— А где работают твои родители? — снова обратился он к Кире.
— Отец… он… — растерялась та.
— Пройдемте в кабинет, я все объясню, — ледяным тоном отрезал Ивар и встал, со скрежетом отодвинув стул. Нет ничего, что нельзя бы было уладить деньгами, решил для себя он. Осталось лишь не допустить, чтобы все зашло слишком далеко.
— Папа, — неожиданно фыркнула Лика, — ну ты что, не помнишь? По-моему, мы могли видеть Киру на собрании в начале учебного года в моем институте. Она, кажется, учится в параллельной группе. Ведь так?
— В самом деле?! — вскинула брови ее мать.
Облегчение явно проступило на лице охотницы. Она послала девушке благодарный взгляд.
— Да, — кивнула она, — я тоже все пыталась вспомнить, где видела Лику.
— Ну и как продвигается учеба? — заулыбалась жена судьи.
— Неплохо. Столько предметов…
— А какие нравятся больше всего? — не отставала собеседница.
Кира замялась. Ивар вспомнил, как дразнил ее отсутствием образования, а она отвечала, что занималась с отцом дома. Он страстно желал выручить и подсказать правильный вариант, но понятия не имел, где же учится Лика.
— Ну… история… — неуверенно протянула охотница. — Рисование…
— В педагогическом? — с легким недоумением покачала головой мать Лики.
Кира умолкла, явно опасаясь ляпнуть что-то еще.
— Мам, педагогика очень скучный предмет, — тут же возразила Лика. — Я вообще предпочитаю математику. Но кто меня спрашивает?!
— Извините, мне надо отойти, — пробормотала Кира и ретировалась на кухню.
Ивар глянул на начальника полиции. Похоже, тот поверил словам дочери и успокоился. Услышав очередное приглашение пройти в кабинет, спорить не стал. Они прошли в уютное, пропахшее книжной пылью помещение со старомодным рабочим столом и вполне современной оргтехникой. Деньги уже ждали, посчитанные и подготовленные так, как загодя оставил их отец.
Все время, пока Ивар перекидывался дежурными фразами о делах отца, оставшись наедине с мужчинами, он не переставал ломать голову над поведением Лики. Зачем она пришла на помощь? Почему соврала, ведь понимала, что видит Киру впервые? Он искал объяснения — и не находил. Но поверить, что это сделано по доброте душевной, тоже не мог.
Никто, ничего и никогда не делает просто так.
Получив по конверту с деньгами, мужчины удалились в гостиную, а Ивар задержался, чтобы запереть сейф и убрать на место ключи. Наклонился, выдвинул нижний ящик отцовского стола и скорее почувствовал, чем услышал в кабинете чье-то присутствие. Вскинул голову.
Лика с несмелой улыбкой на губах аккуратно прикрыла за собой тяжелую дубовую дверь и прислонилась к ней спиной. Ее взгляд прошелся по Ивару с головы до ног, как по лакомому куску пирога. Затем девушка сделала шаг, другой и сцепила пальцы в замок перед собой. Весь ее вид кричал о том, что пришла за наградой.
Повисло неловкое молчание, но внутри Ивара разлилось холодное спокойствие. Когда он убедился, что бескорыстием тут не пахнет, то уже не сомневался в том, как следует себя вести.
— Хотел сказать «спасибо»… — начал он, но Лика жестом оборвала фразу.
— Я знаю, кто ты, Ивар, — призналась она.
Игра шла на ее поле. Он поймал себя на мысли, что так длилось весь вечер. В течение времени, пока Ивар был вынужден сидеть и изображать заинтересованность в разговоре, Лика умело поворачивала беседу в то русло, которое хотела.
— Кто я?! — все же переспросил он и усмехнулся. — Конечно, знаешь. Так же как и я знаю, кто ты.
— Нет, — она покачала головой, не сводя с Ивара сияющих глаз, и он выругался сквозь зубы, ясно истолковав значение этого взгляда, — не притворяйся больше со мной.
Лика подошла еще ближе и остановилась в одном шаге от него. Ей пришлось задрать голову, чтобы заглянуть ему в лицо. Он мог сломать ее одним движением, как тростинку. И очень захотел это сделать. До дрожи. До ломоты в суставах. Такова всегда была подспудная реакция на угрозу. Так кричали инстинкты. Уничтожить. Пока не уничтожили тебя. Именно то, чему научило Ивара общество людей.
— Уходи, Лика, — глухим голосом процедил он сквозь зубы, — твои родители уже собираются домой.
Она пропустила предупреждение мимо ушей.
— Как-то раз мы тоже были у вас в гостях, — заговорила она, — и моя мама пролила тебе на руку кипяток, помнишь? Она случайно толкнула чашку очень горячего чая, которую ты передавал ей по просьбе.
Ивар отрицательно мотнул головой, хотя сам прекрасно помнил тот случай. Глупая ситуация и достаточно сильный ожог.
— Ты должен помнить, — уверенным голосом произнесла Лика. — Все испугались, но ты заверил, что чай не такой горячий, и ничего страшного не случилось. Но я видела красное пятно. И я видела, как быстро оно исчезло, потому что сидела с тобой рядом.
— Тебе показалось.
— Нет! — резким движением девушка вдруг уцепилась в воротник рубашки Ивара, прижалась к нему всем телом и заговорила умоляющим тоном. — Я вступила в ряды Сочувствующих из-за тебя! Мама с папой не знают. А узнали бы — три шкуры спустили. Но я сделала это. И я знаю, что твой отец тоже из них. Он тоже лекхе? Как вам удается скрывать фамильяров?
— Ты ошибаешься, — он снял ее руки со своей шеи.
Глаза Лики стали влажными от набежавших слез.
— И я знаю, кто такая твоя Кира! — выпалила она, и в голосе звучало отчаяние. — Видела ее на ориентировках, которые прислали папе! И он видел! Просто не придал значения, потому что вскоре их сняли. Вроде как нашли ее. Но ведь не нашли! Это она!
Все было еще хуже, чем он думал. Уже присылали ориентировки. И только каким-то чудом сняли. Наверняка, из-за ложного следа.
— Зачем тогда ты соврала? Зачем прикрыла ее? — потребовал он ответа.
— Мне ее жалко.
— Что?! — Ивару показалось, что он ослышался. Жалко? Его охотницу? Да с чего бы?!
— Сначала я не хотела, — сжала кулачки девушка, — но она такая… — Лика шмыгнула носом, — она очень похожа на меня. Я поняла это, когда услышала те ее слова. Про любовь. И увидела, как она смотрит на тебя. А ты на нее…
Лика опустила голову, и Ивар с трудом расслышал:
— На ее месте могла быть я, Ивар. Она почти не знает тебя! Не так, как знаю я!
Он тяжело выдохнул.
— Ты ничего не знаешь, Лика.
Девушка тут же вздернула подбородок.
— Она с тобой добровольно?
— Теперь да, — не стал лукавить Ивар.
— Она сбежала ради тебя от своей семьи?
— Нет. Я увез ее.
Хорошенькое личико девушки исказилось.
— Значит, это правда? Ты любишь ее?!
Он помолчал, взвешивая важность ответа.
— Да.
