынок, как раз скоро оттуда селяне будут разъезжаться. Найдите добропорядочную семью, которая довезет Секирд с Хитрой до… — я глянула на карту, — до Зеленых Кочек, они рядом с Зеленопольем, или другого села недалеко, и пустит их ночевать. Скажете, что родню в тех краях ищете. Хорошо бы, конечно, чтоб через день снова ехали.
— Гарни, я найду, как доехать назад, правда. Пара-тройка серебряных будет, так выберемся, — заверила меня Секирд.
— По два серебряных каждой и вся медь, котору найдем, а лучше, если на рынке еще наменяете. И чтоб у каждой один кошель на шее, другой в штанах. Положите по серебряному. Боюсь я вас отпускать…
— Гарни-и-и! — взвыли девицы хором, а Лавронсо к ним присоединилось.
Собрались быстро. Девушки оделись небогато, но чисто. Лавронсо, напротив, расправило плечи в тунике в роскошной вышивкой. Аларик одолжил у Бейлира рубашку тонкого полотна, и теперь у селян должна остаться мысль, что за двумя сиротами стоят господа без шуток.
Если все будет хорошо, послезавтра Секирд и Хитра вернутся с утренним обозом.
А мы займемся поиском сведений.
Бейлир переоделся в мужское и решил обновить оба гардероба. По городу он ходил без мечей, припрятав два маленьких метательных ножа в сюртуке — в случае чего ему хватит. По мнению обывателей, эльфы-боевики ходят вооруженными до зубов, и когда в нашей работе стоило показать статус моего напарника, он старательно соответствовал ожиданиям публики. А сейчас — нет-нет, ни в коем случае не воин.
Когда я осталась одна, тело мне напомнило, что вчера потеряло много крови, и что зелья — зельями, но лучше лечь. Поскольку ничего срочного не предвиделось, я послушно отправилась в кровать.
Поздно вечером меня разбудил Бейлир с подносом еды. В полусне я выпила наваристый бульон, что-то съела, и Лавронсо подсунуло мне очередное зелье.
Утром я чувствовала себя намного лучше. На это раз обсудить планы собрались вчетвером.
— Все, что мы знаем, указывает на крупный заговор. Возможно, Меркаты решили потеснить власть Короны, по меньшей мере, на юге, или... кто знает. В делах такого размера паук не может действовать в одиночку. — Я размышляла вслух, так легче думалось, и может, соратники подкинут какую-нибудь идею.
— Не может, — согласилось Лавронсо. — Им нужны связи со стражами, с армией, деньги нужны…
— Их там целый клан, — напомнил Аларик. — Кубло пауков. Есть полковник и два майора, есть банкир со своим небольшим банком. Но в Иркатуне ли они, и Меркаты они или других фамилий, я не знаю. Часть рода действительно давно живет в Иркатуне, но какая часть… — он пожал плечами. — Про стражей у Меркатов я не слышал.
— Значит, банк свой есть,
