распахнула глаза и чуть не вскрикнула от смущения. Коэн смотрел. Без стеснения, без зависти и ревности. Лишь вожделение проглядывало в его взгляде, пока господин, стянув с себя одежды, наблюдал за тем, как одними лишь ласками Муроми доводил меня до экстаза.
Я дрожала. Стонала. Скулила. Коэн, совершенно голый, как и все в этой спальне, сел очень близко. Его прерывистое дыхание коснулось моей щеки, а носа достиг усилившийся цитрусовый аромат. Мой взгляд сам собой прошёлся ниже. Я видела загорелую шею, накаченную грудь и впалый живот. Моргнула, но не отвела глаз, усмотрев светлый пушок и напряжённый, подрагивающий член.
Ласково Коэн коснулся моего лица, удерживая его в своих ладонях. Он хитро улыбнулся, заставив меня вернуть взгляд к его лицу. Облизнулся, прищурился и произнёс одно-единственное слово:
— Хочешь?
— Да! — выдохнула я.
Он впился своими губами в мои. Чья-то рука скользнула между моих ног. Умелые пальцы проскользнули внутрь, растягивая и подготавливая. Я заёрзала.
— Тише, — обдал тёплым дыханием мою шею Муроми.
Спину же обдало холодом. Он выпустил меня из своих рук, передав Коэну. Я ощутила холод между ног и протестующе замычала. Кто-то хохотнул. Я обвила руками шею Коэна, а он ухватил меня за бока и на мгновенье приподнял, чтобы опустить на выпирающую твёрдость.
Он двигался так, словно знал, что я только этого и ждала. Не боясь причинить мне боль и понимая, что доставит лишь удовольствие.
Я ощущала каждое его движение, каждое прикосновение. Цеплялась за широкие плечи. Вжималась в его губы, словно говоря, что все мои стоны, каждый мой вздох сейчас для него. Я ощущала, как ритм Коэна нарастал, как напрягались мускулы на его руках, учащалось дыхание в такт всё более яростным движениям. Жар скапливался в моих сосках, стягивал низ моего живота. Напряжение росло, грозясь вспыхнуть, и распространится приятными покалываниями по всему телу.
Коэн кончил, вздрогнув и прижав меня сильнее прошлого. Я — нет. И в этот момент, когда мои губы задрожали, а я растерянно распахнула глаза, всей собой желая продолжения, меня вновь подняли в воздух и пересадили. С Коэна на Муроми. Из позы лицом к лицу я вернулась в прошлую, прижимаясь спиной к разгорячённому мужскому торсу. Да только не продержалась так и мгновенья. Упала вперёд, а Муроми, подняв мои бёдра, с хлопком вошёл внутрь. Напряжение внизу живот вспыхнуло с новой силой. Сжалось стальной хваткой. Я вскрикнула. Не от боли. Его неистовый ритм оказался именно тем, чего мне не хватило. Я задрожала. Застонала. Вскрикнула, вздрагивая всем телом.
И даже когда все мы получили желанное, оказалось, что на этом день не окончен.
— Помнишь, ты думала, что втроём невозможно? — шепнул Муроми.
Не в силах ответить, я лишь закивала, сознавая свою ошибку.
— Так вот, ты всё ещё не знаешь, каково это.
Мои глаза распахнулись, вызвав дружный мужской смех.
— А как ещё? — я облизала губы.
— Если устала, оставим это на потом, — лаконично сообщил Коэн.
Тогда я не понимала, что они имели в виду, но чуть не молила ничего не откладывать. Прищурившись Коэн всё переспрашивал и переспрашивал, пока Муроми не сообщил, чтоб перестал меня мучить.
Удостоверившись, что я хочу познать на себе, каково это, меня вновь развернули. Теперь я прижималась спиной к Коэну. Он усадил меня сверху, но проникнуть внутрь не спешил. Я прижималась лопатками к его твёрдой груди и медленно двигалась взад-вперёд, терясь о мужской член.
Коэн целовал меня в губы. Медленно, неторопливо, словно устал. Его наполнившиеся яркостью зелёные глаза подсказывали, что это вовсе не усталость, а намеренная игра. Одной рукой Коэн сжимал мою грудь, разнося покалывающее тепло по всему телу. Вторая умело коснулась набухшего клитора. Я уже не стонала, мурлыкала от нетерпения и желания. Тёрлась о член, желая вновь ощутить его твёрдость в себе. Старательно насаживалась, а господин, будто бесчувственный, упорно не спешил. Его правая рука то сжималась, то расслаблялась на моей груди, теребя между пальцами упругий сосок. Левая рука то нажимала, то поглаживала клитор. Язык терпкий, властный, настойчивый, исследовал мой рот. Я дрожала. Знакомое напряжение разлилось по всему телу, заставляя меня гореть от кончиков пальцев на ногах до макушки головы. И в этот момент, наконец, я ощутила, как член господина медленно вошёл в меня. Я качнулась, но крепкая рука удержала. Я обиженно распахнула глаза и засопела. Коэн лишь ласково улыбнулся в ответ.
— Не сейчас, — шепнул он, даря новый поцелуй.
— А когда? — визгливо, словно испорченная богатенькая наследница, затребовала я.
— Сейчас, — ответил Муроми.
Он приблизился вплотную ко мне. Зажал между собой и Коэном. Широко развёл мне ноги в стороны и коснулся головкой члена моего лобка. Опустив взгляд, я шумно втянула воздух, вдруг испугавшись. Непроизвольно сжалась, а Коэн в ответ покрыл поцелуями моё плечо, словно в попытке успокоить. Муроми коснулся указательным пальцем моего подбородка поднимая.
— Смотри мне в глаза, — попросил он, впиваясь в меня взглядом, полным любви и желания. — Только в глаза.
Я старалась. Смотрела в яркие, узковатые синие глаза. Впилась ногтями в его широкие плечи и глубоко задышала, готовясь к боли, которой не ощутила. Лишь жар и странное, тянущее ощущение внизу, когда Муроми вдруг очутился невероятно близко.
Я ощущала их на уровне, который невозможно описать словами. Жар внутри и снаружи. Тягучая нега. Желанное напряжение.
Не знаю, кто задвигался первым. Возможно, это даже была я, то боязливо приподнимаясь, то неторопливо опускаясь обратно. На них. На обоих. Один позади, а второй впереди, и я приятно зажатая между.
Ловила поцелуи и дарила в ответ. Цеплялась руками и прижималась то вперёд, то назад. Стонала и просила. О чём? Сама не знаю, но мне хотелось ещё и ещё, и ещё.
Мой сердечный ритм участился, когда внутри распространилось волнующее покалывание. Я чувствовала реакцию своего тела на каждое прикосновение. Стремилась оказаться ближе, слившись с ними.
Наши руки беспрестанно исследовали друг друга, словно хотели познать каждый сантиметр тела. Каждый мужской вздох вызывал дрожь от наслаждения, волнами окатывающего меня.
В этот раз первой до невообразимого наслаждения дошла я, а, может, все вместе. После во мне уже не осталось сил и желания даже на смешки оттого, что что-то всё это мне напоминало. Да, да. Тот самый день, когда господин пришёл подцепить печать, а император пожелал поглядеть. Вот только сегодня всё произошло иначе. И огненная печать, на всю жизнь закрепившаяся на наших запястьях, являлась тому доказательством.
Я засыпала в неге, убаюканная их близостью и теплом. Схватив
