Она смерила его кокетливым взглядом. Черт, как же хорошо чувствовать, как ее тело прижимается к нему.
– Итак ты поймал меня, и что дальше – извинишься, или поцелуешь меня в повиновении?
Черт подери, опять! Нина через неделю узнала его лучше, чем его друзья за последние двести лет. И за несколько секунд, она превратила его из мужчины, готового пресмыкаться в хищника, готового требовать повиновения, не задумываясь о последствиях... снова.
Амор глубоко выдохнул.
– Ты скажи, chérie, учитывая что на руках у тебя все карты.
Нина долго смотрела на него, пока ее выражение лица не стало серьезном.
– Почему ты не спасал себя, когда я просила тебя?
Он медленно покачал головой.
– Спасти себя для чего, чтобы прожить жизнь без тебя?
– В следующий раз, ты...
Он обхватил ее лицо рукой и положил палец на губы.
– В следующий раз, я сделаю тоже самое. И ты можешь бороться со мной сколько хочешь по этому поводу.
– Упрямый вампир – это гвоздь в заднице, – утверждала она.
– Это верно, но знаешь, что еще хуже? – Он замолчал ненадолго, – Влюбленный вампир. Потому что, когда он вбивает себе что-то в голову, уже ничто не может его остановить.
– Влюбленный?
– Да, chérie, – прошептал он, – Я люблю тебя.
У Амора перехватило дыхание, когда она высвободилась и коснулась его губ своими.
– Теперь ты готов к тому извинению, которое задолжал мне?
– Сначала поцелуи, потом разговоры. Если я начну целовать тебя, то мы никогда не дойдем до разговора. И кроме того, неужели ты на меня еще дико сердишься? – Амор с любопытством посмотрел на нее. Сможет ли он когда-нибудь выяснить, что действительно происходит в ее милой головке?
– Сложно злиться на человека, который только что спас твою жизнь, наплевав на свою собственную. А еще труднее злиться на тебя, зная какую власть ты дал мне над собой.
Она могла узнать это, только от одного человека.
– Далила тебе рассказала?
– Да, у нас было время поговорить. Так скажи мне, зачем ты совершил такую глупость?
– Какую глупость?
– Связав меня без моего разрешения, не зная, готова ли я остаться с тобой.
Амор проглотил ком в горле. Да, он дал ей власть над ним, сделав себя уязвимым, но он не считал себя слабым.
– В ту ночь, я понял, что нуждаюсь в тебе. Впервые с тех пор, как я стал вампиром, я что-то почувствовал. Я не был готов отказаться от этого чувства, наконец став полным. И сегодня вечером, когда ты стояла на той платформе, в минуте от смерти, я знал, что без тебя не стоит продолжать жить. Нина, я люблю тебя. – Он на секунду закрыл глаза, зная, что должен дать ей выдохнуть. – Но, если ты не чувствуешь тоже самое по отношению ко мне, я отпущу тебя.
***
Амор любил ее. Ее безумный, упрямый, большой вампир любил ее. Но был готов дать ей свободу. Любил ее? Но разве он не может любить?
– Но ты сказал, что не способен любить.
Он улыбнулся.
– Вот именно, я не мог. И затем появляешься ты. Я разговаривал с ведьмой, которая сказала, что есть один способ снять проклятье. Сначала я не поверил ей, но потом она доказала, что я ошибался. Ты доказала, что все мы ошибались.
– Что она сказала?
– Она сказала, что у объекта моей привязанности, должно быть всепрощающее сердце. Это могла быть только ты – ты не только простила меня, за то, что я сделал в прошлом, но также и Лютера.
Нина улыбнулась.
– Без прощения, жизнь останавливается на своем пути. Настало время для тебя, чтобы двигаться дальше.
Амор запечатлел мягкий поцелуй на ее губах.
– Теперь я знаю это. Ты помогла увидеть. Но это не единственное, что ведьма сказала. Я не могу контролировать тебя. Помнишь? Контроль над разумом на тебя не действует.
– Ты имеешь в виду, когда ты пытался заставить меня развязать тебя?
– Да. И давай не будем снова пробовать это, по крайней мере, не с серебром. Для других материалов, я открыт. – Голодный взгляд, который он бросил на нее, заставил Нину дрожать от понимаю, – И я до сих пор не пойму, как ты умудрилась сделать это.
– Ты имеешь в виду выдворить тебя из моего разума? – Она пожала плечами – Не знаю. Может я сильнее тебя.
Он усмехнулся.
– Я смогу жить с этим.
– Я тоже.
– Но последнее, что ведьма поведала, что твоя любовь должна быть неизвестной. Я не понимал, что это значит, но сейчас думаю понял. Я никогда не мог прочесть твои эмоции, что означает, что я не знаю любила ты меня.
Она покачала головой.
– Не думаю, что именно это, она имела в виду. Неизвестная любовь? Это я: я не знала, что люблю тебя до тех пор, пока едва не потеряла тебя. Моя любовь была неизвестна мне самой. – Но больше нет.
– А сейчас?
Нина смахнула прядь волос с лица.
– Я люблю тебя. Теперь проклятье обратится вспять?
– С тех пор как мы связаны, голова была ясной. Я не чувствовал ни от кого эмоций, кроме как...
Кроме?
– Я начинаю чувствовать тебя. Я мог чувствовать тебя сразу после связи, но потом всё исчезло. Я должен был постоянно чувствовать тебя, но не мог.
– Это может быть связанно с тем, что я сопротивлялась этому. Когда Далила рассказала мне о связи, я слегка разозлилась на тебя за то, что ты не спросил меня и пытался все блокировать о себе.
– Слегка разозлилась? Не думаю, что захочу быть рядом с тобой, когда ты действительно разозлишься. – Амор погладил Нину по щеке костяшками пальцев. – Я очень сожалею, Нина. Поверь мне. Я так сильно хотел тебя, мое сердце просто взяло вверх. Я думал, что ты тоже хотела, но я знаю, что поступил неправильно. Я должен был предоставить тебе право выбора.
Нина прижала палец к его губам.
– Шшш. Я хотела тебя тоже, просто не осознавала насколько сильно, до сегодняшней ночи. Пойдем.
Амор позволил себя подтолкнуть к дивану и сел. Быстрым движением оседлав его, Нина опустилась на него. И пристально посмотрела в его голубые глаза.
Каким же дураком он был, ее опасный вампир. Скрывать за всеми этими мускулами сердце, которое он не хотел показывать. Огромное сердце, которое она думала ни у кого не может быть.
Когда он спас Эдди во время боя, она видела его непоколебимым, как если бы он сделал это только потому, что она попросила его. Единственный раз, когда он не прислушался к ее мольбам – это когда Нина просила, чтобы он спас себя.
Конечно он не послушал. Амор никогда не слушал ее, когда речь заходила о ее безопасности. Ей придется поговорить с ним об этом... позже.
А теперь он предложил свободу, чтобы освободить ее от их связи. Но от кровной связи нельзя было освободиться пока один из них не умрет. Она чувствовала, что он был готов пойти на этот шаг просто так, чтобы она была свободной.
