«А еще есть большая вероятность потеряться в этой пустыне. Аркх затащил меня в самый эпицентр песков, куда обычно даже жители Востока не заходят, зная, что выжить там будет тяжело», — ал'Зида вспоминает рассказы Андра о его родине, и на сердце у нее становится тяжело. — «Хватит. Надо прекратить печалиться раньше времени. Лучше заняться делом». И девушка решает, что ждать дракона не станет — если она ему понадобится, то разыщет в любом уголке Материка. Да и вряд ли Эрия успеет далеко уйти, ведь ящер летит не в пример быстрее.
Ноги вязнут в песке, солнце, поднимаясь все выше над горизонтом, парит и жарит, заставляя худое тело девушки обливаться потом, и ни единого порыва ветерка не помогает ал'Зиде в преодолении расстояния в такую ужасную погоду. Ей отчаянно хочется раздеться, чтобы ощутить воздух, пусть и прогретый до нереального количества градусов тепла, но она осознает, что это только быстрее приведет к обезвоживанию. Единственное, что может сделать Эрия, это защитить лицо от песка и солнца, и она быстро достает несколько отрезов хлопковой ткани, которые брала на возможные перевязки ран, смачивает их слегка в воде, и вяжет так, чтобы закрыть нос, губы, щеки. Это помогает, какое-то время принцесса теперь сможет дышать почти свободно.
Сто раз успевает себя проклясть, пока топает по пескам, которым ни конца, ни края не видно. Вскоре и ноги устают, и желудок начинает ныть от голода. И если это девушка еще может перетерпеть, то ноющую от боли голову уже с трудом. Мысли одолевают ал'Зиду, мучая и заставляя страдать от невозможности ничего изменить.
— Твои мысли не дают мне спокойно переварить еду, — внезапно раздается голос Аркха над головой Эрии. Он подлетел столь тихо, что она от испуга вскрикивает. — Не визжи. Я и так в шаге от того, чтобы наказать тебя за ослушание. Девочка, учись быть тише. Как в действиях, так и в своих думах. Иначе однажды с удивлением узнаешь, что какой-нибудь очень хороший менталист тебя подслушал в момент слабости.
— Есть один такой. Пробирался в мои сны, пока я с младшим мужем не изобрела амулеты, защищающие от ментального воздействия, — теперь девушка с теплотой вспоминает те времена, когда она уставала от постоянной работы, но была счастлива, находясь рядом с любимыми мужчинами. — И он такое делал не только со мной. На всем Материке страдают люди от козней Александра.
— Ой.
— Ой? — теперь принцесса смотрит на своего дракона с подозрением. Он не отвечает, отводит взгляд. Тогда Эрия повторяет, — ой?! Что это вообще значит? «Ой, я решил отдать тебе перо»? «Ой, кажется, начинаю понимать, о чем говорит мой человек»? Слушаю твои объяснения прямо сейчас. И не вздумай попытаться уйти от ответа, иначе очень об этом пожалеешь, уж я, слабая девочка по твоему мнению, для этого постараюсь.
Кажется, впервые с их встречи (удивительное дело, которая случилась всего пару дней назад), Аркх воспринимает слова Эрии всерьез. Страха в его глазах, конечно, ни капли, даже намека нет, но теперь он смотрит куда внимательнее на ту, что выбрал сам.
— Говори, — приказывает ал'Зида, и дракон слышит в ее голосе царскую уверенность и самообладание. — Начинай, пока я не нашла способ вытащить информацию из тебя. Например, вживив амулет, который получила в свою грудь Эрта.
«Соображает отлично», — синий делает верный вывод. — «Мог бы и промолчать, но, наверно, если я хочу быть с ней, то не стоит обманывать доверие».
И тогда он рассказывает. Рассказывает о том, что прибыл он на Материк тоже с Земли, из далекого две тысячи семисотого года, и как страдал, пребывая в драконьем теле в этом средневековье. Как тяжело было Аркху привыкать к местным реалиям, но он смог, справился с невзгодами, накопил так много магической силы, что ему никакие люди и другие драконы не были указом. Пока один наглый человек не украл то, чем дорожил синий. И Эрик, слушая этот рассказ, думает: сколько же тысячелетий вредил жителям этого мира, ломая их судьбы и жизни. Она чувствует боль своего ящера, как собственную. Боль, которая выламывает кости.
