— Назовите мальчика в мою честь, — проговорил он.
Мальчика? Я изумленно вскинула брови. О каком мальчике идет речь? Он что, бредит?
Ох, кажется, я начинаю догадываться…
И я в свою очередь положила обе руки на свой живот, силясь почувствовать биение новой жизни. Назвать сына Норбергом? О, это будет очень оригинально! Даже страшно представить, что скажет Дариан, когда я предложу ему этот вариант.
— А если родится девочка? — полюбопытствовала я.
— Поверьте моему чутью волка, у вас будет сын, — мягко возразил Норберг.
Я приоткрыла рот, не зная, то ли радоваться, то ли ужасаться этому известию. У меня будет сын… Как-то это… очень неожиданно.
— Вы выполните мою просьбу? — требовательно спросил менталист, внимательно глядя на меня.
Я криво ухмыльнулась. Ну что же, почему бы и нет. Норберг — красивое имя. А Дариан в достаточной мере провинился передо мной, поэтому примет мое решение. Хотя, чует моя селезенка, разборка будет знатной.
Но, в конце концов, моему супругу совершенно необязательно заранее знать пол ребенка. А за девять месяцев эти события и визит менталиста в Хельон пусть и не забудутся, но потеряют свою остроту.
— Выполню, — твердо сказала я, смело ответив на взгляд Норберга.
— Отлично! — Он негромко рассмеялся, будто действительно от всей души обрадовался моему решению. Затем, все еще улыбаясь, почтительно склонил голову, прощаясь со мной.
Комната вокруг нас начала темнеть. Мрак неспешно наползал со всех сторон, желая вернуть меня в привычное небытие сна.
— Помните, Алекса, — донеслось до меня финальное. — Если вдруг когда-нибудь вы решите вернуться в Гроштер, то двери моего дома всегда будут нараспашку для вас. Сколько бы лет ни прошло с нашей последней встречи.
Я проснулась от тепла солнечного луча, пригревшегося на моей щеке. Удивленно распахнула глаза. Солнце? После целой недели метелей и снегопадов, когда казалось, будто сама природа желает превратить этот город в бескрайнюю снежную равнину?
И в самом деле, в окна ярко светило солнце. Не тот тусклый кружочек, робко проглядывающий через тяжелые тучи, а обычное яркое веселое солнце. Небеса радовали глаз безмятежной лазурью. Более того, я даже услышала пение птиц. Представляете? В Хельоне пели птицы!
— Неужели я продолжаю спать? — пробурчала я, недоверчиво прислушиваясь к радостному щебетанию. Не выдержав, соскочила с постели и прямо так — босая и в ночной рубахе — отправилась к окну, желая проверить, где я на самом деле нахожусь. А то вдруг Норберг все-таки выкрал меня и каким-то чудом перенес в Гроштер, воспользовавшись очередным достижением магической науки, которое пока неизвестно широкой общественности.
Но на полпути к окну я остановилась, как вкопанная. Потому что мой взгляд упал на прикроватный столик. Беда была в том, что сейчас на нем лежали амулеты. Те самые, которые Дариан должен был отправить в несколько городов Лейтона. Здесь был даже тот, который мы планировали переслать в Альмион. И еще белел лист записки.
Сердце закололо от дурного предчувствия. Я со свистящим звуком втянула в себя воздух через плотно сжатые зубы. Что все это значит? Дариан не исполнил своего обещания?
«Или же Норберг сыграл на опережение и перехватил ваши письма», — добавил внутренний голос.
Каждый шаг отдавался похоронным набатом в моих ушах, когда я медленно отправилась к столику. На всякий случай я пересчитала амулеты. Нет, их ровно столько, сколько и должно быть. Затем я взяла в руки записку, но больше минуты трусила прочитать ее. Мало ли, какие гадости или новые угрозы могут быть там написаны. Ведь получается, что Норберг побил мой единственный козырь, вытащив джокера из рукава. Ну, если выражаться любимыми терминами моего супруга, конечно. Иными словами: я с треском проиграла.
Набравшись мужества, я все-таки кинула осторожный взгляд на загадочное послание. Правда, тут же удивленно вскинула брови и внимательно прочитала его, благо, что оно занимало всего несколько строчек.
«Глубокоуважаемая виера Алекса! Я взял на себя смелость вернуть амулеты их создательнице. Частные поверенные, даже обладающие безукоризненной репутацией, тоже бывают нечисты на руку и частенько грешат излишним любопытством. Пусть лучше эти талисманы хранятся у вас. Вам я доверяю безгранично. И наш договор по-прежнему в силе».
Я несколько раз перечитала эти строки. Затем покачала головой, почувствовав, как на глазах закипают непрошенные слезы. Ну надо же! Получается, я слишком плохо думала про Норберга. При желании он бы мог с легкостью увезти меня в Гроштер, и ему бы ничего за это не было. Мой смехотворный ультиматум его наверняка лишь позабавил. Но по какой-то непонятной причине он все-таки предпочел отступить от своих замыслов по отношению меня. Почему?
«Двери моего дома всегда будут нараспашку для вас, Алекса, сколько бы лет ни прошло с нашей последней встречи», — внезапно вспомнила я его финальные слова.
Возможно ли, чтобы он действительно испытывает ко мне чувства? Говорят, когда любишь по-настоящему, то прежде всего желаешь счастья не для себя, а для своего избранника…
Я тяжело вздохнула. Нет, пожалуй, я не буду размышлять на эту тему. Слишком она опасна и может привести к весьма неоднозначным выводам.
В этот момент дверь позади меня тихонько скрипнула и приоткрылась. В комнату бесшумно скользнул Дариан. Правда, при виде меня он остановился и расплылся в широкой улыбке.
— Представляешь! — выпалил он на одном дыхании, явно желая поделиться какой-то радостной новостью. — Сегодня утром ко мне пришел королевский наместник. Сам Кеймон Регас! И он сказал, что с удовольствием ознакомится с моим предложением на приобретение и последующую продажу корабельного леса. — Сделал паузу, видимо, давая мне возможность осмыслить его новость, после чего восторженно выпалил: — Ты понимаешь, что это значит, Алекса?! Этот проклятый город все-таки снизошел до меня! Дело сдвинулось с мертвой точки!
— Поздравляю, милый! — с должной мерой воодушевления отозвалась я, стараясь не показать, что на самом деле мои мысли были заняты совсем иным.
Но в следующее мгновение лицо Дариана слегка омрачилось, и он с сомнением протянул:
— Правда, Кеймон долго расспрашивал, какие отношения меня связывают с братьями Клинг. А потом обронил загадочную фразу, что друзья Фелана и Норберга — это и его друзья. Я честно признался ему, что нас тяжело назвать закадычными приятелями, но он, по-моему, не поверил мне. Что бы это значило, Алекса?
«Это значит то, что Норберг милостиво пришел на помощь твоему мужу и заставил Кеймона обратить внимания на его попытки закрепиться в хельонском обществе, — язвительно буркнул внутренний голос. — Наверняка у ректора гроштерской Академии колдовских искусств имеются свои рычаги влияния на здешнего королевского наместника».
