отец видел в ней всего лишь средство. Думаю, вы это знаете. Как высокородный, вы бы ничего не потеряли.
Я не удержался и тоже сделал глоток:
— А вы, ваше сиятельство, тоже ничего бы не потеряли, лишившись собственной жены?
Он едва заметно кивал:
— Я бы перегрыз горло любому, кто попытался бы лишить меня моей жены. И мне плевать на пересуды за моей спиной.
— Значит, вы меня поймете. Мне тоже плевать.
Он вновь кивнул:
— Император был очень раздражен после ваших требований.
— Мне уже дали это понять. Я сложил полномочия в дипломатической палате. Я готов ко всему, если вы об этом. Ссылка? Прекрасно, ваше сиятельство. Из ссылок возвращаются. Я хочу лишь одного — чтобы нас оставили в покое. Меня и мою жену.
Советник в очередной раз приложился к бокалу, допил остатки:
— Вы мне нравитесь, Тенал. Очень нравитесь. Поэтому примите дружеский совет: будьте осторожны с его величеством. Не лезьте на рожон. И наберитесь терпения: что-то мне подсказывает, что Император долго продержит вас в приемной.
— Позвольте и мне. Будет большой ошибкой, если вы оставите так близко к Императору человека, предавшего собственный дом. Низость, даже совершенная при поддержке Императора, всегда остается низостью.
Де Во улыбнулся:
— Вы далеко пойдете, Рэй, поверьте моему чутью.
— Звучит весьма двояко в моем положении, ваше сиятельство.
Он рассмеялся:
— И этим вы мне нравитесь.
Советник поднялся, давая понять, что беседа окончена:
— Не смею вас больше задерживать. Вам назначено — так ждите.
Я раскланялся и вышел. Внутри клокотало. Сейчас, как никогда, я намеревался отстоять право на свое счастье.
Я шел по пустынной галерее. В этой части дворца было почти безлюдно, в отличие от давки, которая творилась в коридоре Преклонения. Мои шаги звонко раздавались в пространстве.
— Ваше сиятельство…
Я обернулся на голос. Марк Мателлин стоял в отдалении. Те же ужимки, то же раскрашенное лицо, но теперь я смотрел на него совсем иначе. Он напоминал большую влажную гадину, которую хотелось раздавить. Которую следовало раздавить.
Он присеменил ближе, вымазанные губы изогнулись дугой:
— Ваше сиятельство, кажется, я еще не успел поздравить вас с бракосочетанием. — Он давился от едва сдерживаемого смеха: — Надеюсь, ваша безродная супруга в добром здравии.
Я едва сдерживался, чтобы не ухватить его за ворот.
— Можете в этом не сомневаться. Но не считайте себя неуязвимым, Мателлин. Ваше жирное брюхо однажды может дать течь, и вы захлебнетесь собственной важностью. Это будет нелепая смерть.
Он все так же скабрезно улыбался:
— Жаль, вы этого не увидите. Ходят слухи… Но, и за пределами Сердца Империи существует жизнь. Мне будет не хватать вас, ваше сиятельство.
— Не скажу того же.
Я не стал дожидаться, когда он раскланяется. Развернулся и пошел в приемную.
Де Во был прав — Император не торопился принимать меня. Проходили часы, но секретарь снова и снова сообщал о том, что нужно ждать. Я не мог уйти с назначенной аудиенции — иначе это расценят, как очередное своеволие и оскорбление. Не мог связаться по галавизору — в этой части дворца глушили сигналы, чтобы ничто не отвлекало от ожидания. Я понимал, что Император делает это нарочно, в отместку за прошлый визит. Но даже с этим пониманием не оставалось ничего, кроме как ждать. Он испытывал мое терпение.
Двери малой приемной залы открылись передо мной к полудню следующего дня. Я вошел, поклонился сидящему в кресле Императору и остолбенел, заметив в отдалении собственную жену. Сейя встрепенулась, увидев меня, едва сдержала порыв, чтобы подбежать. К счастью, вовремя опомнилась и выпрямилась, с достоинством подняв голову. Красивая, гордая. Истинная высокородная. Я мог лишь гадать, что она делала здесь.
Император позволил мне подняться, подойти ближе. Барабанил пальцами по подлокотнику. А я пытался прочесть его лицо. Видел добрые знаки, но они могли быть обманчивыми.
— Рэй Тенал…
Я молчал, стараясь не смотреть на Сейю — это будет оскорблением. Я должен смотреть лишь на Императора. Но мучительно терялся в догадках: о чем Император мог говорить с моей женой?
— Вы по-прежнему требуете?
Я напрягся, не понимая, как толковать эти слова.
— Простите, ваше величество.
— Оглашения вашего брака?
Я все же посмотрел на Сейю, на короткий миг. Заметил мелькнувший на ее лице испуг. Склонил голову:
— Да, ваше величество.
Император молчал. Как-то расслабленно откинулся на спинку стула:
— Лишь один раз за нашу жизнь мы видели подобное… Когда только вступили на престол. И, должны признать, тогда это сумело впечатлить нас. Отказаться от всего, чтобы обрести нечто иное — это достойно уважения. Сегодня мы тоже впечатлены, потому что наши надежды оправдались. Соединить кровь — еще не значит создать достойную семью. Сейчас же мы видим перед собой настоящее и сильное начало нового дома. Рэй Тенал, мы надеемся, что ваш дом займет достойное место среди высоких домов.
Я преклонил колено. Краем глаза увидел, что Сейя сделала то же самое, глядя на меня. Но мне все еще казалось, что я ослышался.
— Поднимитесь, Рэй Тенал. — Он кивнул Сейе: — Поднимитесь, высокородная госпожа.
Мы поднялись.
— Наши условия остаются в силе, и эта привилегия не будет отчуждена. С рождением наследника ваша семья получит имя высокого дома и место в Совете высокородных. Сейчас же, мы разрешаем оглашение вашего брака, разрешаем госпоже именоваться госпожой Тенал и пользоваться всеми привилегиями, положенными высокородной жене. Рэй Тенал, вы сложили полномочия в дипломатической палате и займете место, принадлежащее ранее в палате Опиру Мателлину.
Я вновь упал на колено:
— Благодарим, ваше величество.
— А для вас, госпожа Тенал, у нас есть небольшой подарок. Подойдите.
Сейя приблизилась. Я увидел, как Император протянул руку и вложил в ее маленькую ладонь адресный чип.
— Мы полагаем, вы знаете, что с этим делать. Но надеемся, что вы используете это разумно, помня ваше высокое положение.
Я заметил, как дрогнули уголки ее губ — она понимала, что это за вещь. Она зажала чип в кулаке, поклонилась:
— Благодарю от всего сердца, ваше величество.
Император молчал, просто смотрел на нас. Наконец, вздохнул:
— Что ж, идите. Вы свободны.
Сейя попятилась, стала расправлять накидку, но Император остановил:
— С открытым лицом, госпожа. С открытым лицом.
Это оказалось не больно, как я боялась, скорее, просто неприятно. Линнит даже не плакал. Я не могла передать словами то чувство,