— Больше я никому не позволю так с тобой поступить, мой прекрасный Аркх, — обещает девушка, поглаживая его по чешуйчатой морде. — И найду способ вернуть твои сил. Нет! Даже сделаю тебя еще могущественнее, чтобы ни у кого не осталось сомнений, кто истинный драконий король Материка!
Глава 83
Раад приходит в себя не сразу. Какое-то время его сознание плавает в тумане, не давая человеку сформировать ни единой связной мысли. Последнее, что он помнит, это как с супругами вышел к Александру, сел недалеко от первого мага. Завязался разговор, а затем старший мужчина щелкнул пальцами, и вот л'Валд уже здесь, явно пропустивший многое. Рядом с ним в пустоте плывет Андр, который крепко спит, и состояние это явно навязанное — сколько Раад не пытался младшего мужа разбудить, тормоша, тот так и не очнулся.
Что еще сильнее удивляет короля Запада, так это семья Эрии, которая также пребывает в анабиозе, качаясь телами в небытии немного дальше от их пары. «Интересно, почему только я пришел в себя?», — задается логичным вопросом мужчина, рассматривая все вокруг. В принципе, смотреть и не на что: жемчужно-белый туман заволакивает всё, до чего может дотянуться, огоньки, напоминающие маленькие звездочки, а также непонятно откуда взявшийся здесь легкий ветер, который треплет волосы Раада. Он боится, что если не начнет хоть чем-то заниматься, то вновь впадет в своеобразную кому или, как минимум, помрет со скуки.
Внезапно откуда-то издали, из белой темноты, раздается звук, очень похожий на гудение, которое раздается обычно от потревоженного пчелиного улья. Он не может не привлечь внимание того, кто всегда был относительно любопытен. Поэтому л'Валд, встав со своего место, касаясь ногами упругой пустоты, направляется в ту сторону. Затем, немного подумав, возвращается обратно к Андру, закидывает мальчишку себе на плечо, и уже с этой ношей идет на гуд.
Звук шагов тонет в тишине, и вскоре она уже начинает давить на уши мужчины, сводя с ума. А ведь никогда до этого он не чувствовал ничего подобного.
— Хей! — кричит в пустоту, надеясь услышать эхо. Но его нет. И это не может не пугать даже такого скептика, как Раад. — Эй-эй! — и снова ничего. Будто силы свыше издеваются над его терпением.
Если его спросили, сколько он шел, Раад бы не смог ответить, потому что ему казалось — целую вечность. Но, дойдя до того места, откуда шел гул, король видит то, чего не ожидал увидеть в этом гиблом месте.
***
Достать крыно Икара, а это именно оно и оказывается, было не так уж и трудно. Эрии достаточно было сказать членам ордена, что то нужно для борьбы со злом, да показать дракона, и молоденький мальчишка в рясе притащил крошечный пузырек, опечатанный воском и уложенный в мягкий мешочек из бархата. Верховный настоятель ордена обнял девушку, которая по сути ему королева, по-отечески, пожелал удачи и удалился вновь молиться. Аркх лишь глаза закатил.
— Осталась икра русалки. Тут-то я хоть правильно прочитала? — уточняет ал'Зида, смотря снизу вверх на синего.
— Это да. Но не совсем икра. Скорее яйца, — объясняет ящер, прищурившись, смотря вперед, где выход из западной лесной чащобы. — Недалеко идти, если я всё правильно помню. Давненько тут был, могу и ошибаться.
Эрия надеется, что они хотя бы не заблудятся и не потонут в местных болотах. Взлететь у них не получится, даже если очень захочется, ведь над головами раскидистые кроны деревьев, за которыми неба не видать.
Дивный голос, тянущий песню, девушка слышит еще издали, не зная, кому он принадлежит. Женщина поет на незнакомом языке, но можно и по печали в голосе, пронзительных нотах, определить, что она страдает. Стараясь ступать тихо и осторожно, принцесса подходит к пруду, затянутому илом. И, повинуясь интуиции, затягивает песню на русском языке, рассказывая о своей жизни. Она вкладывает все свои чувства от боли и потерь в незамысловатый текст. И, кажется, это работает.
